Первая Солнечная. Всю власть Совету!

Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me

====== I. Воля случая. ======

Плескалось Закатное море,

Мелодично шумя волной,

Казалось, что нет в мире горя,

Но жизнь обернулась Войной.

2278 год или 266 год от Катастрофы, 4 декабря, 5:57. Северный округ Первого города.

Ян проснулся в холодном поту. Сердце бешено колотилось, будто хотело вырваться наружу, проломив ребра. На лице выступил холодный пот. Дыхание сбилось. Парень огляделся по сторонам — картинки перед глазами мешались с теми, что он видел во сне, порожденные буйным воображением. Но секунды текли, и грудь вздымалась все реже и спокойнее. Он находился в своей комнате, в постели, а не посреди заснеженной пустоши. Постепенно всё встало на свои места, реальность прочно встала на своё законное место, вытеснив разрозненные обрывки истории древнего скитальца... Причём не какого-нибудь, а, как казалось парню, сыгравшего какую-то важную роль в истории, но какую — он пока не мог вспомнить. Сегодняшним днем был датирован экзамен на поступление в пилотскую академию Земного Флота. Это было, пожалуй, самое популярное учебное заведение в округе. Там можно пройти короткое (весь курс занимал чуть меньше недели) обучение и отправиться на фронт. Неторопливо собравшись и перекусив, юноша вышел из дома и побрел по мрачным заснеженным прямым улочкам в сторону учебного заведения. Несмотря на ранний час (впрочем, от времени суток освещённость почти не зависела), было довольно светло — фонари исправно озаряли однообразный пейзаж, разгоняя вечную тьму за счет энергии, полученной с орбитальных мониторов. Под ногами похрустывал тускло-серый снег, падающий крупными хлопьями, слегка поблёскивающими в бледно-голубом свете фонарей. Населенный пункт, в котором обитал Ян, относился к Первому Региону, обычно называемого Тундрой. Эта зона была не только самой обширной из четырех появившихся после Катастрофы, но и самой суровой. Уложившись всего в полчаса, он пришёл чуть раньше назначенного времени. Оглядевшись по сторонам, парень опустился на одну из припорошённых снегом скамеек возле главных дверей академии. Вскоре к нему присоединились еще несколько ребят: трое шумных молодых людей и рыжеволосая высокая девушка. Парни беседовали о чем-то, вернее, двое спорили, а третий, неприметный брюнет, молча слушал, предпочитая не встревать в жаркую дискуссию. Так как обсуждение было ярым, оживлённым и выражения особо не выбирались, Ян стал невольным слушателем. Из восклицаний он понял, что темой для обсуждения стал истребитель “Гончая IV”, что был поставлен на вооружение Земного Совета совсем недавно. Оснащён он новым комплектом ПГУ-орудий с усиленным генератором магнитного поля, а также максимально форсированным поточным двигателем, который, к тому же, был оборудован менее выгорающим покрытием и усиленными приводами маневровых двигателей. Всё это вместе делало передовой истребитель довольно грозным противником даже для “Марк 2”, основного на данный момент корабля Марса. — Ну нет же, у рыжих наводка на киломе летит, так наша четвёрка сразу от тягача как отскочит, да как на форсаже в клоз заскочит, и всё, даже вертануться не успеют! — изображая ситуацию, жестикулировал низенький и коренастый брюнет. — Тактическая дырка, тягач кто прикроет? У нас даже не на все истребители хватает щитов! — остроносый мальчишка упер одну руку в бок, второй придерживая шарф. — Как бы это научно сказать... Тьфу, короче, золотым в щиты насовать, у них от вибрации внутренности покрошит и кристаллы! Что же ты понимать не хочешь?! — не унимался парень. — Время на отстыковку учти, да и разброс прыжковый, может, вообще нас за десяток километров кинет, порвут ведь! — Да ты что?! Это мы их порвём! Может, ты вообще за них?! — и все трое весело захохотали, заставив девушку вздрогнуть от неожиданности и недовольно прищурить глаза. — Кстати, что я тут придумал. Что, если гиперку на обычный кор поставить? Тогда же тягачи только для старых индусов и будут нужны! — Не, Лёш, юмор — не твой конёк, — вступил в беседу третий, который до этого лишь наблюдал за происходящим, ожидая подходящего момента, чтобы вставить свое слово. — Уйму энергии надо — раз, может рвануть и тогда вообще каюк — два, навик может накосячить и тебя выбросит хрен знает где — три, прыгалка вообще размером с сам истреб — четыре. — Да уж, — протянул раздосадованно Лёха, сражённый таким количеством мощных аргументов наповал. Незнакомцы так увлечённо обсуждали эту тему, перебивая друг друга, повышая тон и экспрессивно всплескивая руками, что не обращали внимания на окружающую их обстановку. Казалось, что они находятся в своём воображаемом мирке,

слабо связанном с реальностью, или что просто-напросто желают абстрагироваться от последней. Краем глаза Ян приметил заинтересованный взгляд девушки, но через несколько секунд задумчивые серые глаза уже смотрели не на него, переключившись на что-то другое. Парень проследил направление её взгляда и увидел там немного запорошенную афишу с флюоресцирующими агитационными плакатами, хорошо различимыми в тёмных сумерках. Что-то вроде “А ты записался в ВКС СОЗ?!”, или “Только ты можешь остановить шпиона!”, “Каков твой вклад в Победу?!” и так далее, сопровождаемые красочными, хоть и одноцветными, напористыми картинками. Ровно в семь часов утра двери академии, оглушительно скрипнув, открылись. С того места, где стояли лавки, сквозь марево снега было и не различить, кто вышел к ним навстречу из-под арки дверей. Сперва тишину нарушил скрип снега под стопами легкого скафа, а потом и голос. Молодой мужчина с довольно-таки хмурым выражением лица оглядывал немногочисленную на этот раз группку зачисляющихся, пришедших с самого утра. Препроводив их под своды внушающего уважение здания, он выстроил ребят в ряд и сообщил, что экзаменуемых будут впускать в аудиторию парами. В одной из многочисленных аудиторий для тренировок поступающих тестировали на скорость реакции, устойчивость к перегрузкам, умение кооперироваться с незнакомыми ранее товарищами, а также выявляли ряд иных необходимых характеристик. Такие качества как стрессоустойчивость, смелость и прочие проявления полезных психологических характеристик выявлять не собирались: Катастрофа сказывалась даже через два с половиной века. Хоть количество населения и перевалило уже за двести миллионов, каждый третий из которых проживал на Земле, всё же более восьмидесяти процентов появились на свет неестественным путем и были выращены искусственно с помощью технологий рекомбинации. И такой метод позволял автоматически созданным людям прививать необходимые свойства характера. К тому времени, как очередь дошла до Яна, он оглядывал привлёкшую его внимание девушку. Смахнув с лица прядь рыжих волос, она, глядя в его глаза, приподняла уголки губ в улыбке лишь самую малость, но парню было достаточно и этого, чтоб углядеть намёк и улыбнуться в ответ. Уверенность его возросла, и он решительно вошёл в двери экзаменационной аудитории вместе с той самой девушкой. Нескончаемый поток вопросов, каверзных тестов и диаграмм, чертежей и моделей солнечной системы с заданиями с “подковыркой”. Однако, самым запомнившимся моментом всего экзамена стал предпоследний вопрос: — Каков будет алгоритм ваших действий в том случае, если из всего звена вы останетесь последним? Вот тут тогда-то будущий пилот и вправду растерялся. Подняв взгляд, он увидел плакат с Земным десантником, держащим плазма-винтовку наготове, и подписью “Будь бдителен!”. Но в несколько секунд оживил ситуацию перед глазами и выдал первое, что пришло в голову: — Пожалуй, попытаюсь контратаковать?.. — Неверно. Думайте. — Эм-м... сделаю ноги? — пробормотал Ян с насмешкой. — Ближе. Но тоже неверно, — буркнул мужчина и, заскучав, стал внимательно рассматривать стены. И тогда парня осенило: — Оценю ситуацию и-и... добью противника или уйду от него! — Я знал, что Вы быстро справитесь... — сказал экзаменатор, скупо улыбнувшись. В академии их продержали до самого вечера, но и труды, и длительное ожидание были вознаграждены. Ян и та девушка, которая звалась редким именем Алиса, успешно поступили, отличившись на экзамене. Собственно, все испытуемые были зачислены в академию, потому как Флот нуждался в любом потенциальном пилоте, пускай, и не идеальном. По окончании объявления поступивших, парень разговорился со своей новой знакомкой. Та оказалась вежливой, но совершенно не торопилась углублять контакт. Она неохотно отвечала на вопросы, хотя с удовольствием слушала его истории про прошлое и планы на будущее. Вскоре Ян осмелел, расслабился и решил узнать, от чего она, девушка, вдруг решила связать свою жизнь с пилотированием истребителей. Интересовался он не только из праздного любопытства: пилот, как атмосферного судна, так и космического — довольно опасная профессия, поэтому в ней был некоторый традиционный перевес в мужскую сторону. Но Алиса непонимающе взглянула на него, затем скосила взгляд на часы, и, пробормотав “ой, кажется, пора”, оставила нового знакомого в одиночестве. Впрочем, надолго на улице Ян не задержался, морозец все крепчал, и парень, мысленно посетовав на непонятное поведение, поплёлся домой. В лёгкой задумчивости парень плутал по узеньким, заваленным только что выпавшим снегом, улицам чуть меньше часа. Добравшись до дома, он разделся и около получаса, закутавшись в шерстяное одеяло, провалялся на диване, отогреваясь и отдыхая. Потом включил инфосферу и, пока та загружалась, заварил излюбленный чай с кленовым сиропом и молоком. Активировав инфосеть, Ян довольно скоро отыскал Алису в соцсети, что была единой на данный момент для лучшей кооперации, и добавил её в список контактов. Вскоре он уже переключал каналы новостей, просматривая сюжеты о технической эволюции кораблей, выпивая по глотку горячего чая в перерывах и во время ожидания загрузки. В новостной ленте отмечалось, что новейший истребитель “Гончая IV” доработали окончательно и поставили на поток. Параллельно шла разработка новой серии кораблей “Ловчие”, максимально облегченных и с улучшенным вооружением, которые должны были заполнить тактическую нишу кораблей первой волны — нынешние двигательные системы не позволяли эффективно изготовлять крупные и мощно бронированные корабли, так что главными факторами выживаемости пока были скорость и маневренность. До сих пор было разработано только две единицы из этой серии: “Ловчий I-П” и “Ловчий II”. Ян сделал для себя вывод, что, скорее всего, в серию пойдет второй из-за более рационального бронирования и компоновки. Также было показано сражение между звеном “Гончих III” и тяжелыми истребителями Марса второй марки. Было видно невооруженным глазом, что “Марку два” трудно стрелять по находящимся на близкой орбите Типам, но у Типов не хватает огневой мощи, чтобы нанести какой-либо существенный ущерб с одного выстрела вражескому истребителю. “Гончим” было необходимо порядка пяти-шести выстрелов для уничтожения одной Двойки, ей же хватало одного прямого попадания по Типу, чтобы вывести его из строя. Однако у Двойки был ещё один серьезный недостаток, уравнивавший шансы для опытного пилота Типа: при стрельбе по движущимся целям, находящимся ближе километра, система наведения уже не могла отслеживать их, и пилот, таким образом, по ним стрелять. У земных прицельных систем же всё было наоборот: чем ближе, тем точнее и быстрее производился захват цели. “Ловчий II” мог бы уничтожить Двойку с одного-трех выстрелов из-за большего давления плазмы и гораздо более высокой её температуры, плюс, его будет гораздо труднее засечь из-за того, что его эффективная площадь рассеяния меньше, чем у серии “Гончих”: не два с половиной метра, а всего лишь один с мелочью. Порадовавшись такому состоянию дел, Ян решил лечь спать. Ему необходимо было постараться моментально заснуть, не отвлекаясь на мысли или несвоевременные вспышки воспоминаний. Всё завтра, завтра...

Проснувшись около семи часов вечера, Ян решил навестить Закатные Холмы, которые находились над глубокой рваной впадиной, что некогда называлась, кажется, Чёрным морем. Прихватив с собою компактный термос и шуршащую упаковку бутербродов с любимой ветчиной, он покинул жарко натопленный дом и вновь окунулся в морозную свежесть шелестящей на улице непогоды. Добравшись по гидротрубе до Холмов всего за час, парень стал медленно взбираться на вершину одного из пригорков, на которых возвышались деревянные выбеленные беседки. В изящной резьбе, лишь мимолетно тронутой временем, виделась рука умелого мастера. Необычайное сочетание алых, сиреневых и желтоватых оттенков солнца, проникающих через ажурные щели, захватывало дух. Когда парень достиг вершины самого высокого холма из тех, что венчали хребет, он неожиданно обнаружил Алису. Она сидела, крепко обхватив колени и сцепив напряженные пальцы в замок. С легкой улыбкой девушка вглядывалась в позолоченные просторы неба, укрывающего на ночь солнце, блики которого сталкивались и разбивались на дне светло-серых глаз. Приметив Яна, она чуть оживилась, пересела поудобнее и едва улыбнулась. Но это выглядело та открыто и искренне, и так эта её освещённая лучами закатного солнца улыбка была хороша, что парень не нашёл что сказать, а потому молча достал из сумки снедь и горячий напиток. Отпустив пару шуточек и продолжая улыбаться, она, не дожидаясь пригласительного жеста, взяла бутерброд. Ян усмехнулся только, любуясь её естественной красотой, и присоединился к трапезе. Непонимание было успешно забыто. А совсем неподалеку маленькое Закатное море плескалось о свои каменно-песчаные берега, мелодично, ненавязчиво шелестя. Создавался чудный, но, главное, естественный аккомпанемент. Недолго полюбовавшись красотами заката и с тоской подумав, что в родной Тундре такого никогда не увидишь, Ян открыл один из томов Большой энциклопедии, который он успел закинуть в рюкзак, чтобы освежить в памяти дела минувших дней. На полупрозрачной странице, вперемешку с текстом, находились старые фотографии, на которых были запечатлены хроники тех лет. Парню показались чудными одежды и оружие прошлого. На выцветших изображениях было много разного, но больше всего будущего воина поразила фотография улыбающегося танкиста, вылезшего по пояс из люка гусеничной бронированной машины и с прищуром глядящего в камеру, в которой, наверное, отражалось здание Оттавского Парламента с советским флагом. Наверное, он был счастлив — практически воплощённый и поддержанный гигантским скачком информационных технологий, уничтоживших бюрократию как класс, коммунизм торжествующе шагал по планете, не зная никаких преград. Оружие тоже сильно отличалось от современного: предки пользовались, казалось бы, примитивным огнестрельным оружием, работавшим на расширении газов, но, на самом деле, оно было едва ли не сложнее плазменного — огромное количество точных деталей и сложной техники было бы трудно повторить в современных условиях.

Русско-японская война закончилась сокрушительнейшим поражением Японии, которая была присоединена к Российской Империи. Николай Второй, по какой-то причине поняв, что происходит на улицах, не только добровольно согласился на создание социалистического государства, но и всячески этому способствовал, из-за чего он и его наследники занимали довольно важные совещательные посты. Вся страна развивалась равномерно — по решению нового правительства, она должна была быть едина во всём, и поэтому было начато строительство разнообразнейших промышленных предприятий с рабочими посёлками и сельскохозяйственным обеспечением, а также обширнейшая сеть железных дорог, делавшая перемещение по стране совершенно не вызывающим затруднений делом. На тридцатые годы пришёлся расцвет всех искусств — и в писательстве, и в живописи, и в архитектуре, везде с невероятной скоростью возникали новые знаменитости и направления, чему способствовала культурная программа, исходившая из того, что самому народу лучше знать, чего он хочет. Коминтерн, чувствуя собственную силу, немедленно отреагировал на общественные брожения в Испании, из-за чего там было успешно сформировано социалистическое правительство, быстро взявшее под неоспоримый контроль всю территорию страны. Не без помощи товарища Романова Сталин всё же был убеждён в возможной опасности, и поэтому 22 июня 1941 не стало для него неожиданностью. Даже наоборот — молниеносная атака западного соседа почти так же молниеносно завязла в глубочайших оборонительных рубежах, заблаговременно возведённых в глубине советской территории. Победа была достигнута в мае 1944, и Германия стала по факту сателлитом Советского Союза. Америка этим была несколько опечалена, поэтому вскоре в Германии вспыхнуло реваншистское восстание, впрочем, безуспешное. — Интересно? — с легкой издевкой спросила, зевая, девушка. — Не то, что бы история меня захватила... — ответил, почесывая затылок Ян. — Дай сюда, — Алиса вытащила инфолист. — На, — парень отправил ей документ. — Только вслух читай. Может, так лучше запомнится. Девушка приняла увесистый файл, отметив про себя, что книге уже несколько веков. — После вступления в должность генерального секретаря Щербенко в 1962, — прозвучал нежный девичий голос, — советский гарнизон Аляски был атакован войсками Канады, за чем последовали контратака и захват территории агрессора в феврале 1963 до линии Принс-Джордж — Гранд-Пре­ри — Ата­бас­ка. В США было введено положение DEFCON-2 для всех отрядов и начаты переговоры о немедленном отступлении советских войск. Союз согласился, но только с некоторыми условиями: Канада должна была стать полностью нейтральной и отказаться как от собственной армии, так и не допускать на свою территорию чужие.

DEFCON

был понижен до трёх, затем до четырёх, но уже в 1965. — А знаешь, — перебил весьма “увлекательный” поток информации Ян, — что это за ДЕФКОНы? — За кого ты меня держишь? — возмутилась девушка. — Конечно, знаю! Общий уровень готовности войск по стране. — Ладно, что там дальше-то было? — уже понемногу начал интересоваться парень. — Ещё абзац — и ты читай, а то надоедает, — хмыкнула Алиса, пытаясь казаться незаинтересованной. Союз, как и Америка, очень не желал эскалации конфликта, понимая, что он приведёт к уничтожению, как минимум, половины мира. Вследствие этого было принято несколько документов по разоружению, так что к 1964 арсенал ядерного оружия был уменьшен в два раза у обеих сторон, по крайней мере, по их заявлениям. Международное напряжение спало, казалось бы, но Щербенко в 1965 был застрелен в своём кабинете неизвестным, что резко обострило международную обстановку. Недовольство народа СССР сильным правым уклоном данного руководителя утихло, и генсеком был назначен некий Михаил Кремненко, сразу же заявивший о возвращении в страну “правильного социализма”. Население восприняло это довольно скептически, а затем даже отрицательно — система экономики вновь вернулась к плановой, была даже возвращена система талонов. — Дальше там про репрессии, — предупредила рыжеволосая, продолжая читать, но уже про себя. Ян пожал плечами и тоже уткнулся в инфолист. Но через некоторое время это стало восприниматься, как должное: количество получаемых товаров было больше и лучшего качества, а главное, зависело исключительно от объёма проделанной работы, а не от происхождения или места проживания. Тем не менее, репрессии были, хоть и в немного изменённом виде, и направленные в большей степени не на простых рабочих, а скорее на бюрократию. Любой мог подать жалобу на работника любой сферы, и по этому факту проводилось расследование. Если жалоба оказывалась правдивой, то рабочего или чиновника отправляли на “сортировочный пункт”, где за его работой велось тщательное наблюдение. Если в течение одного месяца он выполнял норму, то его пересылали на другое место работы, где за ним в открытую никто не наблюдал, но о результатах его труда соответствующий орган был осведомлён. Естественно, всё это сопровождалось активнейшей пропагандой ценности труда и лозунга “от каждого — по возможностям, каждому — по труду”. Если же и там рабочий в течение двух месяцев продолжал выполнять или перевыполнять норму, то его посылали на тот же завод, на котором он прежде работал. Репрессии были крайне жестокими, но только против антикоммунистов, под которыми понимались стремившиеся к своей выгоде в ущерб товарищам, так что обычный народ жил более-менее спокойно. К счастью, процессы расследования были довольно объективными, поэтому репрессированных было не так уж и много. — Как же хорошо, что в наше время каждый работает изо всех сил, не пренебрегая своим долгом и обязанностями, — подумал пилот вслух, даже не желая представлять иной реальности, слишком уж мрачной бы она была. Была проведена третья пятилетка, направленная на усиление наиболее слабых отраслей, в том числе лёгкой промышленности и военно-промышленного комплекса, особенно по части биологии и генетики, ситуация с которыми, однако, была не столь катастрофичной из-за разгона “паразитов науки”, в том числе лиц вроде Лысенко, в 1959, да что там — Совет даже стал лидером в этой области в начале восьмидесятых. После заключения нескольких договоров с США и другими достаточно влиятельными странами, в 1980 году началась четвёртая пятилетка, посвященная развитию космической программы. Вокруг Кремнёва уже сложился мощный культ личности, его почитали наравне со Сталиным, чему способствовала его тщательно продуманная политика и постоянное, хоть и не очень быстрое, повышение уровня жизни населения. В 1987 году на орбите был собран первый сегмент Кольца и начата постройка “орбитального фонтана”, что ознаменовало начало “второй космической гонки”. В ответ на это Америка, вместе с Китаем, начали сборку гигантского колонизационного корабля для отправки на Марс — это была миссия в один конец, правда, в лучшем смысле. В девяносто пятом году произошло сразу три важнейших события: СССР насчитывает миллиард жителей, отправлен малый колонизационный корабль на Луну и начата постройка второго и третьего сегментов Кольца. Колонизатор США “Хоуп” всё ещё не готов, но американцы продолжали верить в то, что США обгонит социалистов в космосе. — Так вот как всё начиналось, — удивлённо произнесла, рассматривала первые трансатмосферные космические корабли, Алиса, качая головой — она никогда не видела ничего подобного. Современные корабли были рассчитаны на пребывание только в космосе, а вхождение даже в верхние слои атмосферы, около сотни километров над поверхностью, являлось крайне опасным чрезвычайным происшествием. Наземные войска постепенно сокращались, на Кольце и на специальных пристройках к американским верфям велись тренировки боевых космонавтов. Но и ядерное оружие, невзирая на малое количество, совершенствовалось и модернизировалось, на всякий случай. Империалистический Китай, несмотря на свою прозападность, придерживался нейтралитета, заключив договора о ненападении с обеими сторонами. Америка установила на “Хоуп” гигантские банки данных и мощнейший сервер для научных исследований во время постройки, во время полёта и после прилёта. Американцы заметно продвинулись в лазерной технологии, которая бы позволила выводить из строя вражеские наблюдательные системы, не повреждая ничего, кроме заданной цели. Советский Союз преуспел в создании сверхстабильных плазмоидов в вакууме — они могли существовать вплоть до десятков секунд, а на определённом расстоянии взрывались, что позволяло создать некоторое подобие зенитной артиллерии, главным и, пожалуй, единственным недостатком была повышенная отдача. Китай же углубился в дебри молекулярного строительства и атомных свойств, из-за чего его броня была заметно крепче аналогов других стран. — И где этот Китай сейчас? — скептически хмыкнул Ян, рассматривая казавшихся чуждыми людей, возившихся с какой-то странно выглядящей техникой, видимо, танком или БТРом. В двухтысячном году закончено строительство станций регенерации населения. Это были бункеры на глубине нескольких километров под землёй, разбросанные по всей территории СССР, в каждом из них хранилась генетическая информация всего населения Страны Советов. Управлял станциями специальный сервер, способный комбинировать материал и изменять результаты под реалии на поверхности. Таких баз насчитывалось всего девять, но они были практически неуязвимы. Четыре базы расположены в европейской части, четыре — в азиатской части, одна — в японской. Разработчики посчитали естественным, что в каждой из них преобладал генетический материал коренных народов данной местности. В том же году были достроены второй и третий сегменты Кольца, и население колонии на Луне достигло пятисот тысяч. На Луне были заложены многочисленные жилые блоки и верфи в качестве основы космофлота СССР. Тогда же был запущен “Хоуп”, что отмечали во всех странах капиталистического лагеря и в Китае. — Удивительное дело, всё это существует до наших дней! — подивился мастерству и расчётливости предков Ян. — Так а ты как думал, — хихикнула Алиса.— Тогда-то строили на века, хотя, наверное, и сейчас так же. Казалось бы, установился мир и процветание, но... В сентябре 2012 вспыхнули массовые восстания во множестве стран социалистического лагеря, в чём Кремнёв сразу же обвинил Америку, где в ответ на это ввели DEFCON-2. Международная обстановка стремительно накалялась, достигнув в середине декабря своего апогея, превзойдя даже напряжение шестидесятых. А в ночь на первое января тринадцатого года были зафиксированы множественные пуски более девяноста процентов стратегического вооружения всех стран мира. Был введён DEFCON-1, но Апокалипсис было уже не остановить. Мир сгорел.

Взгляд то и дело перекидывался на рядом сидящую девушку, то она переплетала волосы, то чертила что-то диковинное на графическом планшете, а иной раз просто застывшим взглядом смотрела куда-то за горизонт. В конце концов, парень свернул документ — всё равно ничего нового он ему не открыл. Ну, почти. Огорчившись было, он бросил взгляд в сторону горизонта, на закатное небесное море, в котором утопало светило, и проблемы как-то сами собой, незаметно для него отошли на задний план. К тому времени, как солнце почти скрылось за линией горизонта, парень ощутил внутреннюю опустошенность, словно он прощался с близким другом, обещавшим вернуться “непременно и с подарком”. Алиса желала еще ненадолго задержаться в беседке, а Ян принялся сгребать свои вещи обратно в сумку в надежде добраться до дома перед тем, как тут начнет ощутимо холодать. И, только попрощавшись, развернулся к невысокой резной арке, что красовалась над выходом из беседки, как девушка его окликнула. Не заметив в ее глазах задорных огоньков, парень неспешно приблизился. Алиса, слегка улыбнувшись, зажмурилась и легонько чмокнула его в щёку.

Через мгновенье она опустила взгляд, отстранилась и, не оборачиваясь, стремительно сбежала вниз по холму к станции ГидроСервиса. Ян был весьма удивлён таким поступком девушки — он никак не мог взять в толк, что это должно было значить.

Его посчитали хорошим человеком?..

Дома он, параллельно с чтением недавно найденной им книги, написанной ещё до Катастрофы, прослушивал последние новости. Там рассказывали, как всегда, о последних стычках — один очень умелый, или просто удачливый, как подумалось Яну, пилот “Гончей IV” сумел в одиночку расправиться с целым патрулем Марса в составе четырёх истребителей второго поколение и одного третьего. Даже показали видео, снятое на бортовую камеру, и намётанному глазу Яна было отчетливо видно, что огневой мощи Четверки не хватает для борьбы с более крупными целями, чем Объект Два. Также объявили о решении начать эксплуатацию “Гончей IV” и о заключительных испытаниях серии “Ловчих”. Далее транслировали подборку вырезок из бортовых записей: везде фигурировал сверхтяжёлый Объект Три. Судя по всем тем заметкам, он был вооружен шестью стандартными лазерами малой мощности и одним более мощным в качестве главного калибра. Когда новости закончились, по каналу начали показывать мелодраму, и Ян отправился на боковую, желая вновь заснуть быстро и без гнетущих мыслей.

====== II. Рейд к успеху шел. ======

Солнце, вечный спутник кораблей

Линией златой блестело на обшивках.

Наше прошлое уносится скорей

На старых и тлеющих обрывках.

266 г.о.К., 7 декабря, 6:02. Северный округ Первого города.

Ян проснулся в шесть часов утра; за несколько месяцев это стало его маленьким обычаем. Наступил понедельник; выходные были потрачены на бездельное шатание, и ему, мало отдохнувшему, предстояло идти в училище. С обреченным видом парень быстро надел свою форму и поплёлся на кухню: есть особо не хотелось, поэтому он решил просто выпить чаю да съесть пару бутербродов. Набрав воду в чайник, Ян нажал на кнопку включения. Не желая сидеть на кухне в томительном ожидании, пока чайник-садист, не наигравшись с его мозгами отвратительной паузой, выдаст свисток, он зашёл в ванную комнату и посмотрел в зеркало, попутно заметив, что давно уже следовало бы протереть пыльное стекло. Под глазами залегли фиолетовые круги, особо выделявшиеся на серой коже: вот они, последствия недосыпа из-за кошмаров, которыми Ян прозвал свои удивительные сны. Они не давали парню покоя, показывая, судя по всему, далекое прошлое времен “сразу после Катастрофы”. Каждое утро его сон заканчивался чьей-нибудь смертью... В общем, неудивительно, что Ян никогда не улыбался по утрам. Парень вздрогнул и попытался отмахнуться от мрачных мыслей, но всё было тщетно: они возвращались снова и снова, вгоняя Яна в ступор, заставляя вспоминать, заново чувствовать, как он был беспомощен. Разозлившись на себя, парень включил ледяную воду и сунул голову под струю, прочищая мозги. Чувствуя себя освежившимся, Ян наспех вытер волосы и вышел из ванной комнаты. Чайник вопил, как резаный; в недоумении взглянув на часы, парень осознал, что проторчал в ванной добрых двадцать минут, и помчался выключать возмущенное устройство, плевавшееся паром — видно, от обиды. Наспех перекусив (он даже забыл добавить в чай любимый кленовый сироп), Ян покинул дом. Неспешно пройдясь по ближайшим улочкам, парень дошел до парка — он, к слову, понятия не имел, каким образом в тундре смогли устроить парк. На стенах были вездесущие плакаты о том, что гражданин такого великого государства должен быть бдительным, а то коварные марсиане прилетят и похитят все ценные данные. Или о том, что любое твоё действие должно быть направлено на пользу общества и на Победу... Он сильно удивился, увидев под деревом Алису. Она сидела на скамейке, закутавшись в широкий красный шерстяной шарф, расшитый замысловатым узором. Девушка, заметив Яна, тепло улыбнулась ему, предварительно стянув шарф с лица. Парень сел на лавочку рядом и молча взял её за руку. Они не смотрели друг другу в глаза, но зато могли чувствовать, что собеседник искренне радуется частичке счастья этим серым утром, что в груди его появляется что-то невыразимо тёплое, что может согреть и в жестокий мороз, царящий посреди Тундры. Посидев так немного, молча выразив свою зарождающуюся дружбу, они вышли из парка и направились в школу. Когда дойти оставалось всего несколько шагов, Алиса отстранилась от Яна и, кивнув ему, скрылась в дверях. Парень, ничуть не обидевшись, пожал плечами: мало ли, что может случиться, и вошел следом.

Ровно в семь часов все ученики уже сидели в аудитории на своих местах; никто не смел опаздывать на столь важное мероприятие, как подготовка к будущей работе. Вошел тот самый довольно молодой преподаватель, который звал их в тренировочную комнату, и начал занятия. Первые два часа им рассказывали, что, где и каким образом ломается в “Гончих”, которые им выдадут для полетов. Следующий час ушел на описание принципов и парочки тонкостей ремонта этого типа кораблей, ведь в течение четвёртого часа ученики должны были сами исправлять разнообразные поломки в условиях, имитирующих космос, с помощью улья микроботов, программирование которых также полностью ложилось на плечи новичков. Ремонт показался ученикам, хотевшим сделать упор на изучение оборонительной тактики или орудий, не таким уж и важным предметом, но они глубоко заблуждались. Он являлся одной из самых важных частей курса, потому что новые Типы были уже способны не лопаться с первого попадания; ранее пилотам вообще нельзя было думать о том, чтобы получить удар. За час ученикам нужно было научиться заделывать прожжённые дырки в броне, исправлять заклинивание направляющих, заменять компенсатор отдачи, вправлять досылатель топлива и плазма-пакетов, а также исправлять все остальные возможные поломки, вплоть до повреждения кабины боевым лазером. Шансы на выживание пилота или сохранение управляемости корабля были очень малы, однако, такие прецеденты уже случались, и потому обучение исправлению критических поломок было тоже включено в программу. Перед началом тренировок всех студентов разделили по классам: двадцать пять в каждом, всего — шесть классов. Убедившись, что все распределены и никто не потерялся, учитель дал команду зайти в орбитлифт и подняться на третий сегмент Кольца — тренировочный сегмент древней станции. Конечно, работающие в школе были знакомы с космосом и оставались спокойными, как если бы вышли на прогулку в парк, а вот студенты, видевшие его лишь в инфосети, были восхищены, прибившись к единственному окну в ангаре. Перед ними раскинулось гигантское пустое пространство, бесконечная чернота, которая пугала и в то же время манила; звезды в ней сияли, как драгоценные камни, нашитые на черный бархат. Дождавшись, пока студенты закроют рты, и немного посетовав на их эмоциональность — сам он предпочитал в такие моменты не думать, чтоб в свое время чуть не свалился от счастья в пустоту, напрочь забыв про устав, инструктор начал подготовку к полету. Учеников выпускали пятерками — на всех сразу, как в весьма грубой форме объяснил инструктор, Типов не напасешься, почти все используются на фронте. Ян попал в пятерку с Алисой и странным парнем с очень светлыми рыжими волосами и красноватыми глазами. В ангаре стояли новенькие “Гончие IV”, правда, с программно выключенным вооружением, но и этому студенты были несказанно рады, после космоса они сразу же кинулись их осматривать. Блестящие бока, слегка угловатая форма, внушающая ощущение стремления вперёд, хищности, замысловатая панель управления, даже орудия, из которых нельзя было стрелять — всё вызвало любопытство, так и маня попробовать. Повернув ключ зажигания реактора и дождавшись стабильной подачи питания, Ян проверил все системы, и, получив разрешение на вылет, медленно покинул ангар. Дождавшись всех остальных, инструктор со странным именем Тассалокка объявил начало первого практического занятия. Нужно было просто повторять маневры, выполняемые инструктором, и больше ничего. Всего-то повороты, быстрый набор и сброс скорости, различные перевороты и петли. Но, что не так уж удивительно, даже эти простейшие маневры далеко не у всех получались с первого раза. Ян был не в их числе: натренированные годами игр в максимально реалистичные авиа- и космосимуляторы мозг и тело довольно легко справлялись с маневрами. Он сильно удивился, заметив, что красноглазый выполняет все движения с какой-то ненормальной точностью, будто он уже много раз летал на настоящих космических кораблях. Время тестовых полетов подходило к концу, и ничто не предвещало резкого поворота событий. Началось все весьма безобидно: МССА Яна начал показывать какие-то возмущения, похожие на выбросы Марсианских двигателей на расстоянии двух-пяти километров от Кольца, но он не фиксировал никаких сигнатур. Пилот, сильно обеспокоившись, на всякий случай доложил об этом инструктору; тот ответил, что у парня стоит новая, ещё недоработанная версия МССА — Тип 21, и что на сбои не нужно обращать никакого внимания, а по прилёту в ангар доложить об этом кому-нибудь из техобслуживания. Ян, не успокоившись, решил перефокусировать МССА, и вскоре сигнатуры нашлись: девять штук, соответствующих по базе данных Mk.II E и еще одна, похожая на Mk.

III

A, но чуть более крупная, и, судя по всему, с другой компоновкой. Парень с лёгкостью представил себе, как это должно выглядеть, несмотря на отсутствие визуального контакта. Знакомые заострённые треугольники золотых кораблей Марса выстроились широким клином, из прохладных дюз время от времени вырывались обрывки красноватого пламени, немного корректируя курс нападающих. Солнце, вечный спутник космических перелётов и боёв, наверняка отблёскивало от гнутой обшивки и от алых цилиндров лазерных установок, рассыпаясь бесчисленными слепящими бликами. Но парень не понимал только одного — они что, серьёзно надеялись, что смогут такими силами нанести хоть какой-нибудь урон землянам? Однако, кто знает, что они могут на самом деле? Раз замаскировались, то, может быть, ещё и новое оружие какое-нибудь придумали? Предупреждённые представители власти никак не отреагировали, значит, надо действовать своими силами. Парень объяснил ситуацию Алисе. Та, как и Ян, не разделив скептицизма инструктора, решила взломать защиту на орудиях. Она копалась почти до самого конца занятия, но зато, когда все встали в очередь на посадку в ангар, девушка торжественно объявила, нарушив радиомолчание: “Все, стрелять можно!”. Проверив это, несколько пилотов, слышавших весь разговор (Ян и Алиса общались на общей, а не приватной частоте), решили на всякий случай сделать несколько выстрелов по сигнатурам. Вылетев из толпы и развернувшись в нужном направлении, они навели орудия по автоматической системе на врага и, плюнув на грозные предупреждения “обеспокоенного” инструктора, выстрелили. Синевато-белые шары с ощутимыми толчками вылетели из-под кабины и вспыхнули ещё ярче, достигнув скопления сигнатур. В результате из черноты космоса проявилась группа марсианских истребителей второго поколения, один из которых феерично и абсолютно бесшумно разлетелся на куски, задев взрывной волной собратьев и лидера. Через несколько секунд по обнаруженным кораблям открыли огонь системы самозащиты на орбитальных мониторах, а ещё через полминуты отреагировали орудийные системы Кольца, повернувшись в сторону атакующих. До того, как вражеские корабли расплавило шквалом плазмы из многочисленных стволов, они успели в панике пострелять в направлении тренировочного звена, но их ошибка была в том, что они не успели не то, что захватить цель и даже не попробовали навести прицелы вручную, рассчитывая на доводчик. Вполне закономерно, алые лучи лазеров вспыхивали в целых десятках метров от толпы курсантов, хорошо заметные в окружавшем Кольцо облаке газа. Диверсионная группа Марса канула в бездонные глубины космоса, не нанеся никаких повреждений Земле. В канале училища была паника: все пытались выяснить, что произошло и что теперь делать; пилоты, не присоединившиеся к выстрелившим, активно забивали канал воплями, высказывая, всё, лестное и не очень, что думают по поводу атаки, даже не думая возвращаться в ангар. Инструктор, которому быстро надоели крики, спокойно приказал всем лететь в ангар. Слегка остыв, студенты выполнили указания. Выпрыгнув из своего истребителя, Ян нашел Алису, и вместе они направились к инструктору, мысленно поддерживая друг друга и ожидая трепки. Без неё, собственно, не обошлось. — Вы вообще понимаете, что вы сделали? – поинтересовался Тассалокка с красным от гнева лицом, еле сдерживаясь, чтобы не закричать. — Вас же могли расстрелять за нарушение боевого устава вооружённых сил СОЗ, и плевать, что вы его не знаете! Идёт война! — он покачал головой. Лицо его понемногу принимало нормальный оттенок. — Считайте, что вам повезло — из-за того, что вы удачно предотвратили потенциальную угрозу Земле, вам даже положена награда. Я напишу прошение о том, чтобы вам в первую очередь отправили по “Ловчему”. Инцидент исчерпан, но лучше не упоминайте о нем лишний раз. Уходите! — инструктор не смог отказать себе в удовольствии прикрикнуть напоследок. — Есть! — бодро ответили провинившиеся, обрадованные тем, что их не будут никак наказывать. Да ещё и наградили — чудеса! Спустившись с Кольца на Землю, они вдвоём пошли до парка и решили, воодушевленные недавними событиями, немного погулять там. Их заинтересовал ледяной фонтан, расположенный в центре. Как многие говорили, это было потрясающее зрелище — хрустальные капельки ярко блестели в мертвенно-синем свете фонарей, переливаясь всеми цветами радуги; маленькие струйки чистой воды иногда выбивались из фонтана — неизвестно, почему это происходило, ведь потепления в Тундре отродясь не бывало — и одаривали прохожих влагой. К счастью, она быстро высыхала, поэтому даже у недовольных и вечно угрюмых посетителей парка проявлялась, пускай и на секунду, радостная улыбка. Полюбовавшись на ледяной фонтан, друзья тепло попрощались и разъехались по домам. Дома Ян первым делом заварил чай и, удобно устроившись в кресле, проверил новости. Там как раз в красках расписывалось, как доблестные курсанты отразили нападение на Землю; ведущий с явным сожалением заметил, что руководство школы полетов отказалось как-либо комментировать произошедшее. И, естественно, рассказали о том, как важен ежедневный труд каждого человека, как каждый грамм металла, добытый в шахтах, каждое зёрнышко, выращенное в мегаоранжереях, приближают Совет к Победе. Порадовавшись тому, что все действительно сохранили в тайне, и немного посмеявшись над тягой к преувеличению у головедущих, однако, гордясь за Родину, Ян со спокойным сердцем пошёл отдыхать.

====== III. Тренировки... ======

266 г.о.К., 6 декабря, 5:55. Учебный сегмент Кольца.

Ян, проснувшись без пяти шесть, выключил будильник, почти никогда не успевающий зазвонить: парень уже давно приобрел привычку вставать до него. Он не торопясь оделся в однотонную форму, провёл рукой по всклокоченным коротким волосам, отчасти придававших ему сходства с докатастрофными корейскими лидерами. На завтрак парень заварил свой любимый чай с теми же добавками, что и всегда, без которого не представлял ни одно утро. Закусив булочкой с маком, он пошёл в городской парк, чтобы снова встретиться с Алисой. Она, как и вчера, сидела на скамейке под запорошенным вечным снегом кривым, отполированным временем деревом, каким-то чудом выжившим в мерзлой земле; на этот раз она закуталась в бело-голубой шарф. Ян присел рядом с ней и, стряхнув с волос снежинки, обнял. Девушка прижалась к парню и положила голову к нему на плечо, закрыв глаза. Они любили так сидеть, молча, спокойно — малая эмоциональность не располагала к жарким признаниям, да и не было между ними сильных чувств: только дружба, неожиданно крепкая и взаимная привязанность. К Яну постоянно приходило ощущение, что он знаком с Алисой куда дольше, чем ему кажется, ведь даже в условиях войны люди не сближаются так быстро. Каждый их день был похож на предыдущий, отличались только некоторые детали, например, цвет шарфа. Взгляд молодого пилота скользил по глянцевой поверхности снега, пока не зацепился за светящиеся картинки и надписи. Бдительность, старание на благо победы... Так они и сидели на лавочке, пока часы не показали без десяти семь — пора было отправляться на занятия в училище. Секунда в секунду, ровно в семь, Тасаллока вошел в аудиторию и начал занятия. В этот раз первые два часа студентам объясняли основы командных сражений, в том числе образцы построений, технику уклонения от выстрелов противника, сбивания прицела и захвата цели. Ян, внимательно всё записывая и даже зарисовывая, время от времени поглядывал на Алису и красноглазого. Он ощущал непонятную тревогу, смотря на последнего: парень давно заметил его удивительное отличие от других курсантов. Впрочем, этот загадочный тип очень тщательно всё конспектировал, становясь похожим на других своим стремлением узнать что-то новое, но Яна не оставляло ощущение, что курсант только притворяется учеником. Парень время от времени бросал на него подозрительные взгляды, немного прищурившись, и поймал себя на мысли, что ожидает от него чего угодно, даже стрельбы по своим. После теоретических занятий учеников опять подняли для тренировок на все тот же третий сегмент Кольца. Всем курсантам объявили, что они должны, как и на прошлом занятии, разделиться на пятерки, которые, однако, останутся неизменными, если не считать особо экстренных случаев. Ян, конечно же, записался в одно звено с Алисой. Его сильно насторожило то, что красноглазый присоединился к ним. Подозрения лишь усилились: Яну уже стало казаться, что парень что-то явно замышляет, но тут же отогнал эти мысли прочь. Красноглазый был его новым товарищем, а не доверять даже своим — неправильно и странно, особенно если недоверие основано всего лишь на интуиции и домыслах. Перед выдачей учебных кораблей к Яну и Алисе подошел старший инженер-механик и провел их в ангары под номерами 2048 и 2049: — Эти ангары теперь приписаны вам. Распишитесь, пожалуйста, вот тут, что вы получили по “Ловчему II”. Осмотрев корабли на предмет неисправностей и просто из любопытства — суда были новые, маленькие, но изумительно технологичные, до сих пор трудно было представить себе, что им был сделан такой подарок — курсанты расписалась в накладных, загрузились в свои корабли, и, подключившись к каналу училища и своего звена, вылетели из ангара. Ян сразу подметил, что перехватчик гораздо сложнее в управлении из-за очень высокой чувствительности и некоторой нестабильности — корабль был очень лёгким, но двигатель имел даже более мощный, чем его предшественник. Летать было непривычно и немного неудобно, но Ян был абсолютно уверен, что справится. После того как студенты проделали упражнения на уклонение от условных выстрелов — некоторых, особо неудачливых, “подбили”, за что они и удостоились выволочки от инструктора, ребят выстроили в шесть рядов по двадцать пять человек и разделили по звеньям. Полностью деактивировав программу, запрещающую стрельбу, Тассаллока объяснил им, что они должны делать: — Звенья! Вот там, — он подсветил участок на трехмерной голографической карте, где в реальности тускло отражали свет Солнца несколько истребителей Марса, — условный противник, которого нужно уничтожить, по одному кораблю на звено. Когда вы с этим справитесь, перелетите вон туда, там противник уже будет отстреливаться, — заметив, как вытянулись лица некоторых студентов, инструктор добавил: — Условно, конечно, но все равно старайтесь не попадаться. Звено Яна, получившее кодовое имя “Крыло-2”, пометило один из кораблей условного противника, имитирующего марсианский истребитель второго поколения “Е”, как свою цель, тем самым отваживая другие звенья — оно решило сразу взять на себя дальние корабли, которые, как заявил инструктор, будут сопротивляться. Как только “Крыло-2'' приблизилось к цели на пять километров, корабль начал разворачиваться в их сторону, готовясь к интенсивной обороне. В списке объектов, которые находились рядом, справа, на внутренней части лицевой панели пилотского шлема, значок муляжа противника замигал желтым: враг пытался сфокусировать приборы на перехватчике. Парень переключил двигатель на максимальное ускорение и направил свой Тип чуть наискосок, начиная выполнять маневр на уклонение. Иконка противника вспыхнула красным — тот произвел выстрел, и Ян тут же повернул корабль почти перпендикулярно к стреляющему и активировал форсажную камеру. Не зря он вдоль и поперек изучил все, что было в инфосети, плюс в справке о “Ловчем”, выданной при получении: он знал о некоторых нюансах корабля, которые мог использовать в свою пользу. Из-за особо тугоплавкого покрытия двигателя перехватчик мог лететь на форсаже около полуминуты: дальше двигатель начинал плавиться, а реактор — барахлить. Если ещё дольше использовать форсажную камеру, она вообще могла взорваться; это инструктор на занятиях оговаривал особо, обращаясь к любящим маневры “лихачам”. Яна ощутимо вдавило в кресло, даже показалось, что его засасывает — инерционный компенсатор не справлялся с такими резкими перегрузками. Маневр оказался крайне удачным: в нескольких метрах от “Ловчего” возник очень яркий алый луч — такой же, как и при настоящем выстреле марсианского корабля, но это была слабая волна относительно безобидного света, не дополненная инфракрасным излучением и ультрафиолетом. Ян встал на траекторию уклонения — часть очень большой окружности, на которой лежал корабль противника. Приблизившись к нему на расстояние двух километров, парень открыл огонь по кораблю. Плазменные снаряды взрывались, не нарушая вечную тишину космоса — звуковые волны, как известно, не распространяются в вакууме. Взглянув на схему, появившуюся, когда МССА сфокусировался на противнике, Ян с удовольствием отметил, что у его цели сильно повреждены центральный и левый фокус-кристаллы, а также слегка задет двигатель. Щит у противника был почти на нуле, и остальные истребители Крыла-2, пришедшие на помощь Яну, легко его добили. Особенно удачны были выстрелы красноглазого, и крайне заинтригованный таким умелым владением кораблем, Ян не удержался и спросил, как зовут этого странного парня. Тот ответил с еле заметным непонятным акцентом, что его зовут Алексар. Ян подумал: “Необычное имя, не русское, а у нас в Тундре после Катастрофы других почти не осталось...” Осознав, что снова скатывается до подозрений, парень тут же поправился: “Впрочем, это не значит, что их нет, поэтому ничего необычного”. — Так, все собираемся около ангаров! — приказал инструктор, когда все звенья расправились-таки со своими противниками. — Теперь ждем, пока подтащат новые Марк три-A. Когда буксиры вытащили трофейные корабли и разместили на заранее намеченных позициях, звенья бросились в атаку. На этот раз Ян решил попробовать использовать другой недостаток марсианских прицельных систем: при угловой скорости больше двадцати градусов в секунду они не могли захватить цель и тем более стрелять, и поэтому парень направил корабль на орбиту радиусом около пятиста метров, чтобы сбить прицел “снайперу”. Ошибка Яна оказалась крайне проста: марсианин и не собирался стрелять по нему. Он захватил корабли двух неизвестных Яну учеников, которые были с ним в одном звене. Через некоторое время тьму прорезали два алых луча, значки обозначенных в списке объектов мигнули и пропали: они были условно уничтожены. Ян еле удержался, чтобы не ударить по панели. Хоть потери и были условными, можно сказать, сейчас он сделал первый шаг к поражению в бою. Хорошо, что пока было время учиться: на настоящей войне все куда страшнее. В других звеньях тоже были потери: Крыло-1 и Остриё-3 были полностью выбиты, даже не нанеся никакого урона врагу. Крыло-2, в составе трех оставшихся человек, видимо, от отчаяния, пошло на таран и расстреляло противника, у которого в конце концов взорвался реактор. Крыло-3, состоявшее из единственного оставшегося корабля, еле ковыряло своего противника, и было видно, что, несмотря на крайне невыгодное положение, будет ещё очень долго бить этот тяжёлый истребитель — огневая мощь была действительно маловата для боя один на один. Остриё-1 все же смогло добить своего, потеряв трех человек, а Острие-2, несмотря на отчаянную борьбу за выживание, было полностью выбито. В канале училища слышалась многоголосая ругань: — Какого хрена он так мощно долбает, это нечестно! — Черт, меня тоже сбили, даже пострелять не успел, обидно...