Первое правило (в сокращении)
Шрифт:
Наконец Гребнер умолк и взялся за телефон, а второй его слушатель поспешил на кухню. Гребнер отшвырнул телефон и пошел в ванную, примыкавшую к гостиной, с силой хлопнув дверью.
Пайк жестом привлек внимание Коула и указал на незнакомца в кухне: «Этот твой». Потом ткнул себя в грудь и показал на курильщика возле стойки бара: «А этот мой».
Коул кивнул, оба без колебаний покинули укрытие.
Пайк бесшумно подошел сзади к человеку, стоявшему у бара, захватил левой рукой за шею
Незнакомец забрыкался, и Пайку пришлось нажать на его сонную артерию, чтобы ограничить приток крови к мозгу. Через несколько секунд пленник безвольно обмяк. Пайк уложил его за стойку, связав руки за спиной пластиковыми наручниками.
Мельком заметив, что Коул уже обезвредил второго мужчину, Пайк направился к ванной и встал за дверью за секунду до того, как Гребнер открыл ее изнутри.
Удар оружием пришелся по голове над правым ухом, Гребнер тяжело рухнул на плитку, но сознания не потерял. Пайк этого и не добивался: Гребнер был нужен ему в здравом уме.
Вошедший Коул бросил на Гребнера равнодушный взгляд.
— Проверю дом, — бросил он и удалился.
Пайк связал руки Гребнера за спиной.
Гребнер переводил взгляд с «питона» на руки и лицо Пайка.
— Что за хрень? Кто ты?
Пайк понял, что он напуган, и остался доволен.
Гребнер покачал головой.
— Нет, ты понятия не имеешь, с кем связался.
— Где Дарко? — спросил Пайк.
— Иди в жопу.
Пайк ударил его стволом в висок.
Стон Гребнера был похож на рычание.
— Знаю я, что тебе нужен Дарко. Ты всем твердишь одно и то же. Давай звони ему.
И Гребнер мотнул головой в сторону дивана.
— Видишь вон там телефон? Бери. Найдешь в списке Михаила. Звони ему.
Пайк взял телефон, нашел телефонную книгу, а в ней — знакомое имя.
За стеклянной стеной Коул перетащил пленника из кухни к бару, поближе к товарищу, а потом ушел в дом.
Пайк набрал номер и услышал женский голос:
— После сигнала введите свой номер, затем решетку.
Пейджинговая система. Пайк отключился, не дождавшись сигнала, и вызвал журнал звонков. Номер в списке соответствовал тому же, который он набирал минутой раньше. Значит, именно с этого номера звонили Гребнеру до того, как он ушел в ванную. Гребнер сказал правду.
Пайк сунул телефон в карман.
— Где он?
Гребнер кивнул на его карман:
— Там. Вот где Михаил. Ты вызываешь его, он звонит. Там он и живет, в телефоне.
Пайк убрал оружие в кобуру и присел на корточки, приблизив лицо к лицу Гребнера.
— Будет больно, — предупредил он и нащупал большим пальцем нервное сплетение у правой ключицы. Отыскав, он прижал еле заметный узелок к кости. Гребнер охнул. Пайк убрал руку.
Гребнер
— Я ничего не знаю. У меня есть только этот номер, и все. Он никому не говорит, где находится, — вот по этой самой причине. Хоть убей, мне больше нечего сказать.
— А про Яковича?
Гребнер прищурился, словно Пайку наконец удалось удивить его.
— А если про «калашниковы»?
Гребнер медленно приоткрыл рот, изумленно уставившись на Пайка.
— Откуда ты знаешь?
— Автоматы уже в Лос-Анджелесе?
Пайк снова протянул руку к плечу пленника, и тот вздрогнул.
— Да! Да, я слышал об этом.
В это время вернулся Коул с каким-то пакетом под мышкой. Жестом подозвав Пайка, он заговорил шепотом:
— Оружие здесь?
— Он говорит, да.
— А Дарко? Он знает адрес?
— Только пейджинговый номер. И все.
Коул похлопал по пакету.
— Я прихватил несколько счетов и документов, какие попались. Не знаю, сколько от них толку.
Они вернулись к Гребнеру.
— Где оружие? — спросил Пайк.
— Откуда я знаю? Оно у старика.
— У Яковича?
— Так ты из-за пушек? Украсть их хочешь, купить или что? На кого работаешь?
— На Фрэнка Мейера.
— Фрэнка не знаю. Кто это?
— Дарко послал банду к нему домой в Уэствуд пять ночей назад. Слышал об этом?
— Конечно. Так это был дом Фрэнка Мейера?
— Фрэнка, его жены Синди и двух маленьких сыновей. Бандиты Дарко убили их всех, а потом увезли его сына.
Гребнер снова прищурился:
— Сына Михаила?
Пайк кивнул, и этим окончательно озадачил Гребнера.
— У Михаила нет детей. Он украл ребенка у старика.
Коул и Пайк переглянулись, затем Коул вынул из кармана фотографию сына Рины и показал пленнику. У мальчугана на снимке были рыжие кудри.
— Питер. Или Петар. Ты говоришь об этом ребенке?
— Я его никогда не видел. Знаю только то, что слышал от Михаила.
— Что именно?
— Михаил забрал ребенка, чтобы получить стволы. Решил, что если ребенок будет у него, старик согласится на сделку, но тот словно взбесился. Надо быть сербом, чтобы понять. Он заявил Михаилу, что готов сам убить родного сына, но угроз не потерпит. И убьет Михаила.
— Сын Яковича? — переспросил Коул. — Не Михаила?
— Да.
— А кто его мать?
— Откуда мне знать? Я с ними не знаком.
Телефон в кармане Пайка разразился пронзительным воем. Телефон Гребнера. Пайк посмотрел на определившийся номер, но тот ему ни о чем не говорил. Пайк молча ответил на вызов, в трубке тоже молчали, только слышалось тяжелое дыхание. Потом неизвестный отключился.