Первые. Наброски к портретам (о первых секретарях Краснодарского крайкома ВКП(б), КПСС на Кубани)

Салошенко Виктор Николаевич

Интерес представляют и воспоминания инженера технической службы краевого управления Главнефтеснаба В. Н. Денисовской:

«Приход Я. Г. Швыдкова к руководству управлением поразил нас, сотрудников, необычайной простотой, доверительностью.

Именно в эти годы происходит интенсивное развитие и укрепление материально — технического обеспечения Краснодарского управления: реконструкция резервных парков нефтебаз, строительство автозаправочных станций. И повсюду, во всех делах технического или экономического характера участвует Яков Григорьевич со свойственным только ему желанием, энергией, порой юношеской мечтательностью, видеть нефтебазы, АЗС оснащенными, не уступающими мировым стандартам.

На

протяжении всех проработанных с ним лет мы видели не только грамотного и требовательного руководителя, но и по — отцовски заботящегося о нас человека.

Как никто другой, он знал наши семьи, улучшал жилищные условия, был инициатором и активным участником субботников, на которых вместе с нами рыл траншеи под кабель на строящейся АЗС, озеленял парк им. Горького, парк 30-летия Победы. Как и все мы, после физического труда поднимал чарку за коллектив, за его будущее.

А как любил Яков Григорьевич поэзию! Часто он читал стихи, пел песни, и его жизненные позиции принимались, вбирались нами.

А самое главное, он любил жизнь, работу, людей, ценил все окружающее».

НАДЕЖДА И ОПОРА

— Эти люди сочетали в себе редкие качества: проницательный ум, широкую образованность и, что самое главное, — подвижничество.

Н. И. Кондратенко

1

Среди канонизированных «партийной» историей личностей мне показалось верным особо выделить и объединить в отдельную главу имена тех выдающихся ученых, практиков, производственников, на которых многие десятилетия опирались руководители партии и комсомола края, иной раз по инерции относя их громкую и заслуженную славу на свой счет. Убежден, без опоры на такие знаменитые личности, как Лукьяненко, Пустовойт, Хаджинов, Клепиков, Гонтарь, Резников, Майстренко и другие, партийные и комсомольские руководители были бы все равно, что алмаз без оправы.

Непременной и, пожалуй, самой заметной особенностью портрета партийного руководителя высокого уровня являлась его способность или наоборот, неспособность аккумулировать, собирать, привлекать и вовлекать в круг своих партийных интересов всё, что имелось «под рукой». Партийная работа без опоры на выдающиеся личности, без умелого использования их многолетних, крупных достижений была обречена на схоластическое, практически мертвое коловращение «форм и методов» в бюрократическом пространстве. За «формы и методы», пусть отточенные и годами выверенные, «одетые» в глянцевые канцелярские папки, орденов не давали и редко хвалили. Оценкой секретарю, в первую очередь в сельскохозяйственных регионах, а партийные работники частенько с гордостью называли Кубань «житницей России», был хлеб.

Стечения обстоятельств, а они, разумеется, были инициированы партийными органами, позволили за всю историю иметь на Кубани немало «ярких звезд», выдающихся творцов сельскохозяйственной науки и производства. Какие титаны науки плодовито творили в те годы на Кубани: Лукьяненко, Пустовойт, Хаджинов, Алёшин!..

Какие гениальные практики пахали кубанскую землю и выращивали на ней богатырские урожаи: Борин, Гонтарь, Клепиков, Первицкий, Котивец, Сиюхов, Черненко!..

Какие организаторы милостью божьей вели хозяйства: Майстренко, Сидоренко, Васильченко, Буренков, Гармаш, Резников!..

Разумеется,

личностью номер один в ученом мире, и не только на Кубани, был знаменитый «хлебный батько» Павел Пантелеймонович Лукьяненко.

Мне не раз в пору комсомольской работы первым секретарем крайкома комсомола приходилось видеть и слышать этого овеянного легендой человека. Запомнилась его большая, грузная, чуть сгорбленная фигура, простая в полоску рубаха с длинными рукавами. В тот жаркий день начальство было в беленьких нарядных безрукавках с галстуками и рядом с дедовой простотой выглядело нелепо, как зеркало на похоронах. Большая, покрытая редкими волосами голова, которую, казалось, он не держал на могучей шее, а бережно поддерживал, неторопливо поворачивая в сторону собеседников, умные, зоркие глаза, над которыми, словно соломенная крыша, нависали мохнатые седые брови… Медунов и его окружение вели в президиум ученого, взяв его в плотное кольцо, как униформисты, держа наготове металлические копья и даже револьверы, ведут слона или тигра на арену цирка. Зал мгновенно затих, с пристрастием наблюдая, как грузно садился рядом с Медуновым «хлебный батько» на услужливо пододвинутый кем-то стул, как Медунов, дав полюбоваться великаном, стал поднимать голос, властно привлекая внимание к себе. И трудно было в этом параде выдающихся личностей, таких как Лукьяненко, Пустовойт, Хаджинов уловить секретарю райкома партии или руководителю хозяйства, не говоря о простом труженике, кто более велик: ученый с мировым именем, которого пригласили в президиум, или тот, кто позволил это сделать.

Я никогда не слышал, чтобы Медунов устраивал разносы Лукьяненко, хотя нередко партийные руководители делали это: в одних случаях в целях «воспитания», в других — в целях «устрашения». Медунов всегда сдержанно — уважительно и даже с некоторой опаской вел диалог, тщательно подбирая слова. Известно, что ученые, как и специалисты других профессий: писатели, музыканты, архитекторы, хирурги,

доярки, токари, моментально могут уловить в речи партийного секретаря профессиональную безграмотность, а еще хуже — дилетантизм. Тогда секретарь крайкома обречен. Не помогут ни высокие должности, ни ученые звания, ни орденские колодки. Простят, пожалуй, честное признание: мол, в данном вопросе, извините, не разбираюсь. Да кто же в этом признается?

Учитывая данное обстоятельство, партия стремилась практически на все посты расставлять только своих членов. Ведь с беспартийного — какой спрос?

2

Помнится, на бюро Новороссийского горкома КПСС произошел смешной и поучительный для партии случай.

Рассматривали вопрос о роли недавно созданного института НИПИотстром, призванного защищать экологические интересы города цементников от ядовитых выбросов пыли в атмосферу… Докладывал робкого вида человек, поминутно поправлявший очки, упорно сползавшие на кончик носа. Представился он главным инженером института, а это второе лицо. Был он неглуп, но знанием о деле не блистал, посему, подводя итог рассматриваемого вопроса, первый секретарь горкома в запальчивости бросил почти уже вышедшему из дверей зала заседания главному инженеру:

— Нет, за такую работу выговора будет мало, бюро объявляет вам строгий выговор с занесением в учетную карточку члена КПСС!..

Инженерская голова исчезла в дверном проеме, как тут же вновь появилась и произнесла в гробовом молчании страшные и нелепые в данном случае слова:

— Как строгий выговор! За что? — На кончик носа упали очки, и было видно, как от возникшего разом волнения запотели их толстые близорукие стекла. — Да я ведь и не состою в партии!

Надо отдать должное поразительной находчивости первого секретаря, чудом сумевшего в столь критический для его репутации момент, не создавая паузы, достойно парировать оппоненту: