Первое прикосновение
Шрифт:
Я еще подумала, что мама ошиблась, но решила подыграть ей и прослушала сообщение. Это действительно был голос Эмбер. В тот момент я почувствовала себя так, будто мы не виделись всего пару часов, а не несколько лет. И каждое пережитое чувство, каждая эмоция ожили в моих воспоминаниях. Я провела весь оставшийся день, поглощенная мыслями о ней. Скучая по Эмбер. Мечтая об Эмбер.
Теперь же я понимала, что это был последний день, когда видела маму в добром здравии. А я провела его в мыслях об Эмбер.
Внезапно
Рив заерзал на стуле, напоминая о своем присутствии. Я отвернулась, устремив взгляд на открывающийся пейзаж, и попыталась собраться. Черт, как меня угораздило так расклеиться? Что ж, мысли об Эмбер сделали меня уязвимой. Вот спасибо.
Я повернулась, мои губы изогнулись в дрожащей улыбке.
– Как бы то ни было, ей стало лучше. Думаю, я уже даже забыла о том, как она вела себя со мной большую часть времени.
– Звучит ужасно.
– Его тон был искренним и ласковым.
– Уверен, ты делаешь для нее все, что в твоих силах. Не вини себя так сильно.
Несмотря на то, что мы были знакомы всего ничего, я была уверена - его слова прозвучали почти как извинение.
Это тронуло меня.
Я кивнула, боясь сказать что-нибудь еще.
Рив отодвинул свою тарелку и встал из-за стола. Я почти ничего не ела, но, тем не менее, была счастлива покончить с этим. И тоже встала, следуя за ним на каменную скамью у кострища. Мы могли сесть рядышком, но я решила оставить между нами немного пространства. Я была не уверена, стоило ли мне придвинуться ближе. Уже окончательно стемнело, и только пара фонарей по периметру патио и кострище освещали нас. Атмосфера была уютной и, можно сказать, романтичной. И в то же время, возможно, немного жутковатой. Но, как ни странно, я чувствовала себя умиротворенно.
Я притворилась, что увлеклась танцующим пламенем, пока официанты не закончили уносить тарелки. Как только они ушли, я обратилась к Риву:
– Как насчет тебя? У тебя были хорошие отношения с родителями, когда они были живы?
Он колебался, и я задалась вопросом, было ли его нежелание отвечать вызвано темой разговора, или он просто не любил говорить о себе? Наконец, он ответил:
– Да. Мы были близки.
– Тебе было шестнадцать, верно?
– Похоже, я не единственный, кто умеет пользоваться гуглом.
Я проигнорировала его комментарий.
– Выходит, будучи ребенком ты стал владельцем огромной бизнес-империи. Должно быть, это очень подавляло.
Он буквально пригвоздил меня взглядом к месту.
– Эмили, я не из тех, кого можно так легко подавить.
Это
– Даже в подростковом возрасте? Не нужно напускной бравады. Ты впечатлил бы меня в любом случае: будь ты сильным и независимым, или грустным и надломленным.
На мгновение он замолчал, а затем вздохнул.
– Я был лишь немного посвящен в эти дела. Но меня готовили к работе в отельном бизнесе. Мой отец был гораздо старше матери, и он был трудоголиком. У него уже случился первый сердечный приступ. Я знал, что все это, рано или поздно, должно было стать моим будущим. Мне очень помогло то, что я не унаследовал компанию тотчас. Пока мне не исполнился двадцать один год, ею руководил совет директоров.
– Чем же ты занимался до этого времени?
– Это вовсе не те ответы, которые были нужны мне. В основном, я спрашивала об этом потому, что хотела, чтобы он начал чувствовать себя комфортно, изливая мне душу. А еще потому, что, на удивление, была искренне заинтересована.
– Я жил в Греции со своими бабушкой и дедушкой.
– Он заметил мое удивление.
– Осмелюсь предположить, что этого не было написано в интернете.
Я покачала головой.
– Не все об этом знают. Семья моей мамы достаточно… непростая. Так что я нечасто рассказываю о ней журналистам, поскольку они, несомненно, все переиначили бы и выставили в выгодном им свете. Да и, по правде говоря, думаю, это только мое личное дело.
Он сделал паузу, и мне показалось, что он больше не станет говорить на эту тему со мной.
Рив же меня удивил.
– Я жил у них до восемнадцати лет, а потом вернулся в Штаты и поступил в колледж.
– В Стэнфорд, верно?
– Я подождала, пока он кивнет.
– Ты все еще поддерживаешь с бабушкой и дедушкой хорошие отношения?
– Нет. Дедушка умер несколько лет назад. А бабушку я не видел с тех пор, как уехал. Однако я посылаю ей открытку на каждый день рождения.
– Маленький кусочек бумаги не заменит любовь внука, - поддразнила я, или, скорее, бросила вызов.
Ухмыльнувшись, Рив пристально посмотрел на меня.
– Да, не заменит. Но поскольку ее прощальными словами была фраза: «Если ты сейчас уйдешь, то никогда больше не возвращайся», думаю, открытка даже сверх ожиданий. Или сверх заслуженного.
Оправдание принято.
– Похоже, это уже отдельная история.
– Так и есть.
– Он встал и оперся на бетонную кромку кострища, повернувшись ко мне лицом.
– Но я не намерен делиться ей с тобой.
Я уперлась обеими ладонями в скамью и начала его изучать. Мне стало любопытно, если бы мы познакомились при других обстоятельствах, смог бы он быть тем парнем, который бы мне понравился? Парнем, о котором я бы по-настоящему заботилась. Парнем, который бы разрушил меня.