Первый инженер императора – I
Шрифт:
С географией у меня было тяжело, но даже так я мог предположить, о каком населённом пункте идёт речь. Хламник Иван говорил про Санкт-Петербург, не иначе. Только он подходил под описание.
— И теперь туда не попасть, — вздохнул он.
— А в чём сложность?
— Во многом.
Опять двадцать пять.
— Конкретнее, пожалуйста. Я интересуюсь не ради праздного любопытства, Иван. Мне нужно много деталей. Много механизмов. И я хочу это добыть. И если я смогу как-то повлиять на то, чтобы вы смогли мне это обеспечить, — я помогу.
— Туда нельзя. Там опасно. В последний раз мы потеряли
В смысле «нельзя»? Надо! Несмотря на опасности. Если там обитают какие-нибудь чудовища, то тогда я смогу соорудить усиленные арбалеты, которые их насквозь пробивать будут. Денёк-другой в мастерской посижу, и всё будет.
— В чём заключается опасность?
— Тёмная магия, — сухо отозвался Иван. — Она сводит с ума. Дурманит разум и уводит людей.
Больше похоже на бред, но озвучивать эту мысль я не стал. Если этот человек действительно там потерял девять человек и видел смерть каждого собственными глазами, — ему не позавидуешь. С другой стороны, я не собирался отступать.
— Я могу помочь, — сказал я. — Но нужно понимать, с чем имею дело. Я могу улучшить ваше снаряжение…
— Нет, — отрубил он. — Мы туда не пойдём.
Я выставил руку перед собой, пытаясь остановить его отказ, чтобы он обратил на меня внимание.
— Я понимаю вашу боль. Терять близких людей всегда тяжело, это факт. Уверен, что имя каждого из них вы носите у себя высеченным на сердце и без труда перечислите, если попросить, — я чуть наклонился, глядя прямо в его стальные глаза и сказал с лёгким нажимом: — но мне нужно знать подробности. С чего всё началось?
Он смотрел на меня долгих полторы минуты, буквально сверля взглядом, после чего вздохнул так, словно собирался содрать пластырь с раны, которая только-только затянулась. Он откинулся на спинку стула и прикрыл лицо ладонью, будто бы выстраивал перед глазами всю череду событий. А затем сказал:
— Ладно. Я расскажу. Только закажите мне чего-нибудь пожрать.
Я поднял руку, таким образом подзывая разносчицу к нашему столику. Благо сегодня по трактиру в основном сновала Василиса. Марина управлялась на кухне, изредка выходя, когда старшая сестра не успевала. И поэтому долго ждать не пришлось.
Иван сделал короткий заказ.
Крынка холодного пива, ломоть хлеба и солонина.
А затем он мне всё рассказал.
Глава 14
14
Группа Ивана была единственной в данном регионе, которая ходила далеко на север. И когда я говорю «далеко», то не имею ввиду полярный полюс. Далеко — это дальше, чем сто километров от крупного города типа Великого Новгорода, потому что по словам самого хламника там начинало твориться «нечистое».
— Начиная со зверья, — говорил он. — Тварь там дикая и почти вся хищная. Человека не боится и даже больше тебе скажу, за пищу воспринимает. Но явно не кидается, а ждет момента.
Он рассказал про то, что видел лично. Огромные кошки с длинными клыками и когтями, по описанию шкуры и размеров больше напоминавшие каких-нибудь пантер или леопардов.
Серые волки, вымахавшие до размеров молодого теленка и не менее мутировавшие медведи, с которыми хламники старались разминуться. Только медведи, отмечал он, не смотря на свои габариты, не отличались кровожадностью,
Но дальше еще интереснее.
В лесах они замечали странных существ, которые могли копировать людские голоса и иногда выкрикивали имена, зазывая в чащу. Иногда они просили помощи. Иногда просили воды. Но никогда за все экспедиции Иван не позволил ни единой живой душе сходить и посмотреть что там. Или того хуже кто.
— Оно похоже на человека, — говорил Иван. — Только вместо головы обглоданный олений череп с рогами, которые украшают всякие нити с бусами. Спросишь откуда я знаю? А я тебе так отвечу: я не знаю, что видел. Думал померещилось. Я стоял у края нашей стоянки, справляя нужду, и вдруг увидел его. Метрах в двадцати. Оно стояло и смотрело на меня. Высокое, худое.
— Стояло, как человек? — уточнил я.
— Да. На обоих ногах. Тело человеческое, говорю же. И вот оно стояло и смотрело на меня, пока молча не развернулось и не ушло в чащу.
— Оно общалось с тобой? — задал я вопрос.
— Что? — опешил Иван.
— Знаки, жесты руками или лапами? Кивки головой? Щебет? Оно общалось с тобой?
Хламник замер. Да, мой вопрос явно застал его врасплох, а я по глазам видел, что он не врет. Он застыл, явно восстанавливая события в голове, даже не мигая глазами.
— Я… я не помню, — сказал он. — Не помню… кажется нет.
Я увидел, как от воспоминаний мурашки пробежали по его коже, поднимая волосы на руках. Врать не буду, но я уверен, что Станиславский при виде такой реакции однозначно сказал бы «верю». Потому что я верил.
Так лгать просто невозможно.
Были существа, напоминавшие лысых обезьян с кроваво-красными глазами, что сновали у старых погостов. Их тела бугрились от раздувшихся мышц, но далеко от насиженных мест они не отходили.
Были маленькие стайные звери, что поодиночке при виде людей кидались прочь, но стоило им собраться впятером и больше — они превращались в злобную куча-малу, желавшую лишь одного — свежей плоти.
— Но это все цветочки, — хмыкнул Иван, отправляя в рот кусок солонины и запивая пивом прямо из крынки. — Самое интересное начиналось тогда, когда мы проникали в город. Поначалу все было нормально, насколько могло быть. Мы собирали весь хлам, который удавалось вытянуть с окраины города. Благо его было предостаточно, но чем больше мы вывозили — тем больше просили заказчики. Очень скоро мы стали проникать глубже в город. И вот там появился шепот.
Чуть нахмурившись, я вслушивался в каждое слово, неспешно доедая завтрак.
— Шепот? — уточнил я
— Угу. То, что сводит с ума. Едва различимый шелест над ухом, который становится тем сильнее, чем дольше находишься в городе. Или чем глубже пробираешься.
Это действительно напоминало темное колдовство или что-то сверхъестественное, как сама рунная магия.
— Что этот шепот… — я задумался какое подобрать слово.
— Говорит? — тут спросил Иван. — Разное. Никогда не разобрать точно. Но часто либо зов, что подстегивает тебя идти дальше в город. Глубже. Он обещает величие. Обещает силу. Он манит к себе, как сирена. И каждому он шепчет, что хозяин у этой силы должен быть один. Что все остальные — лишние. Чужие. Они не нужны.