Первое задание
Шрифт:
– На мотоцикл! Бегом! Давай!
Не понимая, что творю, я рванула к стоящему в десяти метрах мотоциклу. Асфальт под ногами начал трескаться, и вот тут мне стало страшно по-настоящему.
– Гони давай!
– Куда?!
– Куда угодно, только не к убежищу!
К какому убежищу? К дому, что ли?!
Асфальт взорвался кучей кусков, образовав провал, в котором было ЧТО-ТО.
Я выкрутила газ, и мотоцикл, пассажир которого был куда крупнее и тяжелее водителя, встал на дыбы. Навалившись всем телом на руль, я умудрилась удержать
Я гнала мотоцикл вперед, безумно маневрируя между машинами. Ветер хлестал в лицо, заставляя глаза слезиться. Повороты и машины виделись размытыми пятнами. Пролетев Бруклинский мост, я съехала на обочину к кафе и остановилась.
– Какого черта это было?! – завопила я не своим голосом, отбирая у нажопника свой шлем.
– Черта? Схожее название… это читаури. Они нашли путь в этот мир. А в нём – тебя.
– Меня?! Я-то тут при чем?! Что это такое – читаури?
– Не что, а кто. Раса из чуждого этому мира. Лично тебе лучше с ними не знакомиться.
– Тогда с какого они меня вообще искали?!
– Пока я не имею своих сил, я для них невидим. А на тебе моя кровь.
– Классно! И дальше что? Насколько я помню мифологию, если ты – Локи, то у тебя есть родственничек – Тор, бог грома? Кого ждать следующим?
– Надеюсь, никого. Нам нужно вернуться в убежище. Там они тебя не найдут. И тебе нужна защита.
– И ты мне ее дашь, ага. Прям посмотрите-ка…
– Не я. Один.
– Вы ж с ним вроде в ссоре?
– Заткнись, несносная женщина! Сейчас некогда пререкаться! Поехали! – он сильно стискивает меня руками и коленями. Какой сильный парень, а… Фу, твою мать, Агата, у тебя начинается Стокгольмский синдром!
Я вырулила на полосу и кружным путем поехала в сторону дома.
Припарковавшись, мы ввалились в квартиру. Локи запер дверь и, взявшись за ручку, начал что-то шептать.
– Какого черта ты делаешь?
– Запечатываю вход.
– Может, еще и шкаф подтащить, ага?
– Я сильно сомневаюсь, что шкаф тебе поможет. Хотя, если есть желание размяться, можешь попробовать… – на лице парня появляется издевательская ухмылочка. Боже, как я его ненавижу!
– Иди, свари кофе, женщина.
– Еще скажи, что мое место у кастрюль!
– Это единственная твоя здравая мысль на сегодня.
Ненавижу, ненавижу, ненавижу!!!
Я поворачиваюсь к нему спиной и делаю шаг в сторону кухни. Шее резко становится холодно, справа зажигается огонек боли… все-таки не зря мне при первой встрече не захотелось поворачиваться спиной к своему пациенту…
====== 8. Сны о прошлой жизни. ======
Звонок телефона отрывает меня от увлекательнейшего занятия – разбирания почерка начальства. А чем еще заняться на ночном дежурстве, когда в отделении благодать –
– Да, мам, привет!
– Привет, ну как ты? Буйные сегодня есть?
– Не, отделение сопит в две дырочки. Я вот тоже думаю, что можно прикорнуть.
– Ой, Лесик, а если увидит кто?
Мама такая смешная. Ну, кто меня увидит среди ночи в пустом институте? Дежурные по другим отделениям уже дрыхнут давно. Постовые, если что, всегда разбудят.
– Мам, да кому я нужна. Вы у тети Светы остаетесь?
– Да нет, Ире завтра на практику. Поедем. Ириша за рулем будет – папа выпил.
– Мам, там гроза такая... может, лучше останетесь? – кому я это говорю. Ирке если что в голову втемяшится – не вышибешь.
– Не беспокойся, мы аккуратно.
– Ну ладно. Давайте, хорошо доехать. Я пойду, обойду владения и таки посплю. А то завтра опять весь день на ногах.
– Ну, ты сама травму выбрала, милая. Терпи. Давай, целую.
– Я тоже тебя целую, мам. До вечера.
– До завтра, родная.
Я отключила вызов и вернулась к созерцанию начальственной писанины. Скука... но надо. Давай, Олеся, давай, надо. Тебе и так повезло попасть в НИИ, а не в городскую больничку. Отрабатывай доверие деканата.
Надо в отделение прогуляться. Тихо, хорошо... Медсестра на посту кемарит, приемник, судя по звукам, в карты режется... Темно, фонари за окном отражаются в белой плитке пола. Пойду и я прилягу...
... Сколько времени? Что за беготня? Экстренного привезли? Протирая глаза, выползаю из ординаторской. Навстречу бежит запыхавшийся медбрат.
– Леська! Давай бегом! Там троих привезли, двое уже в реанимации, одного на стол срочно отправили!
– И? Оперировать кто будет?
– Светлова уже вызвали, через минут двадцать будет.
Ладно, плавали уже, знаем. Вприпрыжку бегу в операционную. Что там, интересно? Автодорожка поди, в такую-то грозу.
Операционная бригада встает у стола.
– Свет!
– Есть!
– Кислород!
– Есть!
– Леся, встань слева.
– МАМА!!!
Передо мной на операционном столе лежит моя мама. Лицо почти невозможно узнать – сплошная гематома. Но руки... это ее кисти, ее родинка...
– Мама!!! Это моя мама!!! НЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!...
– Пошла вон! Стас, выведи ее!
Меня силой вытаскивают из операционной, укладывают на кушетку в коридоре. Я бьюсь, вырываюсь, с перчаток слетают мелкие капельки... кровь... кровь моей мамы...
– Вера, успокоительное!
– Что с ней?
– Там ее мать. Привезли троих. Один в реанимации, вторую не довезли.
– ИРААААА!!! НЕЕЕЕЕЕТ!!!
Меня держат, что-то колют в руку. Темнота.
Голова гудит, руки-ноги ватные. Я лежу в палате под капельницей и озираюсь по сторонам. Рядом сидит Алексей Владимирович Светлов – мой начальник и зав.отделением в одном лице.