Первый Тест На Божественность
Шрифт:
Мужик оказался довольно молодым, лет тридцати, с приятным низким голосом. Даже естественное для края оканье не так уж и резало слух. Весьма полезное для бармена качество. Иван бы сильно удивился, не знай владелец всего, что вообще можно было знать про местных. Похоже, полезное будет знакомство.
– Всегда успеваю и то, и другое.
– То-то я вас с утра не видел. Значит, дела уже уладили? – парень, не стесняясь, поднялся со стула и с удовольствием потянулся, смачно зевнув.
– Ну, это, скорее, было так, любопытство… Дела-то мои не здесь, а чуть подальше – будут, надеюсь.
– Что
– Да вроде как предки мои в здешних краях жили. Вот и захожу, по дороге, на кладбища, поискать – может, имя где сохранилось. Странное у вас кладбище, кстати.
– Есть такое дело. По старинным обычаям в другой мир провожаем, – витийствовать на эту тему хозяин не стал. – А имена у нас в реестр записываются, как положено. Так что вам с участковым пообщаться надо. У него и старые документы хранятся. Так просто вряд ли даст посмотреть: он у нас крючкотвор, каких мало. Но ежели поднести…
– Не вопрос! – радостно отозвался схимник. Легенду надо было поддерживать. Тем более что в любом случае посмотреть документы не помешает. – Я ж и сам за красивое слово не работаю. Так как насчёт…? – оттопырил большой палец и мизинец Иван.
– Выбор у нас, сами понимаете, не особо, но есть кое-что, чего нигде больше не предложат, – хозяин покрутил что-то под стойкой и, после непродолжительных манипуляций, поставил перед Иваном стакан, наполненный до половины кристально чистой жидкостью.
– О как! Своя, что ли?
– Терентьевская. Которое уж поколение секрет приготовления хранит. Откушаете, потом сюда, за ней, с другого конца света приезжать будете.
Насколько Иван понял из разговора со Стариком, гнать «слезу» Терентьевы начали не так чтобы очень давно – тем более, по меркам глубокой провинции, где жизнь меняется медленно. Но маркетинг, как говорится, есть маркетинг.
– Так уж хороша? – Иван мастерски изобразил скепсис горожанина, избалованного «Чинзано» и «Хеннесси». – Ну, давай попробуем.
Напиток был прохладный, и огненная волна пронеслась по пищеводу с секундной задержкой. Дыхание перехватило, но кашлять не хотелось: самогонка была мягкой и действительно кристально чистой. Судя по вкусу, какую-то травку в неё всё же добавляли, но чувствовалось это на самой грани восприятия. Собственно, практически то же самое ему наливал Старик.
Иван уже собрался похвалить качество исполнения, как почувствовал что-то неладное. Точнее, чувствовал-то он как раз обратное: полное умиротворение и вселенское спокойствие. Осознание того, что всё так, как и должно быть. Что всё под контролем, и, если надо будет что-то сделать, ему скажут. Желание комментировать напиток растворилось, как и желание вообще шевелиться, даже шевелить языком. А пока что можно отдохнуть… от всего. Пока что можно расслабиться… повспоминать… помечтать…
Мысли начали перетекать из одной в другую плавно, но быстро, и отделить их от реальности стало очень сложно,
Кто в армии служил, тот терпеть не может, когда его будят. Сразу ассоциации нехорошие появляются. Сразу настроение хреновое, и ждёшь, что дальше будет хуже. Но положительный эффект тоже присутствует. Кто в армии служил, быстро привыкает просыпаться мгновенно и так же мгновенно реагировать на изменение ситуации.
– «…, нормально так придавил! – отчетливо громыхнул в гарнитуре Толика. – Глазки в кучку, алкаш! Мы на деле, не забыл?»
– Ух ты. Пробрало… – вспомнив, где находится, согласился Иван. – Видно, на голодный желудок. – Оглядевшись, Ясенев осознал, что по-прежнему сидит на табурете у стойки бара. Вроде бы отключился ненадолго.
– «Назад повернись, дятел. – гаркнула гарнитура.»
Повернувшись, Иван мысленно присвистнул. Зал был почти полон. Только теперь он обратил внимание на постоянно меняющийся гул голосов, стук и звон тары и скрип грубо сбитой мебели. Помотав головой, Схимник вопросительно уставился на подошедшего с другого края стойки владельца.
– Полтора часа, – сверился тот с наручными часами. – Честно говоря, – владелец постоялого двора смотрел на Ивана с уважением, – думал, оно сильнее вдарит. Некоторые до утра отключаются. Силён ты, мужик!
«Ну да,» – подумалось Схимнику, «Клиент выпил, можно и на «ты» перейти. Засранец.»
– Ну, так не пальцем деланы. – пробормотал Ясенев, полностью приходя в себя и решив немного подыграть, добавил, стараясь чтобы голос звучал тягуче. – Но закусить надо. Есть чего?
– Сейчас принесу, – хозяин степенно скрылся в подсобном помещении.
– Это чё было? – тут же тихо поинтересовался Иван, у гарнитуры.
– «Да как тебе сказать… Водяра у них не простая, а заряженная.»
– Наркотой?
– «Нет. В смысле, наговоренная.»
– Это как?
– «Как, как… Каком кверху. Знаешь, как кровь раньше заговаривали? Вот так и тут. Всё одно в голову ударяет, вот сразу и не заметишь, что мысли уже не только свои собственные думаешь. А потом поздно уже. Сделано умно. Непонятно только, «как» сделано. И «зачем» – учитывая, что эффект недолговременный. Даже если до утра. За один день власть не захватишь, а размениваться на банальный гоп-стоп с таким напитком – верх расточительства.»
– Ну, это-то понятно. Он же сам сказал, что с другого края мира потом за ней,..– Иван глубоко выдохнул. – Потому что ТАК комфортно я себя с момента выхода из материнской утробы не чувствовал. А вот как сделали…
– «Точно не скажу, но по любому не просто наговором. Я даже стихов таких не читал, чтобы так же сильно цепляло.»
– Я не сразу отключился? Говорил чего-нить?
– «Да, но бессвязно, так что не боись. Тем не менее, ты себя явно не контролировал, – успокоил напарника Толик. – Так вот, тут не слова, тут вещество, которое должно напитываться. Правда, с жидкостями, в целом, проще работать, но тогда нужно под конкретного клиента подгонять, а он ничего такого не мог успеть. Короче, просто химик какой так не сможет. Даже прошаренный.»