Первородный грех. Книга первая
Шрифт:
– В твоего отца я не стрелял.
– Мы это выясним.
– Здесь нечего выяснять.
– Возможно. Между прочим, я почти готов тебе поверить. Не могу представить, чтобы ты сделал прицельный выстрел. Твоя тактика гораздо грубее.
– Ну, раз уж ты это знаешь, пусть меня отпустят.
– Отпустить тебя? Дело в том, кузнец, что у тебя язык как помело. Ты совершенно не умеешь разговаривать с приличными людьми, поэтому тебя надо немного поучить хорошим манерам. – Он посмотрел Франческу в глаза. – Но, боюсь,
– Что ж, тогда начинай, – сцепив зубы, прошипел Франческ.
– Да уж будь спокоен, – с издевательской усмешкой заверил Джерард и, выпустив колечко дыма, сделал знак солдатам.
На голову Франческа обрушилась дубинка. Теряя от удара сознание, он стал падать на колени, но его подхватили и снова поставили на ноги. Мгновение спустя он получил новый удар.
Двое солдат не спеша, методично обыскивали кузницу, разбрасывая инструменты Франческа и переворачивая все вверх дном.
– Здесь нечего искать, – корчась от боли, крикнула Кончита. – У нас нет оружия!
– Приказ есть приказ, сеньора, – буркнул один из них. – Мы должны обыскать дом. Давайте пройдем наверх.
Новый приступ нестерпимой боли пронзил тело Кончиты. Схватившись за живот, она застонала.
– Ay, caramb'a! [10] – испуганно воскликнул второй солдат. – Надеюсь, вы еще не рожаете, сеньора?
– Я… я не знаю, – задыхаясь, проговорила она. Ее лицо и шея покрылись бусинками пота. – А! А-а-а!
10
Черт возьми! (исп.).
Мужчины переглянулись, затем уставились на обезумевшую от боли жену кузнеца.
– Ладно, – тихо сказал тот, что, похоже, был у них за старшего. – Пойдем отсюда, пока эта телка не разродилась.
– А как же обыск?
– А никак. Отваливаем.
– Но лейтенант приказал…
– Да нет здесь ничего! Пошли!
И они поспешили прочь, оставив Кончиту одну.
Она изо всех сил старалась справиться с болью, от которой у нее перехватило дыхание. Ей хотелось лечь на пол и свернуться калачиком. «Не сейчас! Только не сейчас!»
Пытаясь успокоиться, Кончита сделала несколько глубоких вдохов, затем заставила себя распрямиться. Она почувствовала невероятную тяжесть, словно ее утроба была заполнена свинцом.
Быстро – как только позволяло ей состояние – Кончита зашагала к дому отца. Она знала, что в это время он должен быть в лавке. Толкнув дверь, она влетела в магазинчик – над входом звякнул колокольчик.
– О Господи! – При виде дочери круглое лицо Баррантеса приняло выражение крайней тревоги. – В чем дело, дитя мое?
– Франческ, – вздохнула Кончита. – Его арестовали
Протягивая к ней руки, он выбежал из-за прилавка.
– Боже милостивый, за что?
– Говорят, вчера вечером кто-то стрелял в Пако Массагуэра.
– Иисус Христос! Безумец!
– Но все это время Франческ был со мной! Держа Кончиту за плечи, Баррантес внимательно посмотрел ей в глаза.
– Ты уверена?
– Папа! Ну конечно! Ты же знаешь, что Франческ никогда не пошел бы на такое страшное преступление!
Лавочник мысленно выругался.
– Он и не на такое способен. Ты, случайно, не покрываешь его?
– Ради Бога, папа! Да ты что!
– Вот беда-то. А ты еще в таком положении! Черт дернул меня выдать тебя за этого психопата!
– Нам нужен адвокат, – взмолилась Кончита.
– К дьяволу адвоката. Только деньги выбросим. Ну почему я отдал тебя в руки какого-то уголовника-анархиста?!
– Папа, прошу тебя.
– Подожди, девочка, дай подумать.
– У нас нет времени думать, – простонала она. У нее на глаза начали наворачиваться слезы. – Надо ехать в Палафружель за адвокатом!
Над дверью звякнул колокольчик. В лавку вошел плотник Арно, маленький сморщенный человечек.
– Дон Хосе! – в отчаянии бросилась к нему Кончита. – Они забрали Франческа!
– Я знаю, – мягко сказал Арно.
– Они обвиняют его в попытке покушения на Пако Массагуэра. Я сказала им, что он все время был со мной, но они только рассмеялись!
– А кто-нибудь еще видел вчера вечером Франческа?
– Нет, – жалобно пробормотала она. – Он допоздна работал, потом мы, как всегда, вместе поужинали и пошли спать.
– Они сказали, во сколько был произведен выстрел?
– Кажется, около десяти.
– Что ж, прекрасно, – задумчиво проговорил плотник. – Лошадка в двуколку у меня запряжена… Поедем.
– Куда?
– В Палафружель, в comisaria. Я подтвержу, что вчера вечером был с Франческом.
Кончита недоверчиво уставилась на него.
– Это же лжесвидетельство, Арно, – фыркнул Марсель Баррантес.
– Лжесвидетельство или нет, а я сделаю это. Рабочие люди должны помогать друг другу.
– Значит, ты такой же преступник, как и он! – заявил лавочник.
– А вам поверят? – спросила бледная как полотно Кончита.
– Они меня знают. – Плотник пожал плечами. – Я порядочный человек. Они не смогут держать Франческа, если у него будет надежное алиби.
У нее к горлу подкатил комок. Она взяла загрубевшую руку плотника и поднесла к губам. Смущенный Арно ласково погладил ее по плечу.
– Не дури. Лучше поторопись.
– Ты сумасшедший, – с горечью в голосе сказал Баррантес. – Не впутывайся в это, Кончита!
Но она следом за Арно уже выходила из лавки. Звякнул колокольчик, и дверь закрылась.