Первый Романов
Шрифт:
— Конечно, господин, — девушка тут же достает из черного клатча смартфон и открывает заметки. — Убыхский клан Фират носит такой герб. Клан большой и активно торгует с Сочи. Недавно в город приехал Заур, младший сын главы. Останавливается он обычно в гостинице «Москва», любит развлекаться в ночном клубе «Людоша».
— Русское название, — машинально замечаю.
— Заур любит русских женщин, — спокойным тоном читает девушка, убрав упавшую прядь за ушко. — Несколько раз он обвинялся в изнасилованиях в Сочи, но инциденты заминали ведомства Совета. Старший брат Заура, Абухаб, во всем прикрывает
— Ты молодец, — киваю. — Информативно подано. Покажи мне лица этого Абухаба, Заура и других убыхов, которые что-то решают.
— Конечно, секунду.
Не только Вороновы мои враги, но и горцы. Убыхам также следует нанести сокрушительный удар. Ведь Воскресенский не остановится и попробует атаковать Моржовых снова — скорее всего через горцев. Надо быть готовыми к этому. Моржовым и так сейчас нелегко в связи с экономической блокадой, а Еремей вообще в отчаянии.
Узкие улицы не располагают к нормальной парковке, но водитель делает все максимально возможное, чтобы доставить нас ко входу. Останавливается у крыльца, я выхожу первым и подаю руку своей спутнице и помощнице.
В галерее все на нас оборачиваются. Точнее, не все — в основном мужчины. И не на нас — на Радмилу. Выглядит блондинка шикарно. Лиловое длинное платье в обтяжку, в стразах, с глубоким декольте и разрезом по бедру, сложная прическа, подведенные глаза. Сама девушка никак не реагирует на окружающее внимание, только крепче сжимает мой локоть. На лице — холодное равнодушие.
Похоже, вдовушка Лазарева — пока что мое главное приобретение в новом времени. И дело не только в красоте, сколько в ее полезных навыках мастерицы на все руки. Самое удивительное, что в памяти щенка блондинка отпечаталась в образе злобной красивой мегеры, которую он в тайне хотел. Что ж, юношеская мечта сбылась. Радмила моя.
Щелчком пальцев я подзываю официанта, и забираю с подноса два бокала с шампанским.
— Спасибо, господин, — девушка принимает второй бокал из моих рук.
— На людях пока можно просто Миша, — усмехаюсь.
— Пока, господи…Миша? — хлопает она глазами.
— Ага, пока все остальные тоже не начнут звать меня «господин».
Мы проходим к экспонатам. Почти сразу ностальгия сжимает острыми когтями мое сердце. Неплохо сохранившиеся копья, шлемы-шишаки с полумасками, палицы, мечи каролингского типа, древнерусские луки…Ах, душа поет и радуется! Всё родное, всё мне близкое! Помню, такой же булавой махал, было дело! И точно такую же кольчужную рубаху нашивал! Ну-ка, а это что еще… за ересь…
Сначала глаза мои расширяются, а потом грозно сужаются.
Читаю вслух:
— « Меч Михаила Романова Первого, основателя Российской Империи». Да неужели! — рык исходит из моего горла так резко, что даже Радмила подскакивает.
— Верно, молодой человек, — слышу за спиной. — Меч первого царя! Вы со своей прелестной спутницей тоже увлекаетесь великим Романовым?
Мы поворачиваемся и видим перед собой невысокого лысого мужчину.
— Еще как увлекаюсь, — холодно говорю я. — Ведь я и есть Романов.
— О правда! — округляет глаза мужчина
Надо же, сам сын главы рода.
— Михаил, — пожимаю руку и киваю на спутницу. — Радмила Лазарева.
— Прекрасно-прекрасно, — восторженно произносит Соколов, и речь сейчас явно не о Радмиле, потому что смотрит он прямо на меня. — Вас даже зовут так же как ЕГО.
Что ж, впервые в новом времени Романова встретили пускай и не как царя, но с неким подобием восхищения. Жаль только, что это произошло возле подделки.
— Этот меч ваш? — киваю на экспонат.
— Да! Из хранилища рода, — с гордостью кивает Яромир. — Еще мой дед купил у разоренного Имперского музея в Москве. Отдал за него десять миллионов немецких марок. Только получил он намного больше. Меч первого Романова стоит целое состояние, но наш род ни за что не продаст столь значимый антиквар.
— Похвально, только это не меч первого Романова, — с ленивыми нотками говорю. Я уже успокоился и оценил очередную шутку Шлюхи-Судьбы.
— Как не меч Романова?! — воззрился на меня «лысик».
— Вот так, — усмехаюсь. — Это даже не меч древних русов, если уж на то пошло. У вас здесь представлено много оружия наших пращуров, но это меч не входит в их число. И честно говоря, я удивлен, что ложь так долго не вскрывалась Ведь характерные признаки на лицо.
Радмила с удивлением смотрит на меня. А Яромир застывает, глаза его бегают по экспонату. Похоже, мужик переваривает услышанное.
— Мишель, и ты здесь! — раздается мягкий голос со стороны коллекции конных доспехов.
Секунду спустя к нам подходит Маргарита Воскресенская — цветущая, прекрасная в летнем платье с открытыми плечами. Она держит за руку молодого человека, очень на нее похожего. Видимо, брат.
— Какая внезапная встреча! — щебечет девушка. — Ты тоже увлекаешься средневековым оружием? Я-то не сильно, но вот мой брат очень-очень им горит…
— Да что вы такое говорите! — вдруг громко возмущается Яромир, резко прервав девушку. — Если не русов, то чей же это меч?!
Рита со спутником ошеломленно смотрят на Соколова, и тот виновато опускает голову:
— Прошу простить, судари и сударыни. Я просто не смог сдержаться. Михаил сказал, что меч, купленный еще моим дедом, подделка, и я обязан выяснить, почему он так решил.
— Подделка? — Рита заинтригованно уставилась на меня. — Этот меч как его…Романова? Как ты это понял, Мишель? Ты эксперт?
— Отчасти, — с усмешкой смотрю в глаза дочери человека, которого я в скором времени убью. — На самом деле все признаки видны невооруженным глазом.
— Могли бы вы нам на них указать? — с лукавой улыбкой просит Рита. — Яромир Артемович, вы же не против?
— Против? Я этого от Михаила и добиваюсь! — восклицает Соколов жарко.
— Извольте, — указываю рукой на экспонат. — Это меч не русов, а франков. Они довольно похожи и сделаны по одной технологии. Сталь, во всяком случае, фактически идентичная. Но есть и различие. Этот клинок узковат, нет украшений, что характерно для франкских мечей. Мечи русов выделяются более широкими клинками, богатством отделки и отсутствием клейм.