«Первый». Том 5
Шрифт:
— Москвич, питерский. Где вы слов таких набрались непонятных. Но питерский мне нравится больше. Зачем пришли? Кто вас звал? Это мое место.
— Мы и не претендуем, правда Шерлок? Ты здесь пожить не хочешь?
— Есть пословица: Кесарю — кесарево, слесарю — слесарево. Ты на нее намекаешь? И вообще, по идее мы должны были обнаружить здесь вора. Этот очень похож.
— Не мешай. Уважаемый, кто вы? Как вы умудряетесь здесь жить. Суши же не видно.
— Афоня, может он водоплавающий?
— Ну да? Плавающий еще ладно,
— Давай разбирайся с ним только быстрее, тут воздуха мало, у меня уже голова кружится.
— Подожди, сыщик, в обморок не упади, я еще скрины не оплатил. Вот все. Готово. Можешь падать — я это в сеть выложу с платным доступом. Все, кому ты за свою жизнь нагадил, а я лично полсотни таких знаю, заплатят мне. Разбогатею в момент.
— Бесчувственный ты, Афоня.
— Это да. У меня вслед за обонянием постепенно атрофируются все остальные чувства, кроме теплых чувств к тебе. Горячих. Ладно помолчи. Уважаемый, вы здесь ничего опасного и даже страшного не видели?
— Если бы вы оба видели то, что видел я, то уровень всего этого богатства повысили бы вдвое. От страха. Нарушили бы баланс этого мира.
— Ты это про дерьмо? Это сейчас здесь баланс? По твоему это все нормально?
— Ну да, все хорошо и даже отлично, кроме вас двоих и ящика вашего.
— Шерлок, успокойся и включи мозг.
— Не могу. Сил нет уже это на палке держать.
— Так брось. Дурень. Мог бы и сам догадаться, что это существо со страху от нас спряталось под поверхностью этого всего. Оно здесь живет и в твоей помощи не нуждается.
Сыщик с облегчением и одновременно с раздражением опустил палку вниз:
— Видишь же, что запахи отбили у меня все желания кроме одного. Свалить отсюда домой. Почему сразу не подсказал?
— Из любви к тебе.
— Сволочь.
— Подумай сам — мыслить полезно, если не злоупотреблять. Впрочем, тебе это не грозит. Я же сейчас тебе полезные навык прививаю. Сначала нужно думать, а потом делать. Запомни и в будущем не перепутай. А если перепутаешь, то всю эту историю и все это дерьмо сразу вспомнишь, а меня добрым словом за науку помянешь.
— Я помяну тебя куда раньше, чем ты надеешься. Свечи, записочки в храме. Все для тебя. Начну процесс прямо сейчас и вот этой вот палкой.
— Это моя палка.
— Что? Ты кто вообще. Дерьмо с глазами. Я эту палку час назад у плотника купил вместе с этим ящиком.
— Ничего не знаю. Я ее нашел здесь. Это мое место. Я тут хозяин. Это моя добыча.
— Вор. Отпусти, за нее деньги уплачены.
— Сам отпусти. Мое и все.
— Шерлок, совсем ты ошалел от всего этого. Отдай существу палку. На кой она тебе сдалась вообще? От нее еще год пахнуть будет. Где ты ее хранить собрался. В моем доме? Серьезно? А о Милене ты подумал?
— Ладно. Тут ты прав. Что-то меня понесло от переживаний, видов и запахов. Держи, урод. Дарю. Цени.
— Так бы сразу. Вор.
— Все
— Палка моя.
— Ладно.
— И ящик тоже.
— Что? Да я его купил за…
— Шерлок!!! Подумай еще раз. Зачем он тебе? Как ты его отсюда выносить собрался?
— Да что б тебя. Он мне нафиг не нужен, но меня это вот с глазами раздражает своей наглостью.
— Ладно. С тобой всё ясно. Но ты всё же помолчи. Итак…..Уважаемый незнакомец, не знаю как вас по батюшке…
— А я знаю, как его по матери… Вот. это и есть оно.
— Это кто здесь оно? Вы кто вообще? Не злите меня я в гневе страшен.
— Бедняга, ты думаешь, что сейчас ты пусечка? Сам то ты кто? Как тебя угораздило жить в таком месте.
— Не мешай, Шерлок, нервный ты какой-то. С чего вдруг?
— Еще бы, мне это в рот попало.
— Проглотил?
— Что смешного?
— Это и смешно, но не мешай. Я продолжаю. Уважаемый незнакомец, примите в дар лично от меня эту палку и этот ящик, пусть они будут вашим оружием и вашим убежищем. Вещи дорогие, но для вас мне ничего не жалко.
— Тебе, Афоня, для него нечего моего не жалко.
— Да. Я продолжаю. Это дар в знак нашей будущей дружбы и взаимовыгодного сотрудничества.
— О как. Загнул. Взаимо … чего? Но подарки я люблю.
— Так подари и нам что-нибудь в ответ.
— С какой стати? Я люблю подарки получать, а не дарить. Дубина.
— Блин, Афоня, говори с ним сам. Достал уже.
— Что я и пытаюсь сделать. Ты только больше не мешай и закрой рот. То, что оттуда попадает сюда не нравится ни мне, ни нашему хозяину. А то, что попадает туда отсюда — не нравится тебе. Молчи, если короче. Все? Заткнулся? Хорошо. Уважаемый, не соблаговолите ли вы ответить на пару вопросов?
— Ё…
— Ё…
— Буду считать это коллективным согласием. Итак. Кто вы? Как вас звать? Почему вы здесь живете?
— И где мой кот? Все уже молчу. Просто добавил.
— Чтобы вы оба понимали. Это и есть самое лучшее место. Тепло, темно, сыро, еды много, никто не нападает. До вашего прихода безопасно было. Принесла нелегкая.
— О как. Это мы виноваты? Котенка кто украл? Что глазами хлопаешь? Вор.
— Крысы надоели. Выросли здесь на халяве, некоторые уже в тоннелях застревают, а это нарушает красоту и порядок.
— И что? Что может котенок против таких монстров? Кроме того, ты что заставил Горного кота в дерьме плавать? Он же плавать не умеет. Коты вообще не плавают. Афоня, подтверди.
— Зачем плавать? Я его на сухом месте высадил, а от него все крысы сразу же удрали, они его за версту чуют. Теперь рядом с ним мои угодья будут.
— Садюга, он же помрет здесь или с голоду или с тоски.
— Нормально все, он уже молодую глупую крысу поймал и съел. Шустрый. И весело ему у меня. Он этих крыс так гоняет, — за ним не угонишься.