Первый рейд Гелеарр

Саргарус Александр

— Не отвлекайся! — гаркнула сзади Сьюзен.

Я спешил и очень нервничал и даже не понял в тот момент, что этот маневр вообще впервые в жизни произвожу. Почти боком и немного наклонившись, истребитель пересек атмосферный экран. И не отлетев даже на несколько метров от корабля, я дал полную мощность на основные двигатели и потянул штурвал на себя. Если учитывать то, что у "Такара" все еще функционировала искусственная гравитация, то пока мы не набрали нужную для преодоления притяжения скорость, летели прямо над его корпусом. Получилось что-то вроде старта с бреющего полета. Задним умом я позже понял, как это было опасно и чем могло закончиться. Намного безопаснее было развернуться и вылететь как обычно. Перпендикулярное влияние гравитации на истребитель

не так чувствуется, как то "пологое", что я ощутил на бреющем полете.

Мы неслись прочь от корабля на максимально возможной скорости. И в тот момент мне очень бы хотелось, чтобы она была побольше. Этому была причина, о которой не рассказывают в фильмах о космосе, ни в документальных, ни в художественных. Всем известно, что в космосе нет атмосферы и нет никаких сил притяжения, если находишься далеко от звезд, планет, комет, астероидов и прочего. А даже если и есть (в том случае, когда ты все-таки находишься в звездной системе), то они очень незначительные. Ну, так вот, принято считать, что после взрыва корабля от него остаются крупные обломки, которые потом свободно себе дрейфуют и, если так случается, оседают в каком-нибудь облаке астероидов. Отчасти это верно. Но никто никогда не задумывался над тем, что происходит на самом деле, если корабль разрывается изнутри. Да и обломки в куче обычно остаются, если корабль уничтожил снаружи кто-то другой.

При взрыве реактора часть ударной силы приходится на разрывание корпуса. При этом чем целее был корабль на момент катастрофы, тем больше силы уходит на это. Бывали такие случаи, что силы взрыва не хватало на то, чтобы разорвать корабль на куски, и тогда большая часть кинетической энергии умирала в зачатке. В нашем случае "Такар" был достаточно сильно покромсан изнутри, поэтому на лучший исход рассчитывать не приходилось. В случае если энергии от взрыва удавалось разорвать корабль, то его обломки разлетались в разные стороны от эпицентра происшествия со скоростью, которая получалась от оставшейся энергии с поправкой на массу обломка. И отправляются эти куски в свободный полет, не обремененные ни трением, ни притяжением, и летят до тех пор, пока другое космическое тело не повлияет на них. Это собственно не так страшно, если учитывать, что корабли не бьются как стекло. Я не этого боялся.

Дело заключалось в другом. В мелочах. Вне зависимости от того, разлетится "Такар" на части или нет, и, несмотря на то, какое ускорение получат его куски, в случае если таки разлетится, существуют еще мелкие части, которые уж точно получат максимально возможное ускорение при старте. Мелкие куски обшивки, кусочки стекол, мелкие запчасти от компьютеров, приборов и оборудования, болты, гайки, искло-ручки, прочие мелкие бытовые вещи и даже кухонная утварь, такая как ложки, вилки и ножи — короче все, что не было усиленно закреплено и что может привестись в движение незначительными усилиями и способно вылететь в иллюминатор или другое отверстие в корабле — все это представляло угрозу. Ведь высвобождающаяся энергия — она как вода, пролазит в любые щели.

Когда человечество только вышло в космос во время первых серьезных конфликтов долго никак не могли понять, почему небольшое количество мелких кораблей, но с завидной регулярностью, погибает или получает значительные повреждения корпуса, находясь близко к взрывающемуся изнутри большому кораблю. И даже энергетические щиты не спасали. Старшие расы втихаря хихикали, но ничего не говорили нам. А собственно случаев взрыва корабля изнутри было довольно мало не только в нашей практике, но и вообще во всех вооруженных конфликтах галактики. Ведь обычно корабль уничтожался снаружи. А если это происходило еще и возле планеты, то он на нее падал, иногда сгорая в атмосфере (при условии наличия таковой). Если планета не была обитаемой, то мало кого беспокоила сиюминутная судьба обломков. В крайнем случае, их после находили и перерабатывали. И когда при исследовании очередного такого происшествия кто-то у погибшего из-за разбившегося купола пилота нашел в кабине

небольшой кусок обшивки, долго не могли понять, каким образом он туда попал. Не взял же его пилот с собой! Один детектив как-то предположил, что сила взрыва на всё в корабле действует одинаково. Но если об корпус и перегородки высвобождающая энергия очень сильно гасится, то воздух внутри корабля передвигается свободно. Он предположил, что это именно воздух, выдавливаемый из корабля, толкнул уже отдельно летающий или оторвал еще болтающийся кусок обшивки с неимоверной силой и тот, в конце концов, пробил злополучный купол. Крупные ученые мира долго издевались над этой теорией, пока сами же не доказали ее. И вот тогда стало не до смеха. Как оказалось, что в подобной ситуации порой "выплевывается" столько мелких вещей, что они способны почти в момент истощить щиты мелких кораблей. А после этого достаточно одного неудачно попавшего чего-нибудь и все… Глупо было бы умереть от попавшей в купол и разбившей его вилки.

Вот и я сейчас пытался максимально увеличить расстояние между нами и "Такаром" до того, как он взорвется. Еще я выигрывал себе пару мгновений на маневр в том случае, если сканер успеет засечь, что за нами что-то летит с огромной скоростью. И чем дальше мы успеем улететь, тем больше времени у меня появлялось…

Но, как и сказал, Пандора, моя роль сегодня была незначительной. Лишь зайти, найти и забрать с собой. Большего мне на сегодня судьба не приготовила. В бесшумной тьме космоса яркая маленькая вспышка позади осветила рок и последние мгновения существования корабля под немного странным названием "Такар".

ГЛАВА 9

Мы приближались к военной патрульной базе сектора. Тихо и спокойно. Даже слишком спокойно. Честно говоря, я уже устал "незаметно" сбрасывать скорость. Теперь я понятия не имел, что мне делать и как объясняться перед своими. Особенно перед Джессикой и капитаншей. Поэтому я пытался оттянуть этот неприятный момент.

"Последний странник" больше не выходил со мной на связь, и я его нигде рядом не видел. Даже со своим "особым" зрением, которое с "Такара" так и не "выключилось". Интересно, она сделала то, что обещала или просто слиняла, оставив меня на произвол судьбы? Хотя с другой стороны, она сказала правду — я действительно не погиб.

Сзади мирно посапывало два носа. Сьюзен уснула почти сразу после нашего отлета. Разговора у нас так и не получилось. Ну да ладно, меня это сейчас не сильно беспокоило. Главное, что она была жива. А это значило, что я ее не убивал! От одной этой мысли хотелось побыстрее попасть к своим, и все им рассказать. И я, постоянно порываясь дать полный ход, уже в который раз останавливал себя. Собственно, если бы я не притормаживал, мы бы уже минут сорок назад были бы возле базы. И, несмотря на то, что Сьюзен спала, я сомневался, что она сразу же не проснется, как только я сильно снижу скорость или вообще остановлюсь.

Пока меня одолевали эти противоречивые чувства, я (в очередной раз) не заметил, что в глубине космоса появился какой-то объект. Он не отражался на сканерах, а из-под купола я не смотрел. Медленно приближался и проявлялся ее силуэт на фоне черноты космоса в белую крапинку. Пока наконец я не увидел ее прямо перед собой. От неожиданности я резко дернул штурвал в сторону. Мне показалось, что еще мгновение и я перееду ее. Сказывались навыки вождения аэромобиля еще на Земле. И у меня почему-то опять из головы вылетело, где мы находимся.

— Билл, в чем дело? — проснувшись от резкого поворота, спросила Сьюзен.

Кабина истребителя изнутри покрылась струйками крови, а мгновение спустя раскрылась как лепестки тюльпана на свете солнца. Медленно покачивая бедрами, Анжелина продефилировала по невидимому полу — ее силуэт на фоне космоса был одновременно и красив и устрашающ — подошла ко мне и уселась на колени. Веса ее я не чувствовал. Все тело Анжелины было испещрено глубокими порезами и рваными ранами, а ручьи крови…

— Билл, что происходит? — какой-то туманный голос осведомился сзади.