Первый линзмен
Шрифт:
– Да…, но я… А как насчет Бартона? Он слишком хороший парень, чтобы подставить ему ножку.
– Я уже это заметил.
– Замечание шефа сильно удивило Киннисона. Он даже не думал, что такой самоуверенный и раздражительный человек как Самнер, способен признавать свои ошибки. Такого Кэпа он еще не знал.
– Я обсудил с ним этот вопрос еще вчера. Он чертовски хороший парень, но я сомневаюсь, что в нем есть то, что заставило бы этих бандитов работать семьдесят два часа без отдыха, засыпая вповалку на скамьях, питаясь
Самнер не упомянул, что все это время с ними был сам Киннисон. Это было очевидно.
– Я, право, не знаю… - Киннисон покачал головой.
– Сначала мне бы хотелось самому поговорить с Бартоном. Ладно?
– Я ждал этого. Хорошо.
Киннисон нашел Бартона и сразу отвел его в сторону.
– Барт, Кэп собирается сделать меня своим помощником, а ты, по его словам, одобряешь эту идею. Одно твое слово, и я скажу ему, куда засунуть это предложение и объясню, где этим стоит заниматься.
– Я ожидал от вас именно этого. Я невероятно рад, - Бартон улыбнулся и пожал Ральфу руку.
– Я бы реагировал так же, если бы подобное предложили мне. Кое-что в этой истории мне не нравится, но поймите, в этой конторе я единственный независимый человек. Я могу уйти в любую минуту и ничего от этого не потеряю. Мне нравится работать с вами. Соглашайтесь, и я во всем вас поддержу.
– Бартону незачем было добавлять, что он будет работать на совесть.
– Я согласен, - заявил Киннисон, вернувшись к Самнеру.
– Возможно, а теперь утрясите все вопросы со своими сибиряками.
– Это не будет слишком сложно.
И действительно, сложностей не было. Реакция сибиряков заставила Киннисона проглотить комок в горле.
– Ральф Первый! Царь Всея Сибири!
– орали они.
– Да здравствует его величество! Кланяйтесь, рабы, царю Ральфу Первому!
Щеки Киннисона все еще ярко пылали, когда он добрался к себе домой. Он никогда не забудет событий этого удивительного дня.
– Ну и банда! Ну и банда! Послушай, детка, они работают ради собственного, удовольствия! Этих парней просто нельзя вытащить из лаборатории. Ну как я могу отвечать за то, что они натворят?
Шли месяцы работы, работы тяжелой и напряженной - не стоит вникать в детали, они не важны. Пол Джонс, крупный медлительный мужчина, обустроил Четвертый квадрат. Фредерик Хилтон перешел к сибирякам и начал работу с противопехотными минами.
Последовало новое повышение - Киннисон стал главным химиком. Они с Самнером не были друзьями, и Ральф даже не пытался узнать, почему Самнер ушел или был уволен. Это повышение не изменило ничего; Бартон, став его помощником, взял в свои руки все, кроме лаборатории, избавив Киннисона от административных дел, а Ральф остался царем Сибири.
Противопехотные мины доставляли массу неприятностей. Слишком много людей погибало при испытаниях, а никто не понимал
Во время одного из многочисленных испытаний Ральфа пригласили на совещание руководства. Пришлось вызывать себе замену; неисправимый оптимист Хилтон с радостью сменил его. Но Киннисон еще не успел выехать за ворота, когда его остановила патрульная машина.
– Простите, сэр, несчастный случай в Пятом, и требуется ваше присутствие.
– Несчастный случай! Фред Хилтон! Он…
– Боюсь что да, сэр.
Нет ничего страшнее, чем собирать останки своего друга, который еще недавно хохотал вместе с тобой, работал бок-о-бок и жил теми же интересами. Бледный и дрожащий, Киннисон вернулся на огневую позицию как раз вовремя, чтобы услышать слова шефа службы безопасности:
– Очевидное разгильдяйство и недостаток аккуратности! Я уже не раз предупреждал этого Хилтона, что…
– Разрази вас гром! Разгильдяйство!… - глаза Киннисона метали молнии.
– Когда вы предупреждали меня, я тут же забыл половину правил безопасности, запутавшись в ваших инструкциях! Фред был осторожен…, и, кстати, если бы не совещание, на его месте оказался бы я.
– Так в чем причина?
– шеф службы безопасности держался уверенно, только отступил на несколько шагов.
– Пока не знаю, но обещаю вам, что первый, с кем я поговорю, выяснив истину, будете вы.
Он вернулся в Сибирь, где и нашел заплаканных Тага и Пола, уставившихся на крошечный кусочек провода.
– Вот оно, - пробормотал Таг.
– Не понимаю, как все могло случиться, но причина в этом.
– Что такое?
– голос Ральфа прозвучал резко и требовательно.
– Кусочек чеки - очень, очень хрупкий. При попытке поставить снаряд на предохранитель, эта штука ломается в самом тонком месте.
– Черт возьми, Таг, это не играет никакой роли. Это напряжение…, но постой, здесь должна быть еще часть, вот тут… И чтобы сломаться, эта штука должна быть хрупкой, как стекло…
– Вот именно. Кажется, эта мелочь не имеет значения. Но мы там были, и разбирали эти чертовы мины своими руками. Больше не может быть никакой причины для взрывов.
– Ладно, займемся проверкой. Вызывайте Барта, пусть прихватит с собой дюжину парней. Надо поискать другие осколки от чеки…, и пусть кто-нибудь сгоняет на полигон.
Они проверили сотню предохранителей - и пять сломались при малейшем усилии. Еще сотня - и сломано три. Сибиряки собрались на совет.
– Причина найдена, - объявил Киннисон.
– Но для начальства это не доказательство. Надо сделать тысячу испытаний. Из этой тысячи сломались тридцать две.