Первый особого назначения
Шрифт:
— Я напишу, — согласился Лешка.
Весь день шла репетиция. А на следующее утро ребята принялись расставлять в красном уголке мебель.
В полдень из отрядной вышел Лешка, неся в вытянутых руках большей лист обойной бумаги. Не было, кажется, ни одной краски в коробке, которая не попала бы на этот лист, пестревший, словно цветочная клумба в сквере на вокзальной площади.
— Главное, сами все сделали, — с гордостью сказал Степка. — Вот что приятно.
— Ребята! — предложила Таня. — Давайте Гришу
— Вот это сказала! Он же глухонемой!
— Конечно, Вовку с его «Вороной и Лисицей» он не услышит, далее если Вовка еще громче будет орать, — поддержал Костя. — Но наш акробатический этюд… или танец…
— Почему не услышит? — воскликнул Степка. — Он ведь слова разбирает. По движению губ. Только… Только пойдет ли он? Днем ведь. А он днем никогда не выходит.
— Я его уговорю! — решительно объявила Таня.
— Конечно, хорошо бы уговорить, — согласился Кузя. — А то он ни в клубе, ни в кино не бывает.
— Ладно, Таня, — сказал Степка. — Мы завтра утром к нему сходим.
Воскресное утро началось с волнений. Куда-то исчезли Шурик и Женька. Было уже около десяти, а они не приходили. Не пришел и Олег. Впрочем, Андрей почему-то был уверен, что Зажицкий и Веденеев успеют вовремя, а к Олегу он посоветовал Степке сбегать.
— Тогда так, — решил Степка. — Ты, Таня, беги к Грише и начинай его уговаривать. А я — прямо к Олегу. И уж оттуда тоже к Грише прибегу.
Треневича Степка застал перепачканного с ног до головы коричневой краской. Олег докрашивал автомобильный колпак.
— Олежка! — догадался Степка. — Ты на концерте черепаху будешь показывать. Верно?
— Ну вот, Степка, — разочарованно протянул Олег, — а я хотел, чтобы никто не знал.
— Так никто и не узнает! — заверил Степка. — Я никому не скажу. Честное пионерское! — Потом, помолчав, он спросил: — А можно посмотреть, как она ходит?
Но Олег сказал, что пока трогать черепаху нельзя, потому что смажется краска.
— Ну, ты не опоздай, — предупредил Степка, уходя. — Точно к двенадцати приходи.
— Приду, — пообещал Треневич.
От Олега Степка помчался к Грише. Мастер, стоя за верстаком, ловко точил напильником болванку ключа, а Таня сидела на табурете. Вид у нее был усталый и печальный.
— Не хочет он идти, — сказала она, увидев начальника штаба. — «Нет» да «нет». Говорит, работы много накопилось, пока он болел. Уж я его уговаривала, уговаривала… Сказала, что все ребята просят…
Степка немного подумал и вдруг просиял. Пальцы его так и замелькали. Таня с трудом успевала следить за знаками и жестами. Но она все же поняла
Ребята убежали очень довольные тем, что Гришу удалось уговорить. Но на улице Степка сказал, что все-таки забежит за ним в половине двенадцатого, а то как бы он не раздумал.
В красном уголке все уже было готово к приходу зрителей. Только Женьки, Шурика и Олега все еще не было. Впрочем, за Треневича Степка был спокоен. Но куда девались Зажицкий и Веденеев?
— В толк не возьму, что с ними случилось, — разводил руками Андрей, и Степка в волнении не замечал, что в голубых глазах командира прячется веселая усмешка.
К одиннадцати часам в красный уголок начали приходить первые гости. Они усаживались на скамейки и стулья, уставленные рядами перед дверью в отрядную комнату, которая превратилась в «артистическую».
К половине двенадцатого красный уголок был полон. Ни Женьки, ни Шурика, ни Олега еще не было.
— Ничего, ничего, иди за Гришей, — сказал Андрей. — Женя и Шурик придут. У нас еще целых полчаса в запасе.
Выбегая из красного уголка, Степка столкнулся на лестнице с каким-то низеньким старичком, бородатым и плешивым, который спешил, опираясь на палку. Начальник штаба чуть не сшиб его с ног.
— Летишь как бешеный! — заорал старичок, потирая ушибленное плечо.
— Извините… — застеснялся было Степка.
Следом за бородатым по лестнице спускался другой старичок, без бороды, с громадными рыжими усищами. Он посоветовал:
— Ты стукни его палкой. Будет знать, как уважать старость.
Степка мог бы дать честное слово, что слышит голос Женьки Зажицкого. Он ошеломленно взглянул на бородатого старичка и, вдруг сообразив, в чем дело, дернул его за бороду. Борода осталась у Степки в руке.
— Дай сюда! — в негодовании воскликнул Шурик. — Думаешь, у меня клея целая бочка? Нам в театре только каплю дали. Это специальный клей, артистический. «Клеол» называется.
— Вы где же это пропадали? — накинулся Степка на Шурика и Женьку.
— Не видишь, что ли? Искали грим. Мы подготовили сатирические сценки.
— В театр ходили, — вмешался Зажицкий. — За кулисы.
Какой-то гражданин, спускавшийся по ступеням, сердито прикрикнул на ребят:
— Нашли место, где совещания устраивать! А ну марш отсюда!
Он бесцеремонно оттолкнул Шурика и двинулся дальше. Степка узнал скандалиста Сапелкина.
— Ну, погоди, — проворчал ему вслед Шурик, — достанется тебе на орехи.