Первый отряд. Истина
Шрифт:
— Другие.
— Например?
— Шпринг. Фанг. Шнель. Чужие слова.
— Странно… Я попробую поговорить с ним, Амиго.
— Не надо. Плохой. Будет называть одно другим. Сделает тебе больно.
— Но я все же попробую…
— Спасибо. Это просто такое слово… Скажи ему, я не хочу играть в круглый огонь. Когда я вижу круглый огонь, хочу бояться. Хочу уплыть на другую сторону дна.
При всей конкретности его мироздания, там есть элементы, которые ей не понятны. Амиго несколько раз говорил про «другую сторону дна». Когда она спрашивает, что это такое, он отвечает ей: «место». Когда она спрашивает, где это место, он говорит: «на другой стороне». Он удивляется, что она не понимает, о чем он. Он спрашивает: «У вас разве нету другой стороны?»
3
Клаус Йегер, президент компании «Риттер Ягд», депутат баварского парламента, господин на вид лет шестидесяти,
Руки — вот что выдавало истинный возраст господина Клауса Йегера. Восемьдесят один год.
Но сдаваться он не собирался. Витаминно-минеральный комплекс, разработанный риттерягдовским отделением инноваций и биотехнологий специально для нужд президента компании и принимаемый им уже одиннадцать лет по особой схеме (неделя внутривенно, неделя перорально, снова неделя внутривенно и затем неделя перерыв), и так уже существенно замедлил процесс старения господина Клауса Йегера, однако такой результат сам Йегер не считал удовлетворительным. Поэтому в последние несколько лет сотрудники отделения инноваций и биотехнологий — разумеется, те, которые не были заняты на проекте «Регенерация», а также на проекте РА, «Риттер Антворт», — вели активную работу над средством под условным названием «Йегер Йюгенд», «Охотничья молодость». То есть молодость господина Клауса Йегера. Средство должно было представлять собой капсулу для рассасывания («…обратите внимание, господин президент, никаких инъекций, пилюлю не придется даже глотать, вы сможете просто класть ее под язык, не правда ли, это очень удобно?»), вещество же, проникающее из капсулы в организм президента компании через слизистую рта президента компании, должно было не просто блокировать процессы старения, но и запускать различные механизмы регенерации — одним словом, омолаживать господина Клауса Йегера, снабжать его мозг бурной юношеской кровью с идеальной развернутой формулой, разглаживать морщины на лбу, в уголках рта и вокруг глаз, возвращать суставам подвижность, а мышцам упругость, растворять солевые отложения и стирать с рук ненавистные пигментные пятна… Одним словом, не отдалять, а обманывать смерть. А возможно, отменять ее вовсе.
К превеликому сожалению, завершение работы над «Охотничьей молодостью» уже второй раз откладывалось. Несмотря на то что клинические испытания на крысах и кроликах давали неизменно хорошие, пусть и не идеальные, результаты (так, четырехлетняя крыса Хельга, слепая на один глаз и в силу возрастных гинекологических заболеваний не способная к размножению, после двухмесячного курса восстановила как зрительную, так и репродуктивную функцию и принесла потомство — троих детенышей; двое из них, впрочем, родились сросшимися в области живота и оказались нежизнеспособными), испытания на сложных приматах окончились неудачей (самец шимпанзе Кухулин скончался от инсульта уже после второй дозы Йегер Йюгенда; самка Брунгильда, присутствовавшая при этом инциденте, наотрез отказалась принимать препарат (хотя раньше с удовольствием жевала капсулы со вкусом тропических фруктов), а после насильственного введения препарата внутривенно затосковала и через два часа умерла в силу неустановленных — не исключено, что сугубо психологических, «но рисковать мы не в праве» — причин. Эксперимент с волонтером (в соответствии с трехсторонним договором между компанией «Риттер- Ягд», администрацией тюрьмы Штамхайм и Министерством здравоохранения, тюремные заключенные, на добровольной основе принимающие участие в экспериментальной программе «Риттер-Ягд: здоровая пища», могли претендовать на существенное сокращение срока) также не увенчался успехом. Шестидесятилетний заключенный Штамхайма Йозеф Зильберман, профессор штутгартского университета, отбывавший пожизненный срок за серию предумышленных убийств, совершенных с особой жестокостью, пройдя полугодовой курс терапии «Охотничьей молодостью» (по одной таблетке с пищей три раза в день), показал существенное улучшение физических параметров организма и дал хороший результат в области регенерации как кожных покровов, так и внутренних органов, однако же, несмотря на прекрасные показатели мозгового кровообращения, обнаружил значительное снижение интеллектуальных способностей. Он разучился читать, писать и считать, практически полностью утратил навыки устной беседы и интерес к оной и оживлялся лишь в случае, если ему задавали вопрос: «Сколько вам лет?» В ответ на этот вопрос Йозеф Зильберман несколько неуверенно, но с очаровательной улыбкой демонстрировал три пальца на правой или же левой руке, после чего складывал пальцы в кукиш и, сильно фальшивя и пуская слюну, с отчетливым восточноевропейским акцентом затягивал песенку «Happy birthday to you»… Вскоре после завершения эксперимента родственники заключенного подали на
…Господин Клаус Йегер подцепил вилкой мягчайшую, похожую на слегка оплавленную свечу, палочку спаржи и отправил ее в рот вслед за перепелкой.
Возглавляемая им компания специализировалась на фаст- фуде. Нет, речь шла не о пагубных для здоровья нации американских хот-догах и не о тлетворных турецких дёнер-кебабах. Речь шла о фаст-фуде — быстрой еде — в самом что ни на есть высоком, рыцарском смысле. «Охотник, не набивай себе брюхо!», «Рыцарь, хватит жевать!», «Освободи себе день для подвигов!» — гласили рекламные риттерягдовские биллборды. — «Одна капсула в день заменит тебе завтрак, обед и ужин. «Риттер Ягд» — и ты свободен для подвигов», — таков был их слоган. Риттер Ягд. Рыцарская охота.
На некоторых биллбордах красовался и сам президент компании Клаус Йегер — в рыцарских доспехах и с открытым забралом. Молодой телом и духом, он держал на ладони «рыцарскую» таблетку, от которой исходило сияние, как от Святого Грааля.
Достаточно было лишь раз увидеть господина Клауса Йегера — в доспехах или без, на картинке или вживую, чтобы тут же понять — на свете нет ничего более полезного, сбалансированного, естественного, чем эта таблетка.
Сам Клаус Йегер, впрочем, предпочитал натуральную пищу. Об этом не сообщалось широкой общественности, во избежание нежелательных встреч с папарацци господин Йегер отказывал себе в удовольствии кушать в дорогих ресторанах, а в дешевых тем более, это был его маленький секрет, его маленькая, вполне позволительная слабость: лишь натуральная пища самого высокого класса, на завтрак, обед и ужин. Дичь — из экологически чистых норвежских лесов, рыба — из незамутненных тихоокеанских глубин, овощи и фрукты — из лучших садов южной Европы. Только Европы — от азиатских фруктов депутата мутило.
…Клаус Йегер промокнул губы салфеткой и надавил покрытым пигментными пятнами пальцем на кнопку с внутренней стороны столешницы. Хэлен явилась незамедлительно. Она была хорошей секретаршей, практически идеальной. Она сочетала в себе все те качества, которые Клаус Йегер ценил в секретаршах больше всего. А именно: она была натуральной блондинкой, она никогда не опаздывала, она не задавала ему вопросов и она никогда не употребляла местоимение «я». Последнее было, пожалуй, самым приятным. Никаких там «я думаю», «я хочу», «я не смогла», «я решила», «я сделала». «К вам приходил такой-то — однако согласно вашей инструкции он не был пропущен». «Звонок по такому-то номеру был осуществлен ровно в ю: оо». «Звонила ваша супруга, но, поскольку вы были заняты, она не была с вами соединена». Самой Хэлен как бы не было вовсе. Мир был рационален и строг. В нем все совершалось правильно, согласно инструкциям Йегера, но как бы само собой. От этого становилось легко и покойно.
— Звонила ваша супруга, дважды, но, поскольку вы были заняты сначала кинопросмотром, а после обедом, она не была с вами соединена, — нежно чирикнула Хэлен, собирая использованную посуду. — Она просила вас перезвонить по срочному делу.
— Спасибо, Хэлен. Будь добра, перезвони ей сама. Скажи, что я страшно занят. Скажи, что на ужин я хотел бы что-нибудь легкое — овощи-гриль, свежую зелень и кусочек форели…
Хэлен покорно склонила белокурую голову. Не поднимая головы, глядя в пол, она тихо сказала:
— Вас ждет Старуха.
— Уже?
— Да. Она попросила стакан молока.
— Дайте ей молока. И пусть подождет. — Йегер почувствовал, как вдоль хребта щекотно поползли крошечные мурашки. — Пусть подождет еще минут десять — а потом пригласи в мой кабинет.
Когда Хэлен вышла, Йегер улегся на кожаный черный диван, задрал ноги на подлокотник и полуприкрыл глаза. Он не любил, когда его посещала Старуха. Прежде чем ее принимать, стоило хоть немного расслабиться.
— …Улыбнитесь!
— Это для фронтовой газеты!
Две одинаковые блондинки в мотоциклетных куртках и галифе. Тонкие лисьи лица. Злые глаза. Щелчок фотоаппарата. Улыбающиеся лица русских солдат — картинка в картинке…
Клаус Йегер смотрел мультфильм уже в пятый раз. Он перевел взгляд на Старуху. Она сидела, положив скрюченные руки на поручни кресла и уставившись прямо в экран своими мертвыми немигающими глазами. Седые волосы стянуты в конский хвост.
Как всегда. Йегер потянулся к пульту и нажал «паузу». С полминуты Старуха оставалась неподвижной, потом медленно повернула к нему лицо. Ее глаза были цвета плесени. Цвета паутины. Невыносимого цвета.