Первый на небесах
Шрифт:
— И ты предлагаешь, чтобы я вот так вот все бросила и убежала, поджав хвост?
— Ты останешься в живых, — я взял ее руки в свои. — Я справлюсь со всем сам, обещаю тебе.
— Я знаю, что справишься, профессиональный «вломщик» в квартиры, — Николь улыбнулась так, что заставила меня рассмеяться. Совсем недавно я и подумать не мог, что придется вламываться в чужие квартиры и угрожать людям. Говорят, что обстоятельства не должны негативным образом влиять на поступки людей. Посмотрел бы я на этих умников, окажись они на моем месте.
— Это означает, что ты послушаешь меня?
— Мы с тобой шли к этому моменту разными дорогами, каждый по своим собственным
— Будь по-твоему, — пришлось с ней согласиться, не могу же я ее связать и запереть дома, хотя очень бы и хотелось. — Надо решить, как «скинуть» преследователей.
— Доедем до Ангела разными путями — я на метро, ты своим ходом. Постараемся вилять и затеряться в толпе, встречаемся через два часа возле дома Петра.
— Выкинь свой телефон, мало ли Виктор сможет отследить наше местоположение. И возьми листок с адресом, я запомнил его наизусть.
— Если Мраков пошлет своих людей к Алексею? Может надо его предупредить?
— Отправь ему сообщение, возвращаться сейчас далеко не лучшая идея.
— Тогда через два часа встречаемся, — она встала на цыпочки и поцеловала меня в щеку. — Удачи, Марк.
— И тебе удачи.
Возле нас остановился очередной таксист, и Николь отправилась к ближайшей станции метро. Я огляделся по сторонам — трое маленьких ребятишек резвились во дворе под пристальным надзором своих мам. Влюбленная пара, не спеша, прогуливалась вдоль небольшой аллеи. Мужчина, вышедший из магазина, звенел бутылками в пакете на всю улицу. Никаких преследователей на глаза мне не попалось, но это не означало, что их нет. Выкурив сигарету, я принялся ловить машину. На этот раз мой путь лежал в Строгино.
Глава 17
Каждые несколько минут я оглядывался назад, пытаясь «выцепить» взглядом машину, в которой бравые ребята (возможно) неустанно следовали за мной. Но, как я не пытался, никого увидеть не получалось. Шофер обратил внимание на мое странное поведение и спросил:
— Убегаете от кого-то?
— Так сильно заметно? — смысла разыгрывать спектакль сейчас не было.
— Когда человек оглядывается назад буквально каждую минуту — это может означать только одно…
— Неужели доплату водителю за возможный риск?
— Я бы сказал, доплату водителю за блистательную идею, — он ехидно улыбнулся. — Заедем в таксопарк, пересядете в машину моего коллеги и поедите дальше. Правда, ехать вам придется лежа на заднем сиденье, да и вашу куртку придется мне отдать.
— Гениальный план… Но куртку то зачем?
— Затем, что в таксопарке ко мне подсядет еще один мой коллега, который как раз наденет на себя вашу куртку и накинет капюшон — таким образом, мы собьем со следа ваших преследователей.
— И часто вы участвуете в подобных мероприятиях?
— Каждый раз, как подворачивается случай.
— Как насчет того, чтобы помочь другому человеку безвозмездно, как и нарекал Отец?
— Отметка на «индикаторе» или возможность заработать, не тратя свое время и время моих напарников на вас, — он произнес последнюю фразу с львиной долей сарказма, при этом почесывая свой гладковыбритый подбородок двумя пальцами. — Даже не знаю, что и выбрать.
— Просто назови сумму, — мне изначально понравилась идея водителя, но было интересно посмотреть на реакцию человека, когда его ставят перед выбором: согрешить или нет. По существу, «не отказывать в помощи другим» является самым безобидным грехом. Но опять же, смотря в какой ситуации. В данном случае, проигнорируй
— Вы же понимаете, что будут задействованы три человека…
— Заканчивай с этими прелюдиями, — было ясно, что он набивает себе цену.
— Тридцать тысяч, — произнес водитель и стал ожидать моей реакции.
— Дам десять, — на самом деле, в кармане оставалась куда большая сумма, чем попросил шофер. Просто мне доставляет удовольствие рушить планы людей, старающихся нажиться на чужом горе либо проблемах.
— Это не серьезно, — таксист несколько раз кашлянул в кулак. — Двадцать семь.
— Слушай, торгаш недоделанный, — меня начинал охватывать гнев, но надо было стараться держать себя в руках. — Что мне мешает выйти возле любого торгового центра и на подземной парковке дать эту же самую десятку первому попавшемуся водителю? Недельный заработок средне статического жителя нашей страны за час работы, кто не согласится?
— Хотя бы одиннадцать? — водитель понял, что больших денег ему не видать и с большой надеждой в голосе попросил накинуть сверху одну тысячу. Можно было бы еще поспорить, но с такими темпами я не успею встретить Николь.
— Будь по-твоему.
После моей последней фразы шофер достал телефон и позвонил своему коллеге. Меня несколько удивило, как быстро они согласовали весь план — пара коротких фраз со стороны водителя и он уже улыбался во весь рот.
Спустя час, когда все тело онемело от скрюченного положения лежа на заднем сиденье, машина наконец-то остановилась. К своей великой радости, я смог приподняться и оглядеться по сторонам: внутренний двор, окруженный вокруг многоэтажками. В середине двора находилась детская площадка и спортивная хоккейная «коробка», на которой дети с радостными криками гоняли мяч. Ненароком вспомнилось детство, когда мы с друзьями целыми днями напролет играли в футбол на точно такой же хоккейной коробке, пытаясь забить мяч в маленькие ворота. Жаль, что взрослая жизнь оставила только горькое послевкусие беззаботности детства…
Расплатившись с водителем, я вышел из автомобиля и начал глазами искать Николь, но ее нигде не было видно. Лишь пара женских фигур на детской площадке, следящих за своими малышами.
Стоит ли пойти к Ангелу одному или это будет не честно по отношению к моей подруге? Основываясь на своих предположениях можно ли совершить благой поступок, вопреки желанию другого человека? Отнять возможность мести, пытаясь тем самым спасти ее душу — что это? Эгоизм или искреннее желание помочь? Месть слишком сладка, чтобы делить ее с кем-то? Или просто так будет лучше? Проблема в том, что второй вариант плавно перетекает в само понятие эгоизма — так будет лучше, но для кого? Для меня, потешив свое самолюбие совершенным добрым поступком? Или для нее, если я выкину своим решением последние года ее жизни в никуда? Порой я начинаю жалеть, что пытаюсь углубиться в истинные причины своих поступков. Намного проще все делить на черное и белое, нежели искать оттенки цветов друг в друге. Увидев раз черную точку на белом листе, твой взгляд каждый раз будет падать именно на нее, невзирая на всеобъемлющую белизну вокруг. Это пятно начнет раздражать все больше и больше, и вывести его никак не получится. Наконец, когда придет осознание того, что надо бороться не с точкой, а с тем, откуда она взялась — в этот момент меняется вся твоя жизнь. Ты пытаешь найти причины, проиграв «следствиям» по всем фронтам. И настает момент ужаса, когда ты осознаешь, что истинная причина — это ты сам…