Первое дело Аполлинарии Авиловой
Шрифт:
— О, простите, я не знала, что ты занят, — я тихо притворила дверь и ушла в гостиную.
Спустя полчаса отец освободился, неприятный посетитель ушел, и я услышала, как за ним хлопнула дверь.
— Кто это? — спросила я. — Он такой страшный!
— Мне жаль, что ты его увидела, дочь моя, — серьезно сказал отец. — Это не тот человек, с которым стоит знакомиться порядочной барышне. Я попросил его зайти к нам по твоему делу.
— Да кто же он? — нетерпеливо переспросила я. — Настя рассказывала, что какой-то страшный господин с мохнатыми
— Очень интересно, — удивился papa, — надо будет спросить ее, при каких обстоятельствах это произошло. Обычно он не любит демонстрировать себя окружающим. Положение обязывает, la noblesse oblige… — помолчав, он добавил: — этот человек — хозяин «нижнего» N-ска, скрытого от любопытных глаз. Без его согласия не открывается ни один публичный дом и не совершается мало-мальски крупное ограбление. Я попросил его зайти, и он тут же явился с визитом. Это хорошо, значит, у меня еще есть влияние.
— Но он преступник! Как ты можешь с ним говорить?
— Не пойман — не вор, Полина, — отец нахмурился. — Я адвокат и прекрасно знаю, какой иногда малюсенькой лазейки хватает, чтобы выйти сухим из воды. И часто бывает, что именно я нахожу эту лазейку. С адвокатами не ссорятся.
— Можно ли мне узнать, о чем ты с ним говорил? Или это тайна следствия?
— Почему же нельзя? Я попросил господина Черского выяснить, не из его ли когорты убийца. Он уверял меня, что всех своих знает наперечет и что никому и в голову не пришло бы убивать господ высокого ранга.
— А проституток можно убивать? — во мне проснулась строптивость.
— Как ты можешь, Полина? — отец укоризненно покачал головой. — Речь шла о том, что Черский не давал никакого распоряжения. Это сделал пришлый человек, которого, кстати, нелегко будет найти.
— Думаю, что его скоро найдут…
— Зачем ты не посоветовалась со мной?! Это очень опасно, и я против того, чтобы подвергать дочь смертельной опасности. Нужно заявить в полицию, что ты готова отдать им дневник, и пусть сами ловят на живца. Без моей дочери.
— Нет, — заупрямилась я. — Я не отдам дневник Владимира. Это последнее, что осталось от него.
— Ну, хорошо, — согласился отец. — Только пообещай мне, что до того, пока не придет Черский с ответом, ты будешь находиться здесь и не выходить из дома.
— А когда он придет?
— Не знаю, но обещал скоро. Всего хорошего, доченька, мне пора, — он поцеловал меня в лоб и вышел. А я осталась.
Вот со скуки написала тебе такое длинное-предлинное письмо, словно я Нестор-летописец.
Пойду, проведаю Настю, она, наверняка, уже вернулась из института.
До свидания, Юлия.
Твоя далекая подруга Полина.
P.S. Перечитала письмо и поняла: кажется, я знаю, кто убийца. Если отбросить в сторону эмоции «Ах, этого не может быть, потому что этого не может быть никогда», то в результате остается
Полина
Глава девятая
Отпевание состоится…
Второго февраля 1890 года отошел к Господу секретарь Императорского географического общества, кавалер ордена Святой Анны первой степени, граф Викентий Григорьевич Кобринский.
Отпевание состоится пятого февраля в женском монастыре Успения Богородицы в 11 часов утра.
Царство Небесное, вечный покой новопреставленному рабу Божьему.
Мария Игнатьевна Рамзина — Лазарю Петровичу Рамзину.
Дорогой мой племянник Лазарь Петрович! Пишет под мою диктовку Глафира Саввишна, так как я лежу и сил нет встать от горя, обрушившегося на меня. Себя виню, нет мне прощенья, что принудила Викентия Григорьевича приехать ко мне, глупой. Был бы он сейчас жив и здоров, хоть бы и далеко от меня.
Но он умер. Погиб нежданно, в одночасье. Никто не слышал как? Подлая рука убийцы нанесла страшный удар. Внезапно я осиротела, лишь плачу и молюсь, снова плачу и снова молюсь…
Викентий Григорьевич был необыкновенным человеком. И только сейчас, потеряв его, как когда-то потеряла мужа, я могу признаться — только его я любила всем своим сердцем.
И еще: он многое прощал. Когда он вернулся из Китая, я была уже выдана замуж, и Викентий только прислал мне свое благословение. Может быть, поэтому он никогда не женился, не мог забыть меня, грешницу.
Обращаюсь к тебе, Лазарь, с просьбой. Я намереваюсь похоронить Викентия Григорьевича на Варсонофьевском кладбище, рядом с могилой моего мужа, твоего дяди. Он был одинок, родственников не было, жены тоже. Всего себя отдавал службе на благо Отечества. Поэтому прошу тебя, во избежание всяческих недоразумений, будь моим стряпчим, дабы во всеоружии я смогла принять любые нападки.
Жду тебя с Полиной в церкви, попрощаемся с Викентием Григорьевичем. Я любила и буду любить его, я всегда буду помнить моего ненаглядного Викешу. Дай Бог ему Царствия Небесного.
Постараюсь воспрять духом к отпеванию. Ответ перешли с моим посыльным.
Твоя родственница
Мария Рамзина.
Анастасия Губина, N-ск — Ивану Губину, Москва, кадетский корпус.
Ваня, как плохо, что тебя нет со мной! Я одна, совсем одна! Столько выпало на мою долю за последнее время… Мне нужно все тебе написать, чтобы успокоиться и забыть обо всем. Для меня сейчас самое главное — вернуть любовь Полины и Лазаря Петровича. А именно ее я, кажется, потеряла навеки.