Первые снежинки
Шрифт:
Маршал: А где ушки? :( Мне они очень нравились… Сделаешь завтра? ;)
7
Неделя обучения в гимназии проходит слишком быстро, оставляя после себя горькое послевкусие. Меня, конечно же, больше не трогают, пока Антон рядом. Если Маршал отлучается, то у некоторых особо умных одноклассников появляется возможность «блеснуть извилинами», и они бросаются нелестными словами в мою сторону, как острыми пиками. Не могу сказать, что мне плевать. Слегка неприятно. Немного коробит от их предвзятого ко мне отношения, но я не стремлюсь бить в грудь руками, чтобы что-то им доказать или показать, какая я. Успокоение,
И я чувствую, как расширяет границы внутренний трепет, стоит однокласснику прислать мне очередное сообщение. После слов Инны я опасаюсь связываться с Антоном, только от его взглядов, жестов и улыбки все реакции мозга притупляются. Сердце сжимается, когда я слышу его голос. Мягкий низкий тембр, от которого у меня по спине бегут мурашки. Установка не связываться с ним не работает. Я еле сдерживаю улыбку каждый раз, когда читаю СМС Антона. Каждая его фраза игривая, лёгкая, иногда нежная. Я теряюсь от того, что он говорит, особенно вечерами на балконе. Да, уже несколько дней подряд мы разговариваем о всякой ерунде, пребывая на свежем воздухе. Благо погода позволяет. Последние сентябрьские денёчки доставляют нам радость. Солнечные. Жаркие. Я ловлю себя на мысли, что очень жду наступления сумерек, чтобы увидеть Маршала и услышать его голос.
Говорит всегда он, а я отвечаю кратко и почему-то жутко теряюсь, стоит ему начать пристально всматриваться в мои глаза. С одной стороны, мне хочется укрыться где-то, а с другой, улыбаться, как дурочке, и я вроде не Женя, чтобы растекаться лужицей от внимания парня, но перед Антоном чувствую себя настоящей дурочкой. На то есть причины. Первая и самая весомая — он видит, как я туплю на каждом уроке. С твёрдых четверок я скатилась на слабые трояки, и это прискорбно. Вторая, — я не его социального уровня. Из пары разговоров с Инной на большой перемене я узнала, что родители Антона значимые люди в городе. Информация меня не удивила. С первого дня в гимназии стало ясно, что я не вписываюсь в их круг. Здесь учатся дети богатых и известных в своих кругах персон. В Гугл я не лезла, чтобы не расстраиваться ещё больше. Раньше бы я пожала плечами, потому что меня окружали обычные ребята, а сейчас внутренне скукоживаюсь, глядя на дорогущие часы, которые поправляет на левой руке Антон.
Планомерно в голове возникает вопрос: зачем он со мной общается? Кроме гимназии и квартир по соседству, у нас нет ничего общего. Антон ходит в зал, играет в волейбол, как профи, и ведёт свой блог, посвященный спорту. Его профиль в социальной сети я увидела случайно и тут же закрыла страницу. Число подписчиков достигало практически ста тысяч. Быстрого взгляда на первые фото было достаточно, чтобы понять, — парень точно себе ни в чём не отказывает. В сравнении с моей социальной активностью на просторах всемирной паутины это небо и земля. Моя страничка пестрит двумя постами с Женей и скрытыми вкладками. Я далеко не публичная личность, да и не стремлюсь к этому.
Попадая в шоковые ситуации, как с Кристиной, я действую на эмоциях, хотя разум кричит беги-и-и. Женя считает, что таким образом я пытаюсь справиться со своими страхами, хотя он у меня один. Паника в маленьких закрытых помещениях. В своё время одноклассники тащились по фильму с игрой на слабостях типа клаустрофобии. Они смеялись и шутили, и только я сидела бледная и испуганная во время просмотра кино с двоюродным братом.
Сейчас я маскирую свою фобию и, нужно сказать, что прекрасно справляюсь с этим, если
С Жанной Павловной в последние дни мы не разговаривали. Она играла свою роль милой матери, а я молчала, не собираясь отвечать взаимностью, и выбирала стратегию — перетерпеть. Только наступила суббота. По окну барабанили крупные капли дождя, и моё настроение затянуло тучами, как и небо. Я позавтракала и практически весь день потратила на то, чтобы сделать хоть третью часть домашки. Голова готова была разлететься на части от количества информации, которую я пыталась в неё запихать. Стоило подумать о предстоящих контрольных срезах, и я приходила в ужас. Кажется, глупее меня в классе никого не было. Да что там в классе?! Во всей гимназии!
Расстройство растёт с каждой секундой, потому что ничего из прочитанного мною не усваивается. Я читаю две строчки и тут же забываю о содержании. Ложку дёгтя спешит добавить Жанна своим появлением в моей комнате. Она просит оценить очередной шедевр, вышедший из-под её волшебных пальцев, и я иду следом, смотря на джинсовых комбинезон матери. На светлой ткани россыпь капель краски, мазки. Даже белая футболка и та испачкана творчеством. Гостиная, которую она заняла, превратилась в настоящий кабинет художника. Холсты. Краски. Карандаши. Чего здесь только не было вместо удобного дивана и телевизора, как в обычных семьях.
Я долго смотрю на картину и не понимаю, что там изображено. Авангардизм маме удаётся запечатлеть, как никому другому. Жаль, что я не улавливаю сути. Может, тогда я смогла бы прочесть её мысли и узнать, почему она объявилась именно сейчас, а не года два назад?
Постояв около холста две минуты, я пожимаю плечами и ухожу к себе. Огорчённого лица матери не замечаю и падаю на диван, с горестным воплем притягивая к голове подушку. Сегодня телефон молчит, и вряд ли состоится наша вечерняя беседа с Антоном. Погода не позволяет. И я огорчаюсь… Нет, я не подсела на него, как на наркотик. Просто дышать с Жанной одним воздухом очень тяжело, особенно в те моменты, когда она маячит рядом, напоминая о себе и своих заслугах.
— Лиза, я отъеду на пару часов, — кричит из коридора Жанна Павловна, пока я убиваюсь тихими криками недовольства в подушку, — поужинай, пожалуйста!
Класс… Не получив от меня ответа, мама уходит. Хлопок двери, и нервная система тут же со скрежетом ослабляет все гайки в механизмах. Я переворачиваюсь на спину и смотрю в потолок на встроенные лампочки, настраиваясь на продуктивный вечер за учебниками, но вибрация телефона на столе вынуждает поднять своё измученное тело и посмотреть, кто же про меня вспомнил.
Маршал: Выйдешь?
Сердце заходится, ликуя, но я хмурюсь, подавляя нахлынувшую радость. Обычно Антон присылает смайлики, как подтверждение своего хорошего настроения, а сегодня даже не поприветствовал меня. Я так и смотрю на телефон, сведя брови на переносице, пока не раздаётся громкий стук в дверь, ведущую на балкон. Я убираю гаджет в карман штанов, иду на звук, отодвигаю портьеру и вижу Антона. Руки сами дёргают ручку, чтобы впустить одноклассника, потому что дождь разыгрался не на шутку.