Первая заповедь Империи
Шрифт:
Словно в сказочном средневековье, всё, что могла позволить себе молодая девушка царственных кровей, — ждать и надеяться. Это было, с одной стороны, обидно и унизительно, но вместе с тем неизбежно. Особенно если учитывать, что, несмотря на то, что она, являясь на данный момент самым защищённым человеком в этом кубе космоса, отчаянно трусила. За что сильно злилась на себя, но ничего не могла с этим поделать.
За те шесть часов, что прошли с момента, когда её выдернули из игры, девушка успела вдоволь насмотреться на картинки мерзких созданий, вторгшихся на человеческую территорию. С содроганием сердца понаблюдать за гибелью российских кораблей
Когда Ксюше наскучила пальба и далёкие взрывы, она сподобилась посмотреть документы, касающиеся своего возможного супруга, сына Верховного Канцлера. Биография и характеристика молодого человека были настолько приторными и вылизанными, что у девушки незамедлительно свело челюсти от разлитой между строк патоки.
Этот Антон вырисовывался ну прямо-таки идеальным мужчиной. Настоящий мачо, герой нескольких приграничных войн, командир отдельного специального отряда, патриот, дипломат, учёный, философ, спортсмен, художник, гениальный музыкант и вообще выдающаяся личность. И это в неполных двадцать четыре года.
Ксюша, несмотря на ситуацию, не удержалась и прыснула со смеху, читая, как этот защитник отечества, презрев все выгоды, которые несло ему положение отца, в нежном возрасте сбежал из дома. И юнгой, на каком-то частном каботажнике, отправился на далёкую провинциальную планету, где и вырос при военном гарнизоне. Он всего добился сам, никто ему не помогал, и вообще отец лишь наблюдал издалека и только согласно кивал каждому очередному достижению отпрыска.
Весь текст так и сквозил завуалированными намёками на то, что Ксении несказанно повезло, что такой выдающийся человек современности — да практически святой, обратил на неё, никчёмную, своё внимание. Его прямо-таки вынудили дать императору своё согласие. Это было особенно забавно, потому как Великого Канцлера — его отца девушка знала с самого своего рождения. Она никогда бы не поверила, что этот властолюбивый человек может выпустить кого-нибудь из своих «птенцов» из-под своей опеки в свободное плавание. Тем более потерять контроль над его судьбой таким глупым способом.
— Катенька, что это за агитка? — выдавила из себя Цесаревна, закрывая файл последнего документа. — Дорогая, ты вообще смотрела, что мне подсунула?
— Это официальные данные по сыну Великого Канцлера, — немного недовольным тоном ответил планетарный искин, — тебя что-то в них не устраивает? По-моему, очень достойный юноша, как и его отец…
— Милая моя, это же липа! — Ксюша с трудом приподняла руку и с грохотом шлёпнула ей по подлокотнику. — Я ни на секунду не сомневаюсь, что всё, что я только что прочитала, — вполне официальные данные. Вот только я не верю ни единому слову.
— Ах, дорогая моя, какой же ты, в сущности, ещё ребёнок, — тяжело вздохнула Екатерина, — ты переносишь своё негативное отношение к Канцлеру на его сына. Но ты же знаешь, что нехорошо столь огульно обвинять людей…
— Катюш! Давай без демагогии и дешёвой философии, — попросила девушка, слегка сползая в фиксирующем костюм кресле. — Скажи лучше, что ты сама думаешь о правдоподобности существования этого бескрылого ангела?
— Я не знаю, что тебе сказать, Ксюшенька, — ответил искин после почти минутного молчания, — возможно, его жизнеописание и достоинства немного приукрашены… но это вполне нормально, учитывая, кем является
— Кать, я сама, шепнув кому нужно, могу наплодить целую армию таких мальчиков, а уж в талантах Канцлера я ни секунды не сомневаюсь… — фыркнула девушка, — ты вот скажи мне лучше, почему к характеристике не приложена даже самая захудалая древняя двухмерная фотка? Если он этакий вундеркинд и вообще личность планетарного масштаба, местная пресса пестрила бы его рожей…
— Ксюша, не ёрничай! — оборвала разошедшуюся девушку искин. — Я не знаю ответа на твой вопрос. Его имя действительно постоянно мелькает в местной прессе, но я нигде не могу найти его изображения. Хочешь почитать?
— Не очень… — Ксения закрыла глаза и минут десять лежала, молча сканируя своими псионическими способностями «Волгу» и её окрестности, — а открой-ка мне те файлы… Которые я взяла в игре.
— Ты уверена, что сейчас для этого подходящее место и, главное, время?
— А что мне ещё делать? — отстранённо спросила Цесаревна и поморщилась, когда её вынесенного за пределы корабля псидвойника коснулась очередная волна негативной энергии, рождённая в момент гибели в ядерном пламени ещё одного человеческого корабля.
— Ладно…
На забрале шлема отобразилось окошко, уменьшенная копия экрана древнего компьютера доктора Бейна. Ксюша уже хотела было приступить к чтению, когда перед глазами вдруг всё поплыло, завертелось, закружилось. Девушка почувствовала, что падает в глубокий омут. К горлу подступила тошнота, а сердце как будто сжали холодные пальцы. Пару секунд она ещё боролась, находясь на самой грани сознания, а затем звенящая, мигающая белыми огнями тьма накрыла её с головой.
Глава 12
Открыв глаза, я с кряхтением оторвал голову от холодного пола и, морщась от яркого света, сел, потирая ушибленный висок. Пальцы размазывали по лбу что-то влажное. Сильно саднило бровь, а мысли, словно раскалённые ежи, ворочались внутри черепной коробки, царапая её своими иглами.
— Что со мной? — прохрипел я, бессмысленным взглядом рассматривая капающую с пальцев красную жидкость.
— Ты внезапно упал… — полный тревоги, голос искина доносился откуда-то с потолка. — Максим, ты как?
— Живой, — ответил я и, наконец проморгавшись, огляделся.
Стандартный медицинский бокс карантинного типа. Девять квадратных метров личного пространства, отделённые от всего остального мира двойной прозрачной стенкой из сверхбронированного стекла, способного выдержать ядерный взрыв или соприкосновение с антиматерией. Трёхсекционный круговой шлюз вёл в длинный коридор, облицованный белыми пластиковыми плитами с повторяющимся серым геометрическим рисунком, периодически освещаемым всполохами тревожных ламп.