Перворожденный
Шрифт:
Она встала, и Блум сделал попытку представить всех друг другу.
— Миссис Уайт, это капитан Натаниэль Гроув. Британская армия, в прошлом, конечно. А это…
— Меня зовут Бен Бетсон, — представился тот, кто помоложе. Ему было лет тридцать, наверное. У обоих вновь прибывших мужчин говор был истинно британский. — Мой отец служил с капитаном Гроувом.
Эмелин вежливо кивнула.
— А меня зовут…
— Я знаю, как вас зовут, дорогая миссис Уайт, — тепло сказал Гроув. Он пересек комнату и взял Эмелин за руку. — Я очень хорошо знал Джоза. Мы приехали сюда вместе, в одном и том же
— Я уверена, что это неправда, — твердо оборвала Эмелин его излияния. — Однако о вас он действительно рассказывал, капитан. И я очень сожалею, что он сейчас не со мной. Я потеряла его год тому назад.
Лицо Гроува окаменело.
— Ах!
— Говорят, пневмония. Но, по правде сказать, я считаю, что он просто истощил свои силы. Он был не так стар.
— Вот и еще один из нас ушел. Стало еще меньше тех, кто сможет вспоминать, откуда мы пришли. Как вы считаете, миссис Уайт?
— Называйте меня Эмелин, пожалуйста. А вы приехали издалека?
— Не из такого далека, как вы, но все равно издалека. Теперь мы живем в Александрии — это город не на Ниле, а в Илиуме.
— Где это?
— В Турции, насколько мы знаем. — Он улыбнулся. — Мы называем наш город Новой Троей.
— Воображаю, что вы здесь из-за телефонного звонка в Вавилоне.
— Разумеется. Наставник Абдикадир написал мне, а также Блуму, надеясь выйти на контакт с Джозом. Лично у меня нет ни малейшего представления о том, что все это значит. Но кто-то же должен это знать.
Ребенок начал плакать. Блум раздраженно хлопнул в ладоши.
— Хорошо, нас ждет Вавилон, — сказал он. — Если, конечно, капитан, вы не хотите отдохнуть…
— Давайте сперва сделаем дело.
— Мистер Бетсон, вы не покажите нам путь?
Бетсон быстро поднялся по лестнице, Гроув и Эмелин последовали за ним.
Перед тем, как выйти на крышу, Эмелин еще раз обернулась. Изабель изо всех сил старалась успокоить ребенка, Блум с поднятой рукой злобно на нее наступал. Эмелин когда-то работала в Чикаго с Джейн Аддамс, и эта сцена вызвала в ней отвращение. Но в то же время она ясно понимала, что ничего не может сделать для этой бедной девушки, а если сделает, то той будет еще хуже.
Она быстро вышла на крышу, щурясь на пыльном вавилонском солнце.
27. Фаэтон
Пассажиры и их багаж были погружены на грубый открытый фаэтон. Блум послал своего слугу за тягловыми животными.
Эмелин была шокирована, когда вместо ожидаемых ею лошадей увидела, кого привел каменный человек. Он вернулся с четырьмя себе подобными.
Разница заключалась лишь в том, что слуга Блума одевался в тряпье, а эти четверо обходились без одежды. Трое из них были мужчинами, их гениталии болтались между ног маленькими серыми комочками. У женщины были тощие груди с длинными отвислыми сосками. Все они были мускулистыми, приземистыми, их тела густо покрыты волосами. Их внушительная мускулатура и низкие, сведенные вместе брови придавали им вид горилл. Но в то же
После этого Блум взял кожаный кнут и стегнул их по голым спинам без всякого милосердия. Каменные люди вздрогнули и медленно сдвинули тяжелый фаэтон с места. Слуга Блума шел рядом с ним, не отставая. Эмелин видела, что у всех четверых несчастных спины были исполосованы рубцами вдоль и поперек и покрыты глубокими старыми шрамами.
Блум вытащил глиняную бутылку и пустил ее по кругу.
— Виски не хотите ли? Качество не очень, но промочить глотку все равно не помешает.
Эмелин отказалась. Гроув и Бетсон пригубили.
Гроув начал вежливо расспрашивать Эмелин о ее путешествии из замерзшей Америки.
— О, оно заняло целую вечность! — ответила она. — Я себя чувствую опытным путешественником.
Гроув подкрутил усы.
— Я слышал, что Америка сильно отличается от Европы. Никаких людей…
— Кроме нас, никого, — ответила Эмелин. — Ничто так не напоминает старую Америку, как Чикаго. За пределами города не было найдено ни единого признака людей, никаких следов индейских поселений… Мы не встречали никого, пока первопроходцы из Европы не появились в дельте Миссисипи.
— И никого из этих полулюдей, или недолюдей, или предков людей, какими так богата Европа, там тоже нет?
— Нет.
«Мир» был лоскутным одеялом, составленным из разных временных пластов, собранных здесь по всей человеческой истории и предыстории — людей и разных ветвей гоминид, которые предшествовали человечеству.
Эмелин сказала:
— Создается впечатление, что до Нового Света добрались только люди. Нога более древних существ никогда там не ступала. Однако у нас тоже есть свой зверинец, капитан! Мамонты, и пещерные медведи, и львы… Наши охотники просто на седьмом небе.
Гроув улыбнулся.
— Звучит замечательно. Свобода от всех сложностей старого мира — такой Америка была всегда, надо полагать. А Чикаго представляется идеальным местом для предприимчивых людей. Я был очень благодарен Джозу, когда он решил вернуться сюда, после всех дел с Глазом и Байсезой Датт.
Эмелин непроизвольно вздрогнула, когда услышала это имя. Она знала, что ее муж питал вполне определенные чувства к этой никчемной женщине и сохранил их до самой своей смерти. Глубоко в душе Эмелин никогда не могла избавиться от беспомощной, безнадежной ревности к той, которую сама она никогда не видела. Ей захотелось сменить тему разговора.
— Расскажите мне о Трое, — попросила она. Гроув скривился.
— На свете есть отвратительные места, и одно из них — наше. По мере основания своей империи Александр заполонил ее массой городов, а наш город назвал Александрией на Илиуме.
— Куда бы Александр ни приходил, он везде основывал города. В Греции, в Анатолии, и вообще везде. Но теперь он строит новые города на месте старых. Так здесь появились Новые Афины, Новая Спарта. Даже Новые Фивы, хотя говорят, что он это сделал из чувства вины, потому что сам же и разрушил старую версию перед Разрывом.