Первый инженер императора – I
Шрифт:
— Не исключено, — ответил я скромно, но уверенно. — Мэтр, у меня есть ряд вопросов.
— Слушаю.
— Вы слышали про Шепот?
Чашка с блюдцем, которую Скворцов нес ко своему рту зависла на полпути, хотя в лице не поменялся.
— Слышал, — ответил он. — Почему спрашиваете?
— Я хочу собрать рейд на север в сторону бывшего Санкт-Петербурга, — я говорил прямо. Мне нечего было таить, потому что от успешности такой вылазки может зависеть не только моя жизнь, но и потенциал прогресса, который я затеялся творить.
— Опасное дело задумываете,
— Нет, — ответил я. — Хламники неспособны обеспечить меня компонентами в должном объеме, рыская по округе. Я это знаю потому, что сам глава их группы сказал в лицо.
— А еще он потерял там половину отряда, — вставил Скворцов будничным тоном три копейки.
— И это тоже… — я запнулся. — А вы откуда знаете?
Он отхлебнул чай из чашки и поставил ее обратно на стол.
— Земля слухами полнится, молодой барон. А для такого старика, как я нет почти ничего неизвестного, — он загадочно улыбнулся, прикрыв глаза. — Тем более для нашего региона.
— Значит вы понимаете, что там случилось?
— Да. Но еще раз предупреждаю, барон, лучше вам туда не вмешиваться.
— Надо.
Маг хмыкнул и пожал плечами.
— Надо значит надо. Так что вас интересует?
— Все. Что случилось с миром? Что произошло с природой? Что такое «Шепот» и почему в городах не осталось ничего, кроме разрухи? И еще очень много «что».
Мэтр Скворцов сидел задумчиво, не шевелясь, смотря прямо в чашку со своим напитком.
— Зачем компоненты, барон? — спросил он. — Я хочу знать, хотя и имею догадки на этот счет. Но, верите или нет, предпочитаю иметь полную картину перед глазами. Тем более, раз вы напросились ко мне в ученики.
Значит настало время вскрыть карты. Ладно.
Я постучал себя пальцем по виску.
— В моей голове есть нечто, — начал я. Скворцов кивнул в знак понимания, — что позволяет мне думать быстрее, чем любой человек. Я решаю сложные алгебраические уравнения в уме. Все мои знания о механике, о физике, о точных науках ускорены в сотни раз. Но именно эта вещь… этот элемент, придающий мозгу такую продуктивность — меня убивает. День за днем. Час за часом. Минута за минутой.
Маг улыбался. Его выцветшие губы расплылись в такой широкой улыбке, какой я не видел ни разу за все наше общение. Она была не хищной, нет, но однозначно вызывала дискомфорт. Он смотрел на меня, как на младенца, который только постигал глубину окружающего мира.
— Я знаю, — сказал он спокойно. А меня прошибло в пот. Что значит «знаю»?
— Простите? — спросил я удивленно, чуть вскинув брови.
— Прощаю, — мягко ответил Скворцов, продолжая улыбаться.
— Что вы имели ввиду? — уточнил я, потому что это «я знаю» не выглядело, как насмешка. Это полноценное уверенное «я знаю».
Маг вздохнул, закатив глаза, словно ему было лень объяснять очевидные вещи ребенку.
— Я имел ввиду, молодой барон, что знаю о вашей болезни. Знаю, что с вами происходит. И хочу лишь предостеречь — механизмы вам не помогут. А значит и соваться в Петербург вам
Новость словно льдом окатила.
— Что значит не помогут? Наука всегда спасала людей даже из самого незавидного положения, — ответил я.
— Именно эта наука, которую вы рьяно защищаете, и загнала вас в ситуацию, в которой вы находитесь, — ответил Скворцов, подперев голову ладонью.
Хотелось что-то быстро ответить, но выражаясь на языке одной настольной игры, мне поставили «шах». Аргумент железный, который напрочь очерняет всю идею прогресса, которую я пытался продвигать.
— Это единичный случай из многих миллиардов, — нашелся я.
— Безусловно, — усмехнулся рунный маг. — Я не говорю, что наука зло. Ни в коем случае. Лишь подчеркиваю, что способ, которым вы хотите решить проблему — не сработает. И то, что в зоне Дикой Руны вам делать нечего.
— Дикой Руны? — тут же уцепился мой мозг за новый термин, который явно был недостающим пазлом в загадка с Санкт-Петербургом.
Мэтр Скворцов поджал губы, словно не собирался мне озвучивать эту мысль и допустил ошибку. Теперь я загнал его в угол.
Шах. И мат.
Он отрицательно покачал головой.
— Рано, — сказал он, дотронувшись до моего лба кончиком указательного пальца. Картинки пронеслись перед глазами, как стадо лошадей. Падение. Белое пространство. Поляна. Висящий в воздухе камень, испещренный древними письменами. — Пока не научитесь видеть, молодой барон, там вам делать нечего. Дикая Руна не просто так ею зовется. И не каждый способен с нею совладать. Научитесь зреть, юноша, а затем вернемся к этому разговору.
Только сейчас я заметил, что все это время Скворцов обращается ко мне на вы, хотя тогда на площади он абсолютно спокойно говорил мне «ты». Дань уважения титулам?
— Урок второй, — озвучил мэтр Скворцов, сделав пас рукой. — Руны.
Перед моими глазами в воздухе возникли светящиеся знаки, хаотично парящие над столом. Они крутились, словно трехмерные, вращались и медленно плыли в пространстве куда вздумалось.
— Магам нашей планеты было известно всего десять рун. С их помощью человек может общаться с магией. В противном случае она не отвечает на твои желания. Недостаточно хотеть, чтобы огненный шар двигался быстрее, барон. Нужно найти ключ, который заставит его это сделать. Понимаешь, о чем я?
Я вспомнил как тогда на стене заставил шарик попасть четко в мешок. События слегка перемешались, но чувство жжения в груди и настойчивое желание как-то исправить положение — помнились отчетливо до зубного скрежета.
— Да, — сказал я прямо.
— Недостаточно хотеть создать огненный шар, — сказал он, развернув кисть ладонью вверх и открыв ее. Пустая длань. Гладкая кожа. — Нужно знать ключ, чтобы заставить энергию двигаться так, как тебе надо.
Одна из рун, парившая в воздухе, сверкнула оранжевым цветом, после чего в руке Скворцова возник маленький огненный шарик. Он завораживающе крутился вокруг своей оси.