«Первый». Том 5

Савич Михаил Владимирович

Нетерпение это куда лучше, чем воздержание — уже по дороге думал детектив. Идти пришлось два часа на западный конец города.

— Атас, ты давно с котенком в Столице?

— Я Атос.

— Это я так тебя буду звать на время следствия, чтобы никто не догадался, если подслушает. Дело может стать крупным, деньги могут быть большими, лучше, настоящих имен и ников не упоминать. — Шерлок полушутя выкрутился, но говорил серьезным тоном и собеседник повелся на прикол.

— Тогда, да. Так пускай. Тебе виднее. Миллион!!!

— Атас, ты мне поведай, когда

ты котенка сюда привез?

— Так месяц назад, понятное дело. Добирался караваном.

— Кто его видел у тебя? Кому ты о нем рассказывал?

— Я же не совсем идиот.

— Это да. Пятью словами ты свою суть выразил.

— Чо? Ну ладно. Так вот. Манечка жила у меня, я ее за пазухой через ворота в город пронес. Умница, все понимает. Сидела тихо, как мышка. Кстати о мышах. До нее у меня в комнате их по ночам было … Я раньше всегда сначала тапки с пола в руки брал, потом надевал их на ноги и только затем с кровати вставал. Манюся порядок быстро навела. Есть она их не ела, наверное еще маленькая. Молоко, сметана. А играть она с мышками очень любит. Шустрая, ты не поверишь. Лапкой бац, даже не разглядишь, так быстро.

— Ты ее домой так за пазухой и нес?

— Ну да.

— И никому о Мане не говорил?

— Нет, я же сказал уже.

— А по пьяне?

— Со мной не пьет никто, видок неважный и вообще. Один пью, да и язык у меня сразу заплетаться начинает. Я еще трезвый, а сказать уже толком ничего не могу.

— Трезвый? Но это ладно. У кого жилье снимаешь? У игрока?

— Нет. Местный. Пахомом кличут Я в яслях его брату помог серьезно, а он меня и порекомендовал. Плачу вовремя, здесь с этим строго. Как деньги появляются, я первым делом плачу вперед. Еще пару месяцев оплачено.

— Много в твоем доме жильцов?

— Нет. Вообще нет. Я и хозяин. Жена его ушла.

— К другому? О таком я ни разу не слышал здесь.

— Нет. В храм ушла. Молится Гее богине земли и плодородия. Детей у них нет. Она что-то вроде обета приняла и там постоянно молится, помогает всем, убирается и все такое. Он к ней туда часто ходит.

— А чем он вообще занимается?

— Садовник. Где-то в центре за садом ухаживает, я как-то хотел с ним туда сходить, но меня в те кварталы стража не пускает. Везде дискриминация, думал хоть здесь справедливость будет.

— Не скажи. На Терре ее все же больше на порядок. Хоть суд справедливый, а это главное.

— Кто ж спорит? Но богатеи везде лучше живут.

— А ты, если свой миллион заработаешь, где и как жить будешь?

— Здесь на Терре, в приличном квартале. На реал даже копейки не потрачу, разве капсулу куплю навороченную, с глубоким погружением. Мне один врач нарколог сказал, что так человек сможет вдвое дольше жить. Лет полтораста, а он мужик солидный. Доктор наук. Сам на Терре на островах каких — то райских и сам живет, и пациентов там лечит. Меня звал, но мне здесь хорошо, Маня к тому же. Не стирать же перса.

— Понял, у тебя там все, как здесь.

— Ничего ты не понял, здесь я жить буду, а там пусть лохи живут.

— Не кричи.

Живи, как хочешь и где хочешь. Что так заводиться? Скоро мы дойдем?

— Рядом уже. Сенной рынок знаешь?

— Обидел, я же сыщик, детектив частный. Как бы я работал, если бы всю Столицу не знал как свои пять?

— Правда? Она же огромная. Но тогда ты знаешь, там тупичок есть от самого рынка идет.

— Навозный тупик? Ты там живешь?

— Нет, оттуда черный вход в дом Пахома, это мой хозяин. Не любит он, когда я через парадный вход прихожу.

— Ты его имя мне уже сообщал. А не любит потому, что ты редко трезвым приходишь, ладно пошли через Навозный. Давно я там не был.

— Ничего не потерял.

Собеседники прошли через рынок, на котором ни сена ни навоза не было, здесь только заключались сделки на доставку товара. По распоряжению властей само сено развозили заказчикам только по средам ранним утром. Те же телеги забирали навоз. Перевозить какие-либо иные грузы или пассажиров в это время было запрещено.

Атос вынул из кармана ключ и открыл дверь. Узкий коридор с двумя дверями и лестницей наверх.

Комната под самой крышей, почти чердак, если бы она была еще меньше, то кровать уже бы не поместилась.

— Ясно. Взломана только эта дверь. Нижняя входная цела.

— Там замок примитивный, гвоздем открыть можно. Вот в этой корзине и жила Маня. Я имею опыт из реала, и ничего здесь не трогал.

— Интересно, что это за опыт такой, но сейчас он явно к месту. Хозяин дома в курсе того, что была взломана и разграблена квартира его жильца?

— Нет, я никому не говорил.

— А он дома? С ним можно поговорить?

— Не знаю, я его не так часто вижу, сюда он вообще никогда не заходит, а я к нему стучусь, когда деньги есть. Могу сходить постучать.

— Было бы неплохо — Шерлок, уже осмотрелся и хотел остаться в одиночестве. То, что комната выглядела запущенной, грязной и убогой его не удивило и не покоробило. Афанасий до недавнего времени жил немногим лучше. Просто Шерлок не любил, когда при осмотре присутствовал хоть кто-нибудь.

Это всегда отвлекает, вынуждает думать о том, какое впечатление на клиента или посторонних людей производят те или иные его действия. Это все лишнее и мешает полной концентрации. Какое-то время он постоял впитывая в себя обстановку, мысленно он представлял себе то, как сюда обычно входил Атос, как его встречал котенок, как они радовались друг другу, как хозяин наливал молоко в это блюдце.

В то, что недавно было блюдцем — одни осколки остались. Как Атос играл с котенком, не придумывая ничего нового. Веревка с привязанным белым бантом висит на гвозде, а бант почти полностью изодран коготками. Сытый котенок засыпает в своей корзинке на подстилке. И то и другое перевернуты. На подстилке бурое пятно. Кровь? Киска царапалась, пока ее пытались в эту подстилку завернуть?

Шерлок поднес ткань к носу. Запах животного и запах крови. Достав склянку из сумки, Шерлок соскреб туда с ткани ножом все, что считал следами крови.