Первый раз в первый класс, или Любовь вне расписания

Иванова Ольга Дмитриевна

В субботу Варя подскочила ни свет, ни заря и подняла всех в доме: украшать елку. Первым делом она влетела ко мне в комнату и стала прыгать на кровати, заставляя поскорее встать. Хорошо, что в ту ночь я спала одна, иначе снова вышел бы конфуз. Варя тогда, кажется, ничего не поняла, а вот для нас с Денисом это стало уроком, и теперь свои ночные свидания мы проводили с больше осторожностью.

— Варя, еще такая рань, — я нехотя вылезла из-под одеяла. — Тебе бы еще спать и спать…

— Хочу елку! — прозвучал уже привычный ответ.

—

Тогда буди папу или Васю… Мы же сами не поставим елку, она у вас высокая, до потолка…

— Ага, — Варвара умчалась к Серебрякову, а я смогла спокойно умыться и причесаться.

Вернулась Варя недовольная:

— Папа сказал вначале позавтракать.

— Правильно сказал, — поддержала я «папу», — а то откуда возьмутся силы на украшение елки? Я, например, тоже собираюсь сперва поесть. Поэтому беги к Нине и проси приготовить завтрак.

Когда я спустилась в кухню, Варя уже вовсю орудовала ложкой, поглощая гречневую кашу с такой скоростью, какую от нее в другие дни никогда не дождешься. Денис тоже появился вскоре.

— Вначале давайте украсим елку во дворе, — предложил он, — пока светло… А потом уже перейдем в дом.

Варя охотно согласилась: ей важен был лишь процесс — украшать елку, а которую, не столь важно.

Легкий морозец еще держался, поэтому снег по-прежнему серебрил двор и крышу. Елка, большая, пушистая, росла почти в центре лужайки, и украшенная гирляндами должна была стать настоящей красавицей. В помощь нам отправился и Вася, как самый высокий и сильный. Вооружившись лестницей, они с Серебряковым по очереди поднимались к самой верхушке, развешивая там игрушки и фонарики, нам же с Варей достались нижние ветки. Дело спорилось, мы много шутили, смеялись, иногда отвлекались на обстрел снежками. Когда же с нарядом елочки было покончено, еще слепили большого снеговика и водрузили на него красную шапку Санты. Довершила его образ Нина, принеся большую морковку для носа.

За украшением первой елки пролетело полдня, все взрослые устали и выдохлись, но неугомонная Варвара, как маленький танк, не сходила с намеченного плана, и после обеда пришлось взяться за вторую елку. Темнело уже рано, поэтому включили свет, а Серебряков для уюта еще зажег и камин.

— Как будто завтра Новый год, — с улыбкой сказала Нина, выглядывая к нам из кухни. — Пойти печенья испечь с корицей, что ли?

— Да! — мгновенно отозвалась Варя.

— Кто б сомневался? — усмехнулась Нина и вернулась к плите.

Звонок в дверь был большой редкостью для этого дома. Все жильцы имели ключи, а гости к Серебряковым не заглядывали, разве что соседи изредка приходили, решить какой-либо хозяйственный вопрос по благоустройству поселка. Поэтому когда в прихожей прозвучала тихая трель, все удивленно переглянулись. Нина подошла к экрану домофона, что показывал площадку у ворот, и тихонько охнула, потом позвала:

— Денис Игоревич… Идите сами посмотрите…

Серебряков, заинтригованный

не меньше других, вышел в прихожую. Дверь гостиной была настежь открыта, и я смогла заметить, как он изменился в лице, стоило ему лишь глянуть на экран.

— Что будем делать, Денис Игоревич? — мне показалось, что Нина вжала голову в плечи. — Не впускать?

У Серебрякова заходили желваки на скулах, а после он произнес сквозь зубы:

— Впускай…

Нина кивнула и нажала на кнопку, открывающую ворота. Все устремили взгляды на дверь, и только Варя, не обращая ни на что внимания, продолжала вешать шарики на елку. Наконец на крыльце послышался стук каблуков. Женщина?

Серебряков сам повернул замок и распахнул дверь.

— Что ты здесь делаешь? — довольно грубо спросил гостью.

— Ты не впустишь меня? — голос мягкий, нежный. — Вообще-то, тут прохладно…

Серебряков отступил в сторону, и в прихожую вошла невысокая брюнетка в белом полушубке и узких джинсах, заправленных в рыжие сапоги на шпильке.

— Я чемодан у ворот оставила, — она мило улыбнулась, и на щеках у нее сразу заиграли ямочки. — Надеюсь, его не украдут?

Серебряков не успел ответить. Варя наконец заинтересовалась происходящим и с криком:

— Папа, кто там? — выбежала в прихожую.

Но ответила ей гостья:

— Это мама, дорогая. Я вернулась, — и распахнула перед ней объятия.

Но Варя не сдвинулась с места, лишь смотрела на нее волчонком. Я тоже замерла, переваривая услышанное. Эта симпатичная молодая брюнетка и есть бывшая жена Серебрякова?

— Ты что, милая, не узнала меня? — незваная гостья сама подошла к дочке и обняла ее. — Не помнишь меня?

— Ты еще лет пять не появляйся…— процедил Денис сквозь зубы.

— Помню, — между тем буркнула Варя и нерешительно, будто через силу, обняла мать за шею.

— Я так рада тебя видеть, Варюша! — стала тискать ее та. — Ты так выросла! Такая взрослая! В следующем году в школу пойдешь, да?

Серебряков на это закатил глаза, а Варя ответила:

— Я уже хожу в школу, — и попыталась высвободиться из объятий матери.

— Да что ты? — изумленно воскликнула женщина. — Вот это время летит, с ума сойти… А я тебе подарков привезла! — сообщила потом радостно. — Много-много! Вот если кто-нибудь принесет мне мои чемоданы…— и она многозначительно посмотрела на Серебрякова.

— Вася, принеси, будь добр, они у ворот, — попросил тот как раз подошедшего водителя и снова перевел взгляд на бывшую жену: — Ты надеешься остановиться у нас?

— А что, не пустите немного пожить? — она изобразила елейную улыбку. — Выгонишь? Я с дочерью хотела побыть… Соскучилась вот.

— А как насчет твоей квартиры в Москве?

— Там ремонт, но он скоро закончится. Так что долго вас стеснять не буду, не пугайся. Неделю, не больше.

— Так ты навсегда вернулась в Россию? — вздернул бровь Серебряков.