Первые. Наброски к портретам (о первых секретарях Краснодарского крайкома ВКП(б), КПСС на Кубани)

Салошенко Виктор Николаевич

— Не состоите?! И состоять в партии никогда не будете!

Все дело в том, что, по всей видимости, молодой тогда агроном Павел Лукьяненко и не стремился в партию; словно на гигантских качелях жизни бросала его судьба вверх — вниз,

он напряженно работал, падал в бездну практики и естественного опыта и вновь поднимался, карабкаясь по каменистым тропам к вершинам науки, и было в этом опасном по тем временам раскачивании неуклонное стремление к осуществлению жизненного призвания. Вот как шло становление знаменитого ученого: в 1912 году окончил Ивановскую церковно — приходскую школу, затем реальное училище, поступил в Кубанский политехнический институт на экономический факультет, но не

учился, только числился, так как был призван на службу в РККА, в запасной полк Кубанской армии. В сентябре 1920 года откомандирован для продолжения образования. Он поступает в Северо — Кавказский университет на естественный факультет, затем опять служба в армии. Лукьяненко лишь в мае 1926 года становится студентом Кубанского сельскохозяйственного института. По сути, именно с той поры начинается его тернистый и долгий путь в науку: техник опорного пункта Кубано — Черноморского НИИ в городе Ессентуки, заведующий полем изучения промышленных растений в станице Кореновской, а затем, в той же должности, в станице Крымской; заведующий Чеченским сортоучастком института прикладной ботаники и новых культур; старший научный сотрудник по селекции озимой пшеницы Краснодарской селекционной опытной станции, а через двадцать шесть лет, в 1956 году, — заведующий отделом селекции Краснодарского НИИСХ, ныне носящего его имя.

Селекция — очень поэтическая наука. А сорт озимой мягкой пшеницы «безостая-1», выведенный под руководством академика Павла Пантелеймоновича Лукьяненко, в истории селекции этой важнейшей хлебной культуры, наверное, то же самое, что творчество Пушкина в истории русской поэзии. В свое время в «безостой-1» были соединены все лучшие качества озимой пшеницы, и в дальнейшем именно от нее пошли новые, все более совершенные сорта. «А вы знаете, — сказал профессор Кубанского государственного аграрного университета Николай Малюга, — «безостая-1» все еще не исключена из международного реестра озимых пшениц. В некоторых странах, если не ошибаюсь, в Турции, её все еще выращивают. По крайней мере в экспериментальном порядке. Есть она и у нас».

Павел Пантелеймонович предложил высокоэффективные методы селекции на иммунитет, особенно к ржавчинным заболеваниям, зимостойкость и повышение качества зерна. Он внес значительный вклад в использование химического мутагенеза для получения ценного сельскохозяйственного материала и новых сортов с повышенным содержанием белка высокого качества: предложил совершенно новую модель полукарликового сорта озимой пшеницы для условий орошения и увлажненных районов Северного Кавказа и добился высоких практических результатов.

На основе глубокого изучения биологии культуры, широкого использования фитотронно — тепличного комплекса и других научно — технических средств, он первым в нашей стране разработал современную технологию селекционного процесса, позволившую в два раза сократить сроки выведения новых сортов. Применяя метод скрещивания отдаленных экологогеографических форм в сочетании с направленным индивидуальным отбором, П. П.Лукьяненко создал более 40 сортов озимой пшеницы, из которых 25 были районированы и получили широкое распространение в производстве. «Благодаря предложенным им методам селекции, — пишет академик В. С. Шевелуха, — за сравнительно короткий срок удалось повысить генетический потенциал продуктивности сортов озимой пшеницы кубанской селекции с 26 до 65 ц/га, или увеличить в 2,5 раза».

«Павел Пантелеймонович, — пишет его ученик академик Ю. М. Пучков, — был не только выдающимся ученым, но и человеком большой души, дружелюбный характер которого делал его опыт и знания доступными каждому. Он свято чтил и оберегал союз науки с производством, часто бывал в колхозах и совхозах. Основным рабочим местом Павла

Пантелеймоновича было поле, где он ежедневно подолгу осматривал селекционные посевы. Выведенные им сорта и его практические советы помогали и сейчас помогают хлеборобам страны приумножать плодородие земли».

Зная о заслугах маститого ученого — академика, награжденного орденом Ленина и звездой Героя Социалистического труда, и отдавая им должное, партия вдруг обнаружила, что Лукьяненко, прославляя Родину научными открытиями, как бы находится в стороне от партии, не состоит в её рядах.

Далее цитирую Александра Федорченко, в 1984 году в серии «ЖЗЛ» издавшего книгу «Лукьяненко»: «Достал из ящичка стола несколько листов чистой бумаги, долго подбирал авторучку. И вот принялся составлять текст. А в своей жизни ему пришлось исписать немало бумаги, целые горы, а вот такого не доводилось еще. Да и удастся ли выразить словом то, что творится в его душе?

После нескольких отвергаемых один за другим вариан — тов, только далеко за полночь лег перед ним лист бумаги с текстом, который и будет отправлен утром в Москву… «Приношу глубокую благодарность Центральному Комитету за оказанное мне доверие и прием меня в ряды КПСС без прохождения кандидатского стажа…»

В то время на календаре стоял 1964 год, правил Хрущев, и было Лукьяненко шестьдесят три года!

Да простит меня Федорченко, но в эпизоде, приводимом в книге, всё фальшиво: и то, как волновался академик, и как он «далеко за полночь» подыскивал слова для заявления, и то, что он написал в этом заявлении. Это он-то благодарил партию за оказанное доверие? А, может, партия, осознавая его былинную силу, нуждалась в нем? Разве нельзя так поставить вопрос и что в этом зазорного?

3

Другой пример «широты» партийных интересов относится к судьбе не менее выдающегося кубанского ученого — селекционера Василия Степановича Пустовойта.

Именно по его настоянию еще в 1956 году Правительство СССР приняло специальное постановление о семеноводстве подсолнечника в стране. Его старший коллега, селекционер-зерновик, уже в ту пору признанный авторитет России по пшеницам, Антон Иванович Носатовский, чаще других преподавателей бывал в «Круглике», любил говорить студентам, указывая на Пустовойта: «Господь Бог, отмечая в толпе зрелых специалистов самых способных оригинаторов, непременно выделял их, помимо таланта, еще и отменным здоровьем, заведомо зная, что селекция требует от человека физических данных, уровнем никак не ниже, чем у профессионального борца или циркового атлета. Смотрите и завидуйте. Экий здоровяк! Ни минуты бездействия или расслабленности. Он всех заражает своей энергией».

Пустовойт находился тогда в расцвете сил. Он был крепок телом и вынослив. Об этом прежде всего свидетельствовали его подтянутая, мускулистая фигура, сильные руки, скорая, пружинистая походка и не покидающий никогда оптимизм. И такая жажда действия, словно в нем постоянно раскручивалась тугая, стальной крепости пружина.

В. С. Пустовойт всю свою жизнь работал на Кубани в одном и том же научно — исследовательском институте масличных культур, который после смерти ученого в октябре 1972 31 Заказ 61

года был назван его именем. А родился Василий Степанович на Украине, в слободе Тарановка Харьковской губернии.

Он автор многих сортов подсолнечника. По масличности семян самые продуктивные из них до сих пор превосходят сорта зарубежной селекции. Именно благодаря работе В. С. Пустовойта Россия никогда не уступала первого места в мире по этому главному признаку подсолнечника.

За выдающиеся достижения в селекции подсолнечника В. С. Пустовойт дважды удостаивался звания Героя Социалистического Труда, первый раз в -1957 году, второй — в 1965 году.