Первый и последний
Шрифт:
— Спасибо, — отвечаю с улыбкой. — На вас тоже что-то невероятно красивое.
— О, это мое новое платье. Я тебе пришлю фото, ты должна его оценить.
Мэтт прерывает наш обмен любезностями:
— Долли, сценаристы передали нам твои замечания. И мы принимаем их. Ребята как раз сейчас занимаются переписыванием сценария. Каждое замечание было по делу. Я так и вижу шикарные съемки виноградников, которые можешь сделать только ты. И твоя концепция съемок семейных ужинов и городских праздников тоже понравилась. В общем, у тебя блестящие идеи, которые нужно воплощать в жизнь.
— Я рада, что вам понравилось, — медленно произношу я.
— Долли, ты собираешься
— О, нет! — восклицаю я. — Просто… Думала, а вдруг не успею закончить с этим фильмом? У меня контракт с жесткими сроками. И я не могу покинуть проект, пока не завершу его.
— Долли, — мягко возражает Мэтт, — никто нас в шею не гонит. Нам самое главное, чтобы фильм вышел к следующему туристическому сезону. А он начнется не раньше, чем через год. — Он замолкает, а я опять с сожалением думаю о том, что в ближайший год мне снова не светит отпуск. Разве что если урвать несколько дней отдыха во время съемок. — Мы просим тебя хорошо обдумать наше предложение. К тому же, это ведь не первый наш совместный фильм, а значит нам не привыкать работать вместе.
— И ты будешь работать со своей съемочной группой, тебе будет нужно сменить лишь антураж съемок, — добавляет Сильвия.
Я киваю, потому что сейчас спорить бессмысленно. Я пока еще не думала всерьез об этом предложении. Мои мысли заняты фильмом о группе, но больше всего — о Дрю. Он не покидает их ни на секунду.
— Вот и славно, — говорит Мэтт. — Если у тебя будут какие-либо вопросы, пиши. Долли, но мы просим тебя принять решение в течение будущей недели, потому что если ты откажешься, нам нужно будет искать нового режиссера.
— Хотя нам очень сильно не хочется, — вставляет Сильвия.
— Си, так и признайся: лень.
Они с Мэттом начинают смеяться, а Сильвия еще и кивать.
— Ты нас раскусила.
Мы прощаемся, и я закрываю ноутбук. Откидываюсь на спинку дивана, прикрываю глаза и выдыхаю. Начинаю методично укладывать в голове списки плюсов и минусов моего согласия. Через некоторое время я раздраженно фыркаю, глядя в потолок автобуса. Плюсы перевешивают со значительной разницей. По большому счету, из минусов у меня только то, что я длительный период не увижусь с Дрю. Но и тут услужливый мозг подсказывает, что в современном мире мили — не препятствие благодаря самолетам и сравнительно недорогим авиабилетам. Все указывает на то, что я должна соглашаться, а сердце предательски ноет от мыслей о предстоящем расставании с Дрю.
— Долли! — с криком врывается в автобус ДиДи. — Ты идешь? Там Роб без работы изнывает.
Я поднимаюсь с дивана с тяжелым вздохом и следую за своим помощником в свой старый автобус, чтобы продолжить работу. Мы режем пленку, споря, какие кадры останутся, а какие лучше выкинуть. Потому что все, что мы наснимали за это время, достойно того, чтобы быть показанным фанатам группы «Крашез». Пару моментов мы удаляем без сожаления. Например, как одну из группиз стошнило прямо на ботинки солиста группы. Или тот, где мы с Дрю зажимаемся за кулисами. Паршивец Дейв заснял этот кадр. Пока Роб выходил покурить, я несколько раз пересмотрела этот кадр. В объятиях Дрю я казалась еще меньше, совсем крошечной. На экране меня почти не было видно, кроме моих блудливых рук на его заднице, а потом ног, обернутых вокруг его талии. Но этот вид заводит. И сейчас я уже буквально схожу с ума от того, что мне не терпится наброситься на Дрю и зацеловать до головокружения.
Спустя несколько часов моя задница ноет от сидения, глаза — от просмотра сотен кадров, а голова — от споров. И я так
— Привет, трудоголики, — приветствует он нас. Роб отделывается коротким «Привет», даже не оторвав взгляда от экрана, а я подбегаю к Дрю и висну на его шее. — Привет, малышка До, — мурчит он мне на ухо, крепко прижимая к своему телу.
— Я хочу тебя, — шепчу, и Дрю сильнее сжимает ладони на моей талии.
— Идем, — решительно отвечает он, хватая меня за руку и направляясь к выходу.
— Пока, Роб, до завтра, — на распев произношу я, выпархивая из железной махины следом за Дрю.
На улице уже ночь. Темный асфальт освещает только полная луна, не скрытая сегодня облаками или тучами, которая развернула свои осветительные способности на полную мощность. Небо покрывают мириады звезд, притягивая своей красотой мой взгляд. В голове тут же рождаются идеи съемок группы под звездным небом. Но как быстро пришла мысль, так же быстро она и испаряется, потому что уже через несколько секунд я нахожусь за закрытой дверью автобуса, крепко прижатая к боковой стенке тяжелым мужским телом.
Дрю не церемонится, он срывает с моей груди блузку, едва не отрывая пуговицы. Жадные рты сталкиваются, борются за право руководить процессом. Руки хаотично шарят по телам, проникая под одежду и дотрагиваясь до разгоряченной кожи.
— Я чертовски сильно соскучился, — бормочет Дрю мне в шею, а потом спускается ниже, горячим языком и влажными губами проводя по груди, заставляя соски затвердеть, а дыхание сбиться.
Как только один сосок оказывается у него во рту, а второй между пальцами, я выгибаю спину и протяжно стону, не в силах молча вынести такого накала. У меня было много любовников в университете. Там я ни в чем себе не отказывала, пока не совершила самую большую глупость в жизни. Но ни один из моих партнеров не был таким, как Дрю: требовательным, при этом нежным и внимательным, настойчивым и жадным. Как будто ему все время меня мало и если он прямо сейчас не получит мое тело в свое владение, то его сердце остановится.
Дрю прерывается от своего занятия и тянет меня вглубь автобуса. Ни на секунду он не перестает ласкать меня. Разворачивает и прижимает спиной к своей груди, ведет к спальне, продолжая ласкать каждый доступный ему участок кожи. Как только мы оказываемся у кровати, быстро избавляем друг друга от одежды и набрасываемся с новой силой. Я тяну его за волосы, когда Дрю сжимает мои ягодицы, и впечатывает в свое горячее тело. Я схожу с ума от того, насколько мы разные и при этом так идеально подходим друг другу.
Одна рука соскальзывает с моего бедра и оказывается у меня между ног. Я подаюсь вперед, показывая ему, насколько сильно хочу этого. И Дрю не разочаровывает. Его умелые пальцы начинают кружить по клитору, пока я со стоном извиваюсь, удерживаемая второй рукой. У меня за закрытыми веками плывут радужные круги от удовольствия. Я сжимаю губы, чтобы хоть немного сдерживаться.
— Не молчи, Долли, — шепчет он у моего рта. — Хочу слышать тебя, моя девочка.
Я снова приоткрываю губы и перестаю держать в себе эмоции, отдавая Дрю то, чего он так жаждет: свои эмоции, свое удовольствие, всю себя. Дрю прекращает ласкать меня. Подносит руку, побывавшую у меня между ног, ко рту и всасывает пальцы. Довольно стонет, прикрывая глаза, позволяя мне смотреть за этим бесстыдным действием. И в этот момент даже у меня, искушенной женщины, щеки заливаются румянцем. Соблазнитель. Какой же он бесстыжий соблазнитель!