Первый день эпохи возрождения

Роман Фурман

Первый день эпохи возрождения

– Пора...

– Вы что-то сказали? Вы мне?

– Не вам. Вообще... Говорю, пора...

– Давно пора. Чего они тянут.

– Сверяют со списками. Все должно сойтись.

– Нас тут не так уж и много. Развели канцелярщину. Чушь...

– Порядок есть порядок.

– Все равно, что-нибудь да напутают. Кого-то наверняка забудут.

– Во всяком случае, не должны. Это приказ Администрации - забрать всех до единого. Всех...

– Значит,

это последней? А если не хватит мест?

– Они могут в сто раз больше, в тысячу. Разве не видите, какая громадина. Дух захватывает.

– Неужели-таки всех?! А если кто-то не успеет? Или просто решит остаться? Что тогда?

– Остаться? Здесь? Зачем?!

– Мало ли что. Захочет - и все.

– Стало быть, он сумасшедший. Вот вы же не хотите? Или хотите?

– Я?! Что я здесь забыл, в этом проклятом пекле?

– То-то. Все так рассуждают. Никто не хочет пропадать в этом аду. Ничего, скоро мы уже будем _там_ и сможем забыть все, отдохнуть. А потом начнем жить...

– Вот теперь действительно начинают. Видите, впустили первую группу.

– Прямо не верится... Через пару часов очередь дойдет и до нас.

– А я почему-то боюсь. Не знаете, это опасно? Что говорят?

– Не знаю. Лично меня это не волнует. Лишь бы вырваться отсюда. На любых условиях. Терять уже нечего...

– Но все-таки, что они с нами сделают? Что мы почувствуем?

– Я же говорю вам, не знаю. Засушат, заморозят, растворят - какая разница!

– Бррр!.. Ну и юмор у вас. Я же серьезно.

– Да что вы пристаете с пустяками. Спросите у них самих, а меня оставьте в покое. Вон ходят двое - Капитан и первый помощник. Они вам все расскажут. Ну, сбегайте.

– Вы что, смеетесь? Я и так еле на ногах держусь, не то что они... А кто из них Капитан? Коренастый?

– Да. Он уже сделал двенадцать рейсов. А первый помощник, я слышал, впервые здесь. Новичок. Он даже родился _там_.

– Эх, везет людям.

– Это верно, кому как повезет. Его родители попали в первые рейсы. Вас-то еще и на свете не было.

– Меня? Возможно. Кстати, я в своем роде знаменитость.

– Вы? Вот уж не сказал бы, глядя на вас. Ну и чем же?

– Моложе меня никого здесь нет, хотя мне уже сорок два. Я последний, кому позволено было родиться. Последний, понимаете. Потом Администрация приняла решение - больше ни единой души.

– Ну и правильно. Надо было еще раньше. Иначе бы они еще и через десять лет не увезли всех отсюда. Все-таки мы живем в самую гнусную эпоху. Эпоху бегства от самих себя.

– Это вы в точку попали. Гнуснее и не придумаешь... Еще одну группу впустили. Дело движется. Медленно, но верно.

– Моя очередь движется уже четырнадцать лет. Так что я привык. К движению...

– Что же вы раньше не записались?

– Раньше... Все мы жертвы, как говорится, стадного чувства. Сначала никто не хотел, первых отправляли

в принудительном порядке. Конечно, были добровольцы, но они не в счет. Масса, толпа... Глупцы, и я такой же... Мне уже пятьдесят девять. Кто знает, сколько еще осталось. Но хоть год-два, хоть сколько-нибудь пожить по-человечески, а не так, как мы сейчас. Или умереть, все равно...

– Нет-нет, я не согласен умирать. Жизнь - это чудо, даже здесь. Величайшее чудо, которое еще осталось у человека.

– Хм, да вы философ! Поэт! Стишки сочиняете?

– Оставьте... Лучше посмотрите, что это там виднеется.

– Где?

– Почти у горизонта. Непривычный зеленый цвет. Правее тех барханов, видите?

– Ну и что? Камень, наверное. Какая разница. Подвиньтесь, теперь можно стать под навесом. Пожалуй, они стали работать быстрее.

– Странно, очень странно.

– Вы о чем?

– Да вот это зеленое. Вчера, кажется, там ничего не было. Вы не заметили?

– Мне все равно. Считайте, это мираж.

– Я бы не сказал.

– Тогда сбегайте и узнайте. Потом расскажете всем нам.

– Мне что, больше всех нужно? Просто к слову...

– Вот она, типичная философия потребителя.

– Будто вы не потребитель. Созидатель нашелся. Именно такие, как вы, и довели до всего этого кошмара!

– Слушайте, мне надоели ваши праздные разговоры. Давайте помолчим лучше, чем попусту молоть языком.

– Пожалуйста. Только, по-моему, вы начали первый. Да, вы. Вы сказали...

– Что я сказал? Какой вы все-таки нудный.

– Ну, знаете ли... Я попрошу вас выбирать выражения!

– Да идите вы...

– Что-что?!

– ...!

– ...!!

И они замолчали.

Да и о чем говорить?.. Через час-другой их, да и всю эту вереницу людей в прозрачных оболочках, ожидает глубокий сон едва ли не по ту сторону бытия - долгосрочная теплохимическая консервация организма. И какая разница - что они думают друг о друге и обо всем остальном.

Каждые семь минут горстка пассажиров входила в камеру шлюзования огромного космического корабля. Там они принимали снотворное и располагались в пластиковых капсулах. Дальнейшее от них уже не зависело. И они засыпали с надеждой, что через шесть лет - световых лет - они вернутся к жизни, но уже _там_, на четвертой планете звезды Бертольда.

Эта планета, которую переселенцы назвали Младшей Землей, М-Землей, а в разговорной речи Эм-землей, имела вполне приемлемые условия для жизни, почти такие же, какие были на покинутой Земле в мезозойскую эру. Так Человек, Венец Творения, выбрался, наконец, из своей земной колыбели, и зашагал по этажам мироздания с видом победителя, бесцеремонно заглядывая во все его комнаты, обшаривая закоулки и опустошая кладовые. Ибо что ему еще оставалось делать? Только побеждать. И пожинать плоды своих побед...