Первая Ведогонь
Шрифт:
Уже по главе, где я еще весьма поверхностно сравнивал слова «состояние» и «state», вы убедились, какое это непростое дело — перевод с одного языка на другой. И какое это счастье, если удается для перевода какого-то иностранного слова найти в родном языке слово, у которого хоть часть значений совпадает с переводимым словом. А о каком греческом слове, используемом Гераклитом, собственно говоря, идет речь?! Нас, что, — обдурили?!
Просто для того, чтобы сделать мое замечание очевидным, напомню, что значения некоторых греческих слов, вроде «логоса» или «Софии», наши христианские богословы выясняли веками
Однако не думайте, что это он так плох. Нет, перед нами общий подход всей психологии состояний. Тот же А.О. Прохоров, о котором я уже рассказывал, начинает свою книгу «Психические состояния и их проявления в учебном процессе» с исторического очерка, где говорит:
«Впервые философское определение понятию «состояние» дал Аристотель. По Аристотелю, в категории «состояние» бытие рассматривалось как нечто "претерпевающее "» (Цит. по: Прохоров, с. 13).
Думаю, сейчас будет достаточно, если я просто предложу свой вариант этого высказывания: впервые философское определение понятию, которое наука о состояниях распознает как «состояние», дал Аристотель.
Какому в действительности понятию пытался дать определение Аристотель? Иначе говоря, что он там понимал в глубине своего сознания и пытался выразить словами, для чего писал о категориях? И на какую часть то, что он высказал на греческом языке, значит, через понятия, существовавшие две с половиной тысячи лет назад у греческого народа, совпадает с тем, что обозначается в современном русском языке словом «состояние»?
Да какое это имеет значение?! Значение явно имеет нечто иное.
Далее Прохоров разворачивает некую последовательность шагов, которая позволяет понять, как рождалось и наполнялось — удержанием действительное понятие «психического состояния». Этот образ понятия стоит воспроизвести.
Как я показал выше, первую составную часть этого образа научное сообщество извлекло из учения Стагирита о категориях. Что же было взято из Аристотеля?
«Он отличал состояние вещи от свойств этой вещи. Кроме того, Аристотель считал, что всякое состояние предмета проявляется лишь в определенных отношениях и вне этих отношений судить о наличии того или иного состояния невозможно» (Там же).
Как вы понимаете, Аристотель вовсе не говорил этого. Все эти слова принадлежат Прохорову. Он же взял их у переводчика Аристотеля, поняв так, как понял. А тот, в свою очередь, перевел Аристотеля так, как смог или захотел понять…
Но для КИ-(культурно-исторического) — психологического исследования нам и неважно, что говорил Аристотель. Пусть этим занимаются философы. Нам важно лишь то, что привносится в наше сознание текстом, который мы читаем. А это текст Прохорова, как представителя Психологии состояний. В сущности, ею, самою Психологией состояний, и привносится. И это именно она сейчас заявила первое основание своего понятия «состояние», подкрепив его авторитетом Аристотеля.
Второе основание было извлечено из начал естественной науки. И это очень красноречивое основание:
«Дальнейшее развитие понятия «состояние» связано с развитием Физики (Ньютон), Механики (Лейбниц, Лаплас и др.). Состояние выступает как момент проявления существования
Да и важно лишь то, что теперь психология сверяет свое понимание с физикой, внося в него непоправимые искажения. Ведь эти понятия могут совпадать лишь механически, но для описания сознания механика может служить не более, чем самым примитивным символом. В сущности, это есть потеря и подмена собственного предмета исследования на то, что покупается лучше.
Соответственно, следующий шаг ведет нас к тому, как понимают «состояние» психологи естественнонаучного склада, и уводит от того, что можно было увидеть как народное понимание, проступающее сквозь слова обычного языка. Обосновывается эта подмена с помощью Канта.
«Кант противопоставляет состояние, как непрерывно изменяющееся, тому, что в предмете относительно устойчиво. Этим относительно устойчивым является субстанция» (Там же).
Иными словами, «состояние» постепенно начинает пониматься психологией как процесс, в отличие от устойчивого вещества.
Я пропускаю мнения более поздних исследователей. Итог всей этой работы профессора Прохорова — определение «психического состояния».
«Психическое состояние — это отражение личностью ситуации в виде устойчивого целостного синдрома (совокупности) в динамике психической деятельности, выражающейся в единстве поведения и переживания в континууме времени» (Там же, с. 37).
Поняли? Может быть, хотя бы сможете использовать? Например, чтобы решить, действительно ли это то, о чем сказано: интерес к тому, что психологи называют психическими состояниями, появился в глубокой древности… В глубокой древности появился интерес именно к отражениям личностью ситуаций в виде устойчивого целостного синдрома?
Трудно. Но путь, каким достигалось такое состояние науки о состояниях, показан мною точно, потому что я всего лишь шел вместе с ее творцами, шаг за шагом, подсвечивая то, как к поиску истины добавлялись какие-то побочные цели. Вроде целей психологии стать уважаемой, как физика.
Да мне, в действительности, и не важно, какие цели двигали учеными, когда они вносили искажения в свои понятия. Важно лишь то, что искажения эти есть. И есть определение состояния, которое невозможно ни понять, ни использовать. Но за которое требуется простить автора, и узнать что-то самому… Мы же, все-таки, интеллигентные люди!
Глава 10. Еще раз, что такое состояние
Вот теперь, когда мне стало достаточно очевидно, что научными определениями понятия «состояние» пользоваться для разговора о сне и самопознания нельзя, я могу сделать еще одну попытку разобраться, что же понимал под этим словом народ.