Первое правило королевы
Шрифт:
Значит… значит, скорее всего теперь ей придется искать другую работу.
Осип Савельич умрет от смеха.
Телефон зазвонил так неожиданно громко, что Инна подскочила на диване, чуть не своротив со столика пузатый бокал. Кажется, нервы истончились до ниточек за сегодняшний вечер.
— Слушаю.
— Хотел сказать, Инна Васильевна, что ты очки темные в машине оставила.
Осип, собственной персоной.
— Какие темные очки?
— Свои. Завтра станешь искать, а они в
— Осип Савельич, — сказала Инна с умеренной досадой, — я темные очки стану искать в мае месяце. До этого они мне точно не понадобятся. Ты зачем звонишь?
Осип завздыхал.
— Да… ни зачем. Так просто. Все там у тебя… в порядке-то?
— Все, Осип Савельич.
— Ну и хорошо. По телевизору тебя показали, видала?
— Видала.
— Ну и хорошо.
Опять молчание и вздохи. Инна тихонько хмыкнула — так, чтобы он не услышал.
— Тогда спокойной ночи, Инна Васильевна. До завтра.
— До завтра, Осип Савельич.
Вот какой заботливый у нее водитель, черт бы его побрал! А если она на романтическое свидание отправится, он тоже караулить станет, проверять, высказывать свое мнение, а потом допрашивать о впечатлениях?!
Она не ходила на романтические свидания с тех пор, как вышла замуж.
С тех пор, как развелась, у нее случилось одно свидание, но это еще большой вопрос, можно ли его назвать романтическим.
Теперь из-за этого свидания она не оберется проблем — как будто у нее их мало!
Каким-то образом она оказалась причастна к смерти губернатора и его жены — и сама не знала, каким именно.
Каким-то образом она должна немедленно во всем разобраться — хотелось бы знать, каким именно.
Каким-то образом нужно суметь ни разу не попасться на глаза Ястребову, иначе она потеряет работу гораздо раньше, чем он окажется на престоле, — или она ничего не понимает в людях! Таким, как Ястребов, не нужен никакой «компромат» в непосредственной близости от себя. Он проглотит ее и даже не заметит, что проглотил.
Отряд не заметил потери бойца.
Инна решительно встала с дивана и отнесла в раковину бокал — она терпеть не могла беспорядка. Поднялась на второй этаж и с наслаждением вылезла из черного траурного костюма — давно б ей догадаться его снять!
Тоник спал на ее постели, да не просто на постели, а на самой подушке, раскопав покрывало так, чтобы лежать именно на чистеньком, пахнущем утюгом и свежестью белье.
— Выгоню из дома на мороз, — пообещала Инна, запихивая костюм в плотный ряд одежды. Для этого пришлось произвести серьезные буровые работы и отвал породы. Зачем ей столько шмотья?
«Как бы не так, — ответил Тоник и поглубже зарылся в подушку. — Выгонишь ты меня, как же!»
Инна натянула джинсы и белый
Когда они развелись, свекровь убивалась больше всех. Рыдала, умоляла еще разок подумать, не горячиться, не торопиться, вернуться — ничего не помогло, конечно.
«Ну ладно, — громко высморкавшись, сказала тогда свекровь, — ладно. Невестка у меня все равно одна. Никаких других невесток не желаю, ты их даже со мной не знакомь, сыночек. Сам как себе хочешь, а мне немного осталось, я с этой доживать стану».
Вот связала ей носки. По пятницам все порывалась приехать убираться, но у Инны была Аня, которая и без свекрови отлично справлялась, и не только по пятницам. Зато свекровь варила борщ — так никто не умел, как она, — и привозила его в наивной белой кастрюльке, замотанной в четыре полотенца, чтобы непременно довезти горячим, как будто нельзя разогреть. И варенье привозила, и творог «с рынка», чтобы «подкормить» невестку, которая «ужас какая худая и желтая!».
Жалко, что нет апельсина.
Инна спустилась вниз, неслышно ступая в толстых носках, и села к столу в кабинете.
Перед ней лежала кипа газет. На самой верхней была та самая надпись синей шариковой ручкой — «Селиверстовой».
Пожалуй, это Мухин писал, решила она, посмотрев газету так и эдак.
Она не слишком хорошо знала губернаторский почерк, но этот был похож. Значит, Мухин хотел, чтобы эту газету передали ей.
Зачем, черт побери?!
Она посмотрела на дату — три месяца, как газетка вышла, всего ничего.
Все тот же белоярский «Московский комсомолец», про который она никак не могла взять в толк, почему он «Московский», если белоярский. Июльский номер, уже пожелтел даже.
Впрочем, подумала Инна, усмехнувшись, он был желтым с самой первой секунды жизни, только-только выбравшись из печатного станка — по законам жанра.
Она развернула газету и быстро просмотрела — ничего особенного. Летние газеты вообще отличаются сонным однообразием и годны большей частью только для того, чтобы бить ими мух.
Из новостей — певец-амфибия Витас собирается в Омск на гастроли. Из сумасшедшего дома сбежал опасный пациент, следует быть начеку. Секс улучшает голос — новое великое открытие медицины. Знаменитый колдун дает советы, как избежать воздействия «темных полей». Пенсионер побил пенсионерку, а из музея народного творчества похитили чучело медведя.
Еще есть одна главная политическая суперновость. Президент пошел в отпуск.
Инна просмотрела газету еще раз.
Ну да. Больше ничего.