Первые нити паутины
Шрифт:
А три месяца новой жизни успели научить меня, что порой знание нужной информации могло означать разницу между жизнью и смертью.
— Вон та низкорослая пухлощекая пара… — Кора ойкнула и прервалась. Какой-то торопыга, пробиравшийся через толпу студентов, толкнул ее так сильно, что она пролетела разделявшее нас небольшое расстояние и неловко ткнулась лицом в мое плечо. Мне-то больно не было, а вот она ойкнула снова, прижав пальцы к своему пострадавшему от столкновения носу.
— Послушай-ка, любезный! — я ухватил торопыгу за плечо, резко разворачивая к себе. — Так делать…
— Отвали! —
— А-а, это ты, Рейн… Прости, пожалуйста. — Тут его взгляд упал на все еще потирающую нос Кору, — простите, э-э, простите, госпожа. Я случайно.
Я посмотрел на «мышку» — она с опаской изучала свои пальцы, должно быть боялась, что разбила нос в кровь. Но нет, обошлось.
— Кора?
— Ничего страшного, — проговорила она. — Все нормально, Рейн.
Я посмотрел на торопыгу. Он меня явно знал, а вот я никак не мог вспомнить его имени.
— Чтоб такого больше не повторялось, — предупредил я, отпуская его.
— Конечно. Конечно, Рейн, — он сделал оборванное движение, будто собирался поклониться, но передумал. Неловко переступил с ноги на ногу, потом все же быстро склонил голову, выпрямился и пошел прочь, уже не отталкивая людей с дороги, как прежде.
— А он кто такой — знаешь? — спросил я у Коры, провожая парня взглядом.
— Знаю, — отозвалась она с готовностью — Это Горан, бывший наследник младшего клана Харит. При инициации получил только семь камней, так что титул перешел к его троюродной сестре, у которой камней оказалось девять. Сюда, в Академию, его отправили не во исполнение нового закона, а просто учиться — ну, как понимаю, чтобы не мозолил глаза, и чтобы сам быстрее успокоился и примирился с тем, что случилось.
Видел я этого парня явно в дормиториях, но все остальное, включая имя и название клана, было для меня внове.
— Интересно, а меня он откуда знает? — произнес я задумчиво.
Кора хихикнула.
— О, Рейн, будет намного сложнее найти того из первокурсников, кто тебя не знает, чем наоборот!
Это что же получалось — кто-то, как вот недавно Кора, сейчас втихую показывал на меня и что-то обо мне объяснял своим друзьям?
— И чем же я знаменит?
— Ты правда хочешь это знать? — ответила она вопросом на вопрос. Звучало зловеще.
— Хочу, и чем дальше, тем больше!
— Ну смотри, сам напросился, — предупредила она со смешком и начала перечислять те бродившие обо мне слухи, которой ей довелось услышать.
Ну, во-первых, если верить этим слухам, то я вовсе не был признанным бастардом клана аль-Ифрит. Нет, я, оказывается, был истинным наследником, законным сыном дана Хеймеса от его первой жены («Какой еще первой жены?» — переспросил я растерянно), много лет назад похищенным злодеями, но недавно чудесным образом вновь обретенным. А сюда глава клана меня отправил, чтобы спасти от смерти от рук даны Далии — она уже якобы несколько раз пыталась меня убить, желая сохранить титул наследницы за своей дочерью.
Во-вторых, я, оказывается, успел побывать в рядах Достойных Братьев, но эти ряды меня попросили покинуть из-за ультиматума, выдвинутого королем Гаргунгольма.
В-третьих, у меня, оказывается, был бурный роман с дочерью Костяного Короля, и мы даже планировали вместе бежать на Темный Юг, но в последний момент я то ли опомнился, то ли мне явилась сама Пресветлая Хейма и пристыдила, но я остался в землях людей, а эта самая дочь Короля, страдая от разбитого сердца, отправилась на Юг одна (Тут у меня просто пропал дар речи, так что я эту историю никак не прокомментировал).
Были и слухи попроще, не столь эпические. Как, например, история о несчастном Златане Фабии. Едва приехав в Академию, этот юноша увидел меня во дворе здания и, по своей наивности, попросил помочь отнести его вещи. Я же, придя в ярость от его дерзости, пообещал перебить ему все конечности, но ограничился тем, что сломал обе руки («Не обе, — возмутился я, — а одну. И не сломал, а только ушиб. Совсем немного ушиб. И вообще, все было абсолютно не так!»)
— Я предупреждала, — сказала Кора со смешком, когда закончила рассказывать.
— Признайся, что ты это все придумала, — попросил я со слабой надеждой — насколько я успел узнать, чувство юмора у девушки имелось, и довольно специфическое. Но Кора лишь помотала головой.
— Вот ни словечка от себя не добавила! Передаю точно как услышала.
Я некоторое время молчал, потом потряс головой. Оказаться объектом для сплетен мне совсем не понравилось, но был в этом и один положительный момент — среди такого количества абсурда неудобная для меня правда, если даже станет известна, быстро затеряется.
Среди студентов-первокурсников пробежал шепоток, все зашевелились, задвигались.
— Декан идет, — сказала Кора, поворачиваясь к дверям.
Я тоже глянул в ту сторону, потом окинул взглядом весь зал, где собрались студенты, но Кастиана так и не заметил.
За эти дни, что я развлекался, гулял и в целом бессовестно бездельничал, он свел знакомство с двумя братьями, непризнанными бастардами небольшого Младшего клана. Как я понял, объектом их общего интереса оказались амулеты, вернее, выбор камней и методики их обработки перед магическим использованием. Те братья мечтали попасть в гильдию Артефактников, но из-за императорского закона не успели. И вот что-то там они втроем решили изучать…
Декан, тот самый, который проводил собрание для третьекурсников неделю назад, поднялся на платформу, оказавшись на пару футов выше нас, оглядел собравшихся. И вид ему явно не понравился, поскольку и так глубокие морщины на его лице стали, кажется, еще глубже.
— Обычно мы проводим вступительные экзамены и отсеиваем всех неспособных, тупых и ленивых, — заговорил он, и его голос разнесся по залу, вероятно, усиленный магией. — Но в этом году из-за нового закона экзамены пришлось отменить, поэтому отсеивать мы будем во время сессии. Все, кто не справится с заданиями, отправится на Границу, а для недоучек это смертный приговор, — при этих словах он так мрачно улыбнулся, что у меня возникло ощущение, будто в глубине души он предвкушал тот день, когда отправит толпу юнцов к демонам.