Первое правило волшебника
Шрифт:
— Справедливо, — объявил наконец Тоффалар. — В нашем Племени вы свободны. Вы почетные гости. Пожалуйста, наслаждайтесь тем, что у нас есть, и разделите с нами хлеб и кров.
Под моросящим дождем старейшины направились к общественным постройкам. Жители деревни вернулись к своим делам, по пути покрикивая на детей. Савидлин уходил последним. Он улыбнулся и предложил гостям свою помощь. Кэлен поблагодарила его, и тот отправился по своим делам. Ричард и Кэлен сидели на мокром деревянном полу. Дождь капал на доски, просачиваясь сквозь ненадежную крышу. Рядом с ними стояли плетеные подносы с лепешками
— Ты на меня сердишься? — спросил он.
— Нет, — с улыбкой признала она. — Я горжусь тобой.
На лице у него появилась мальчишеская улыбка. Ричард приступил к трапезе, поднося еду ко рту правой рукой, и в мгновение ока расправился с лепешкой. Проглотив последний кусок, он сказал:
— Посмотри. За моим правым плечом — человек. Прислонился к стене. Длинные седые волосы, руки сложены на груди. Ты знаешь, кто он?
Кэлен откусила кусок лепешки и, не прекращая жевать, выглянула из-за его плеча.
— Это Птичий Человек. Я не знаю о нем ничего, кроме того, что он может призывать птиц.
Ричард взял еще одну лепешку, скатал ее и откусил.
— Думаю, нам пора с ним поговорить.
— Почему?
— Потому, — исподлобья взглянул на нее Ричард, — что он здесь главный.
— Главные — старейшины, — нахмурилась Кэлен.
Ричард слегка улыбнулся.
— Мой брат всегда говорит, что настоящая власть не показывается на людях. — Он пристально посмотрел на Кэлен серыми глазами. — Старейшины лишь декорация. Их уважают и выставляют напоказ. Они — как черепа на шестах, только кожа еще при них. У них есть авторитет, их, кажется, почитают, но принимают решения не они. — Ричард указал глазами на Птичьего Человека, прислонившегося к стене у них за спиной. — Решает он.
— Тогда почему он прячется?
— Потому, — усмехнувшись, ответил Ричард, — что хочет проверить нашу сообразительность.
Ричард поднялся и протянул ей руку. Кэлен засунула в рот остаток лепешки, вытерла руку о штаны и подала ему. Пока Ричард помогал ей подняться, она думала, как ей нравится его манера всегда подавать ей руку. Он был первым человеком, который это делал. Отчасти именно поэтому с ним всегда было так легко.
Они вышли под дождь и пошлепали по грязи к Птичьему Человеку. Тот все еще стоял, прислонившись к стене. Его проницательные карие глаза были обращены на гостей. Длинные седые волосы падали на плечи. Рубаха и штаны были сшиты из оленьей кожи. Одежда казалась скромной, но на шее на кожаном шнурке висело резное украшение из кости. Не старый, но и не молодой, все еще привлекательный, он был одного роста с Кэлен. Кожа на обветренном лице казалась жесткой, как оленьи шкуры.
Ричард и Кэлен остановились перед Птичьим Человеком. Он стоял по-прежнему, согнув правое колено и упираясь ногой в оштукатуренную стену дома. Сложив руки на груди, он изучал их лица.
Ричард тоже скрестил руки на груди.
— Я хотел бы с тобой поговорить, если ты, конечно, не боишься, что я могу оказаться духом.
Пока Кэлен переводила. Птичий Человек смотрел на нее, но потом опять повернулся к Ричарду.
— Я видел духов, — спокойно ответил он. — У них не бывает мечей.
По
— Силы Искателю. — Он дал Ричарду слабую пощечину.
— Силы Птичьему Человеку, — отозвался тот, отвечая легким шлепком.
Птичий Человек взял резную кость, висевшую на кожаном шнурке у него на шее, и поднес к губам. Кэлен поняла, что это свисток. Человек надул щеки и свистнул. Не раздалось ни звука. Уронив свисток себе на грудь, он протянул руку, не спуская при этом глаз с Ричарда. В то же мгновение с серого неба упал ястреб и приземлился на протянутую руку. Птица взъерошила перья, потом опустила их. Она, моргая, вертела головой.
— Идем, — сказал Птичий Человек. — Мы поговорим.
Он провел их между больших построек к маленькой хижине, притаившейся в стороне от остальных. Кэлен было знакомо это сооружение без окон, хотя она ни разу там не бывала. Это был дом духов, где собирался совет.
Ястреб все еще сидел на руке у Птичьего Человека. Человек отворил дверь и сделал им знак войти. Темную комнату освещал небольшой костер, горевший в яме у стены. В крыше над костром была проделана дыра, чтобы дым выходил из хижины, но от дыры было мало проку, и вся комната пропиталась едким запахом. По полу были расставлены глиняные миски с остатками еды. К одной из стен была приделана деревянная полка, на которой красовалось десятка два родовых черепов. Больше в комнате ничего не было. Птичий Человек отыскал место на полу, ближе к середине комнаты, где крыша не так текла, и уселся. Кэлен и Ричард сели перед ним бок о бок, не спуская глаз с ястреба, который, казалось, наблюдал за чужаками.
Птичий Человек посмотрел в глаза Кэлен. Та поняла, что он привык к страху, с которым люди встречали его взгляд. Она сама привыкла к подобному отношению. На сей раз он не увидел страха.
— Мать-Исповедница, ты еще не выбрала себе супруга? — Наблюдая за ней, он нежно поглаживал голову ястреба.
Кэлен поняла, что ей не нравится его тон. Он испытывал ее.
— Нет. Ты предлагаешь себя?
— Нет. — Он слегка улыбнулся. — Прошу прощения. Я не хотел обидеть тебя. Почему с тобой нет волшебника?
— Все волшебники, кроме двоих, мертвы. Один продал свои услуги королеве. Другого коснулся зверь из подземного мира, и он уснул. Не осталось никого, кто бы меня защитил. Всех Исповедниц убили. Мы живем в тяжелые времена.
В глазах его блеснуло сочувствие, но тон оставался таким же резким:
— Исповеднице опасно путешествовать одной.
— Да, а еще опаснее находиться поблизости от Исповедницы, которой что-то очень необходимо. С того места, где я сижу, ты кажешься в большей опасности, чем я.
— Возможно, — ответил он. — Возможно. Он настоящий Искатель? Названный Волшебником?
— Да.
— Много лет прошло с тех пор, как я видел настоящего Искателя, — кивнул Птичий Человек. — Искатель, который не был настоящим Искателем, однажды сюда заходил. Он убил моих людей, которые не дали ему то, что он хотел.
— Мне жаль их, — сказала Кэлен.
— Не стоит их жалеть. — Птичий Человек медленно покачал головой. — Они умерли быстро. Пожалей Искателя. Он умирал медленно. — Ястреб, уставившийся на нее, моргнул.