Первый шторм
Шрифт:
Все же замаскировать бронемашину удалось при помощи естественных холмов, которые на деле могли оказаться и знаменитыми скифскими курганами, распространенными в этих краях, а т.к. на каждом холмике памятной таблички не наблюдалось, то мысли, что пришлось потревожить древнее захоронение проходили мимо коротко стриженных голов, предоставляя законное место другим – о том, как все сделать так, чтобы и комар носа не подточил.
Вол со своим ‘веслом’* (СВД) по плану должен был засесть к северу от селения, заодно прикрывая отход пленных и корректировать огонь минометчиков. Парень уже занял свою позицию и вовсю докладывал о передвижениях в стане врага. Для того, чтобы хоть
Степан нервничал.
Конечно, держать в руках 'калаш' ему было не вновье – все же служба в армии не прошла даром, но все это было почти десять лет назад… А теперь предстоял бой. Самый настоящий, со взрывами, выстрелами и жертвами. А то, что жертвы будут, парень даже и не сомневался.
Вообще все 'гражданское' население разделились на несколько типов – милиционеров, которые все же с оружием были больше знакомы, мужиков-охотников, сидевших чуть в сторонке и тихонько куривших вонючие сигареты, прикрывая ладонями красновато-оранжевые огоньки, отчетливо заметные в стремительно наступающих сумерках, ну и молодые парни вроде него, которые вроде и служили, но война для них была знакома больше по телесериалам или компьютерным играм.
Конечно, лейтенант доходчиво объяснил, что, где и когда должны все делать, но полученные инструкции никак не могут привить мышцам нужные рефлексы и реакции.
Если все пойдет нормально, то как только будет получен сигнал, что пленные вне опасности, селение накроет минометным и гранатометным огнем, через несколько минут в дело вступят ‘Утесы’, установленные с трех сторон и образующие вместе с БТРом огневое кольцо. Нужно было создать как можно больше шума и паники, чтобы противник и не догадался, что на самом деле нападающих чуть ли не в два раза меньше.
Но все пошло не по плану…
Степану это сразу бросилось в глаза – засуетился лейтенант, рявкая короткие команды и то и дело переговариваясь с кем-то по коротковолновой рации с гарнитурой, закрепленной на правом ухе. Сидящие чуть поодаль мужики переглянулись и медленно поднялись на ноги, интересуясь друг у друга, что происходит.
Лейтенант снова что-то пробормотал в микрофон гарнитуры и перебросился парой фраз со своими подчиненными. Те кивнули и метнулись в сторону бронемашины.
Так, мужики, концепция поменялась! – громко крикнул ВВ-шник слова из бородатого анекдота*. – Сейчас все по машинам! Орите! Пердите! Рыгайте! Шо хотите делайте, но шуметь нужно как можно больше! Можете в воздух палить, но без фанатизма – патрики раньше времени не растратьте, а то будет потом как у латыша – один йух да душа.
Забегает мужик домой и орет: “Жена, тащи тазик, рыгать буду!” Прибежала жена... Стоит мужик и говорит тихим голосом: “Стоп. Концепция поменялась. Я обосрался.”
Времени задать вопросов толком не было. Гражданские были в легкой оторопи, но послушно загрузились
Что стало причиной резкой смены плана дальнейших действий, Степан не знал. Только нутром чуял, что где-то просчиталось командование при планировании операции или не учли не все факторы. Парень вслед за всеми бросился к машине – старому ЛУАЗу со снятым тентом. Вмиг ночная тишина сменилась резкими звуками - взревели моторы, суетились мужики, громко разговаривали, кое-кто крыл все, что можно, по матушке.
Дальнейшее развивалось так быстро, парень даже толком и не понял, что же сейчас вообще происходило. Селяне вместе с бойцами-'вованами' как и было приказано устроили настоящую шумиху, тарахтя двигателями, изредка паля из ружей в воздух и громко орали, иногда переходя на свист.
Глупость какая-то! – плюнул рядом стоящий Константин, но все же послушно отстреливая небо дробью.
Со стороны селения реакция не заставила себя долго ждать – оттуда, освещая фарами дорогу перед собой, появились машины. судя по количеству фар, до десятка – считать толком некогда было, потому как события не давали времени даже в носу поковыряться.
Внезапно, когда вражеские авто отдалились на достаточное расстояние от селения, прозвучал характерный звук очереди крупнокалиберного пулемета, которая сразу же накрыла головную машину, пробив радиатор и разнеся лобовое стекло. Сразу же раздался пронзительный визг тормозов и звук бьющихся автомобилей.
Следующая очередь из невесть откуда появившегося 'Утеса' превратила замыкающую колонну машину и находящихся в ней бойцов в кровавое месиво из железа и мяса. И сразу же в воздухе прозвучало гулкое 'фью-у-у-ть, фью-у-у-ть, фью-у-у-ть' вперемешку с размеренным 'та-таканьем' АГСов, а после ударили по ушам звуки разрывов.
В темноте, освещаемой светом фар, вспыхнул один из автомобилей, превратившись в огромный факел, от которого, крича от дикой боли и ужаса, отбежало несколько пылающих людей, которые буквально через несколько десятков шагов, упали… Наверное, один из выстрелов угодил в бензобак.
ЛУАЗ, скрипя тормозами, резко затормозил и выключил свет фар, Степан, чувствуя предательскую дрожь в теле, с Константином и остальными присутствующими залихватски сиганул через борт авто, едва не подвернув ногу, попавшую на кочку. Матюгнувшись и крепче сжав в руках автомат, сразу же отскочил в сторону – совсем так, как учили еще во время курса молодого бойца. Вот удивительная особенность… еще несколько мгновений назад колени предательски дрожали, ладони потели, а вот стоило выпрыгнуть из машины и перекатиться в сторону, больно ударившись спиной о землю, так словно включилась давно спящая мышечная память. Не зря, ой не зря тогда, лет десять назад их всех, зеленых салабонов, гонял ‘дедушка'-сержант. У Степана даже мысль мелькнула, что если вдруг сведет его судьба с тем самым сержантом Ивановым, то ему бутылку коньяка выставит, а может, и целый ящик. Было б где его встретить.
Рядом пыхтели, сопели и матерились мужики-охотники, от которых на таком расстоянии было никакого толку. Пока по ошалевшему от такой дерзости противнику работали минометы и гранатометы, парни, кто был вооружен 'калашами', отсекали тех, кто пытался выскочить из внезапно образовавшегося котла. БТР, вырвавшийся вперед, поливал противника из крупнокалиберного пулемета, а там еще и штатные пулеметчики подоспели, сменив позиции, и тоже лупили со своих сторон. Зажатые бандиты пытались отстреливаться, но их подстерегала новая опасность – убитые от минометного огня приятели умирали и воскресали, нападая на своих живых подельников, внося еще большую смуту в ряды бандитов.