Первый среди равных. Книга X
Шрифт:
Удар Антипа швырнул беглеца в сторону. Из-за скорости сила столкновения оказалась не хуже, чем при аварии двух машин на гоночной трассе. Целителя, с сочным чавкающим звуком, впечатало в стену, и он без сил сполз на землю.
Антип был уже рядом, но даже феноменальной скорости оборотня не хватило. Едва тело мага Жизни коснулось асфальта, оно начало растекаться в зловонную лужу. От момента вмешательства Бетюжина до смерти целителя прошло всего десять секунд и вся делегация гостей только начинала приходить в себя. Я покинул кабинет, но, в отличие от подчинённых, спустился
— Добрый день, господа! — выйдя на улицу, поздоровался я. Ни маги, ни охранники пленного аристократа даже не пытались пошевелиться. Тотальное преимущество было на моей стороне, и я этого не скрывал. — Меня зовут Ярослав Разумовский. Кто глава охраны этого молодого человека?
— Я, ваша светлость, — неохотно шагнул вперёд седоватый мужчина с армейской выправкой. — Меня зовут Владимир Игоревич Петрушенко. Я возглавляю охрану виконта Дорохова. Сын графа Дорохова прибыл сюда для продолжения переговоров с уважаемым Артёмом Олеговичем о возможном сотрудничестве…
— А почему сбежал тот человек? — бесцеремонно перебил начальника охраны я, кивнув в сторону пузырящейся зловонной лужи. Возле останков мага всё ещё крутился Антип и я ощущал вспышки его силы.
— Не могу знать, Ярослав Константинович, — едва ли не вытянулся передо мной мужчина. — Это личный лекарь Николая Дмитриевича. Он до этого не выглядел особо странным… Целитель и целитель.
Было видно, что глава охраны сам не понимает, что произошло. Но при этом Владимир Игоревич был полон решимости разобраться и защитить своего господина. Поэтому, поняв, что я не планирую продолжать агрессивные действия, Петрушенко даже решился прямо обратиться ко мне:
— Скажите, ваша светлость, в чём причина задержания Николая Дмитриевича? Что мне передать его отцу? Ведь он занимает высокий пост в канцелярии его императорского величества и очень дорожит своим сыном.
— Это замечательная новость, — широко улыбнулся я. Попытка надавить на меня авторитетом графа позабавила. — Тогда его сиятельство будет очень рад узнать, что его сын стал предателем короны. Думаю, мне лучше сообщить об этом напрямую Императору.
— Что?! — мужчина мгновенно побледнел, а охранники виконта начали испуганно переглядываться между собой. Ребята не первый год служили аристократическому роду и прекрасно понимали, чем может обернуться подобное обвинение. — Этого не может быть! Николай Дмитриевич только месяц назад вернулся с учёбы из Европы. Он просто не мог навредить Империи! Всё это время я находился рядом и могу поклясться…
— Вы можете клясться чем угодно, — невозмутимо ответил я. — Прямо сейчас Николай Дмитриевич останется здесь, пока мы не выясним, в чём дело. А вы можете подождать в машинах. Не думаю, что это займёт много времени.
— Похоже, праздник откладывается, — вздохнув, посмотрел на меня Аршавин.
— Думаю, мы успеем, — не согласился я.
Тут же, чтобы не терять времени, достал телефон и вышел в сеть. Иногда нужно думать заранее о важных вещах. Во время разговора со светлейшим князем Муравьёвым мне стоило взять номер Павла Александровича. Вместо этого я кое-как нашёл сайт
— Здравствуйте, Ярослав Константинович, — нейтрально, будто и не было нашего недавнего разговора, задал вопрос Павел Александрович. — Что-то случилось?
— Вы ещё в городе, ваша светлость? — вместо ответа спросил я.
— У себя в резиденции, — спокойно ответил князь.
— Если не сильно заняты, я бы очень хотел вас пригласить на свою складскую площадку, Павел Александрович, — произнёс я. — Ту, что ранее принадлежала роду Пожарских.
— Прямо сейчас? — озадаченно спросил князь.
— Прямо сейчас, — подтвердил я.
— Для этого у вас должна быть очень веская причина, Ярослав Константинович, — задумчиво ответил светлейший князь и я мог поклясться, что в его голосе появился интерес.
— Вы помните о специализации моего секретаря, ваша светлость? — спросил я.
Сомнения Муравьёва были понятны. Всего несколько часов назад он заявил, что подозревает меня в организации грядущего конца света, и будет следить за моими действиями. По логике, я должен был держаться от него подальше. Но в этой ситуации я решил действовать от обратного.
Переубедить Павла Александровича словами было невозможно. А вот если вручить ему связанного виконта — возможно, мнение его светлости изменится. Да и я, скорее всего, узнаю много нового.
— Разумеется, помню, — ответил Муравьв. — Степан был очень впечатлён.
— Так вот он обнаружил одну интересную особенность внутри одного молодого дворянина. Кстати, если ваш личный слуга не покинул вас по каким-то делам, захватите его с собой, — посоветовал я. — Думаю, его тоже заинтересует наша находка.
— Обязательно, — задумчиво ответил князь. — Будем у вас через час.
Этот час мы потратили на допрос охранников. Оказалось, Николай Дмитриевич вёл активную социальную жизнь: бесконечные приёмы, встречи, мероприятия. Практически везде с ним был личный целитель. Тот приехал с виконтом из Европы и почти не говорил по-русски.
Об этом, едва осознав всю серьёзность ситуации, подробно рассказал Петрушенко. В принципе, мы могли узнать обо всех передвижениях виконта за последний месяц. Память у Владимира Игоревича оказалась просто отличная. Но я в этом особого смысла не видел. Зато заметил другую особенность.
Глава охраны не переставал удивляться, почему Николай Дмитриевич так привязался к этому австрийцу, ведь тот был абсолютно заурядным лекарем и ни в чём не проявлял особых талантов. Картина вырисовывалась та же, что и с княжичем Муравьёвым.
Правда, Дмитрий Павлович всегда был дебоширом, а виконт, по словам охраны, после возвращения стал лишь немного более резким и агрессивным. При этом сын графа Дорохова всегда соблюдал этикет и не нарывался на неприятности.
Пока мы опрашивали людей виконта, Бетюжин изучал пленного аристократа. Наследник графа стоял неподвижно и даже не моргал, будто время для него остановилось.