Первый шторм
Шрифт:
Да я бы Сереге предложил…
Какому?
Который вместе с твоим человеком в перебежчиков играли. Он хоть жив-то?
Жив-жив… Сейчас… Вол, это Ник. Парень этот… из армейских, что с Толей был далеко?
Шр-р-р буррр тыррр.
Давай его к рации. Вот, говори.
Ало! – по привычке прогооврил Степан, смутившись от закашлявшегося от смеха лейтенанта. – То есть… Прием!
Прием. Это кто там? – послышалось в наушнике.
Это я, Степан.
А-а-а... здорово. Ты там как? Цел?
Вполне. Слушай, дело есть.
Излагай.
Сестрицу
Ох ты ж ёш твою налево!
Ото ж. Хочу попытаться их перехватить. Ты как?
Да я за любой кипишь, кроме голодовки.
Спасибо. Тогда жду тебя здесь, в лагере…
Да мы уже практически на подходе. Так что долго ждать не придется.
Ну, лады тогда!
Давай, до встречи. Держи, спасибо. – Вернул Степан рацию с гарнитурой ее владельцу.
Я так понимаю, что один уже есть?
Да. Нужно еще хотя бы двоих и две машины.
Ну так ты узнай, есть ли среди вас родственники других девчонок… Если есть – их и подряди.
Спасибо за совет.
Родственники и знакомые оказались. А что? Село-то небольшое. Каждый друг другу если не прямой родственник, то кум-брат-сват. Константин порывался ехать вместе со Степаном, но мужчина отказал ему – все же хотелось, чтобы хоть кто-то приглядел за родней. Да и сам Костя, если честно, был порядком 'в возрасте'. Помимо Сашки со Степаном поехал еще один молодой парень – родной брат одной из увезенных девчонок – Марченко Иван, а так же МЧС-ник Леха Покровский.
Володя Николенко, как и обещал, выделили из захваченного арсенала оружие. Разнообразием арсенал не блистал – в основном, ружья, ‘калаши’ да ‘макаровы' ментовские, но боезапас все же пополнен был ощутимо. А еще нашлось в тайнике главаря, который полег под минометным обстрелом, сунувшись на провокацию, золотишко. Его-то лейтенант поровну разделил и одну половину пододвинул Степану.
Это на черный день оставим. Нам с вами еще жить, а это можешь использовать по своему усмотрению, но если ты прикупишь для общины что-то полезное, то я против не буду. Надеюсь, что спасенный подполковник тоже.
Как он?
Жив, его сейчас доктор латает. Эти сволочи хорошенько над ним поиздевались… Всласть. Ты, вроде, спешил?
Так Серега-то еще не приехал, - ухмыльнулся Рогов.
Так ты пока машины проверь, маршрут проложи, хавчик приготовь… Чего клювом щелкаешь?
Слушай, лейтенант, а что за погоняло у прапора такое странное – Сидр?
Так старое название вещмешка – сидор, а наш прапорщик, как и всякий представитель своего вида, служит, пока руки носят. Вот его и прозвали так… в честь предмета. С которым удобнее Родину расхищать, за особую хозяйственность.
Ну вы даете!
Это не мы такие. Это жизнь такая!
Часть 2. Андрей Доронин.
30 марта, п. Голландия, Севастополь
Чего ты там рисуешь?
Да я как Робинзон Крузо дни отмечаю…
Оно
Да куда уж больше, чем оно есть? – Андрей окинул взглядом старую парту с ветвистыми выражениями студенческого стихотворного искусства, сводившегося к тому, что недостаток серого вещества в черепной коробке учащегося отлично заменяется переизбытком половых гормонов в молодом дикорастущем организме, вследствие чего нарушается гармоничность высоты учебной плоскости парты. Но если процитировать само послание, оставленное неизвестным автором, то получалось банальное:
Я сижу на лекции.
У меня эрекция.
Ничего не понимаю,
Йухом парту поднимаю….*
реальная надпись на одной из парт университета в аудитории А -11
Сашка наклонился над поверхностью столешницы, с которой давным-давно сошел весь лак, некогда покрывавший ее, и быстро пробежался глазами по надписи.
Жизненно. – Покивал он и добавил, - а главное – правда!
Ты-то откуда знаешь? Ты даже в универ не поступил. Сразу в армию загребли.
Так Машка рассказывала.
Про эрективную способность студентов? – решил подколоть приятеля капитан.
Про способности ничего не слышал, а вот о том, что ничего не понимают – случалось. Надо бы эту парту оставить нетронутой… в назидание будущим поколениям.
Да каким там поколениям? Еще неизвестно, выживем ли мы.
А ты че, помирать собрался?
Таки знаешь ли меня никто спрашивать особо-то и не будет…
Да ладно, че ты! Мы ж поселок зачистили, Универ огорожен.
Та это понятно, но все равно как-то тоскливо.
Нифига ж себе тоскливо! – плюхнулся на учебную лавку Сашка.
– Одна вылазка за катером чего стоила! Или перестрелка на Северке!*
Что-то я тебя ни там, ни там не видел.
Между прочим, я тогда был в карауле.
Ну, так вот что я тебе скажу… тогда было очень не до смеха.
*Северка – Северная сторона, район Севастополя, располагающийся на северной стороне Ахтиарской бухты. В частности такое название в простонародье носит площадь Захарова.
Украинские военные снова перебросили свой лагерь – сразу же после нападения мутантов, которым как волкам удалось вырезать несколько сотен спасенных гражданских. Мутировавшие зомби, сбившись в стаю, напали среди ночи. Люди не были к такому готовы, за что и поплатились жизнями.
Следующим местом для базирования лагеря была выбрана Балаклава. Все же специфический ландшафт местности и единственная дорога, ведущая к некогда закрытому военному городу, не говоря уже о бухте и бункере, представлялась более надежным и безопасным местом, чем бывшая ПВО-шная часть в Юхарина балке, от которой до рынка на пятом километре, кишмя кишащего зомбаками, было раз доплюнуть.