Первый особого назначения
Шрифт:
Так и не удалось в этот день ребятам слазить в подвалы. До самого обеда ходили они с Гришей по мебельным магазинам, отчаянно споря, какой диван и с какой обивкой стулья лучше подойдут для его новой квартиры.
Наконец после долгих выборов были куплены и широкий диван, и буфет со стеклянными дверцами, и стулья, и круглый стол на толстых крепких ножках, и другой стол — белый, кухонный, и полированный коричневый шкаф для одежды. Степка, Шурик и Саня съездили к вокзалу и наняли такси-грузовик, чтобы перевезти купленную мебель. И
А когда, наконец, все было расставлено, Степка спохватился. Оказалось, что уже половина пятого и пора спешить на Ленинскую, на свои патрульные посты.
К Андрею зашли, вернувшись с Ленинской. Степке снова пришлось рассказывать все по порядку. Впрочем, он мог не беспокоиться, что пропустит что-нибудь. Ребята знали уже всю историю наизусть.
— Вот это так приключение! — воскликнул Андрей, когда Степка кончил рассказывать. — Такое только в книжках прочитать можно. А ведь про те сокровища и я мальчишкой слышал.
Но в ответ на таинственный шепот Пончика, что надо самим поискать клад в подвалах, Андрей с усмешкой покачал головой.
— Думаю, напрасный это будет труд. Да и заблудиться можно в подвалах…
Однако по Вовкиной физиономии были видно, что эти слова на него не произвели никакого впечатления.
Глава пятнадцатая
Знойный июль был на исходе. И вдруг внезапно повеяло холодом. По небу поползли рыхлые, как весенние сугробы, сизые тучи. Город закутался в дождь, словно в громадную занавеску. По улицам, прижимаясь к тротуарам, угрюмо, беззвучно текли грязные ручьи. На прудах, возле только что законченной лодочной пристани, мокли никому не нужные лодки. Зеленая листва липок и кленов, что росли на Садовой, внезапно запестрела яркими желтыми, оранжевыми, красными пятнами. Никогда еще Степка не видел, чтобы так рано желтели листья на деревьях.
Саня притащил в красный уголок целую охапку больших кленовых листьев и сказал, что из них можно сделать букеты. Букеты, конечно, можно было бы связать и расставить их в банках по подоконникам. Но Оля сказала, что, постояв день-другой, листья сморщатся и завянут.
— Не завянут, — возразил Саня. — Я секрет знаю.
Для пробы один букет из листьев поставили в банку. Мишка Кутырин хотел было налить туда воды, но Саня сказал, что вода не нужна.
И правда, листья простояли день, другой, третий и даже ничуть не сморщились.
— Саня, расскажи секрет, — приставали к ботанику девочки.
— Да никакого секрета нет, — ответил Саня, — Я листья горячим утюгом прогладил. Они всю зиму такие будут.
В тот же день красный уголок украсился пышными букетами из опавших кленовых листьев. Лешка склеил из картона круглые высокие стаканчики. И в красном уголке стало еще уютнее.
Таким нарядным, разукрашенным, будто к празднику, пышными султанами золотых
Славка здорово загорел. Еще бы! Почти целых два месяца пробыл в лагере. Но о последних днях лагерной жизни он вспоминал с неудовольствием.
— Как зарядил дождь! Ну! Холодище! Пока от корпуса до столовой дойдешь — весь мокрый…
В Москве тоже стояли холода и лили дожди. Но Дора с Милой сказали, что это пустяки. Наперебой, треща без умолку, рассказывали они о метро, о Красной площади, о широченных московских улицах, где столько автомобилей — жуть! — переходить с одной стороны на другую страшно-престрашно!..
Зато пришлось же поудивляться и поахать Славе, Доре и Миле, когда ребята принялись рассказывать им о своем отряде, о ремонте, уголке, об Андрее и Грише, о разведке во дворах… А когда Степку снова — в который уже раз! — заставили повторить историю про иностранцев — туристов, искателей клада, — Славка, Дора и Мила совсем уж вытаращили глаза.
— Вы нас тоже запишите в отряд, — щебетали девочки. — Мы тоже хотим в разведку ходить.
— И меня примите, — сказал Слава.
Вовка важно усмехнулся.
— Хо-хо! Думаете, так просто? Сперва надо какой-нибудь выдающийся поступок совершить.
— А ты что совершил? — спросил Слава.
— Я?
Вовка, должно быть, совсем уже собрался расхвастаться, но, встретив суровый взгляд Олега, смутился и сказал:
— Мы все работали. И на Ленинской дежурили… Вообще-то можно принять, — добавил он. — Вроде как кандидатами.
Так и записали в отряд новичков — кандидатами.
Рано, очень рано пришла в нынешнем году осень. И как неожиданно пришла! Восьмидесятилетний старичок Василий Михеич, жилец из соседнего дома, каждый день аккуратно заходивший в красный уголок, чтобы почитать газету, говорил, что за всю свою жизнь не помнит такой ранней осени.
Иногда, правда, выдавались и сухие солнечные дни. Они были редки, и потому в такие деньки ребята спешили отправиться куда-нибудь всем отрядом, чаще всего — к монастырю.
В один из таких дней, вернувшись во двор часов в пять, веселые и разгоряченные, они застали возле «кают-компании» Севку Гусакова.
Севка скучными глазами поглядывал на Гошкины окна и время от времени уныло свистел. Увидев ребят, он съежился и посторонился, уступая дорогу. Он молча провожал их взглядом и вдруг окликнул:
— Лешка!
Хворин обернулся. Остановились и замолчали все ребята.
— Поди-ка, Леш! — позвал Гусаков.
— Чего тебе?
— Иди, не бойся.
— А чего мне тебя бояться? — усмехнулся Лешка и неторопливо подошел к бывшему приятелю.
— Останемся, — тихо сказал Степка. — Вдруг подерутся?