Первый укус
Шрифт:
Он кое-как отпер, втолкнул Светлану и ввалился сам. Хотел было захлопнуть калитку – и ее с силой толкнули так, что он чуть не рухнул плашмя.
– Это что тут такое?! – завопила Светкина мать, заскакивая вслед за Андреем. – Ты что с моей дочкой вытворил?!
– Стоять! – парень, на рефлексе выхватив из импровизированной перевязи верный фаллоимитатор, наставил его на соседку, как рапиру. – Вы кусаться пришли?!
– Это что такое? – та в растерянности отшатнулась. – Ты чего в меня хуями тычешь?!
– Простите, на автомате, - повинился
– Я тебя сама счас побью, - уже с куда меньшим запалом сообщила женщина, заходя-таки нормально. – Что со Светланой? – она кинула взгляд на пританцовывающую дочь.
Та таращилась бездумно перед собой стеклянными глазами, притопывала и поводила неловко плечами. И уже, насколько видел Андрей, начинала злиться. Вот еще немного – и снова попытается покусать кого-нибудь. Благо – ничего у нее не выйдет.
– Нормально все со Светланой. Покусали ее в районе Черняховки. Вот, пришлось. От греха. Она б меня по дороге загрызла! Пойдемте в дом, - попросил он. – Я счас прям здесь упаду.
Дверь распахнулась, на пороге показался отец. Ничего не сказал, только кивнул – мол, не топчитесь на пороге, заходите. Андрей впихнул первой Светлану, зашел сам. Соседке пришлось протискиваться последней.
– Я с гостями, - тускло сообщил парень. – Пусть у нас посидит пока в закрытой комнате, - хлопнул Светку по плечу. – Я ей музыку включу. Па, принеси колонку в Маринкину комнату, пожалуйста, - прибавил он. – У меня уже сил нет…
Сам принялся стаскивать кроссовки с ноющих ног. Господи, он все-таки дома! Аж не верилось.
– И, - Светкина мать задохнулась от возмущения. – Она что, вот так и будет – в таком виде?!
– Ну, поводок я отцеплю как-нибудь, - Андрей неловко пожал плечами, пнул обувь в угол, между стенкой и обувницей. – А так – да, придется. Вдруг выйдет и кого-нибудь укусит? Ну, матери с отцом такое вообще нельзя, вы же понимаете, - почти умоляюще прибавил он. – И ей не надо на улицу – выпусти, и удерет. Прибьется к каким-нибудь демонстрантам. У нее все это часа через три-четыре закончится, а ее заметут и в отстойник отправят! И когда она потом домой вернется? Как сама добираться будет? Они по домам никого не развозят! Не такси – говорят. Да и многовато будет – каждого домой развезти… знаете, сколько народу в отстойниках мнется?
– В отстойниках! – соседка побелела – дошло.
Выбежала мать, охнула, всплеснула руками, схватилась за щеки. Андрей прихватил поводок. Хотелось сесть – но это он успеет. Надо уже определить гостью, чтоб нормально пережила оставшееся время. Не сделает этого сейчас – сил уже не найдет.
– Идем, Свет, - устало позвал он.
Та в ответ зарычала сдавленно сквозь кляп, знакомым движением попыталась дотянуться до горла.
– Да, я знаю – загрызть меня хочешь, осточертел тебе хуже горькой редьки. Пошли, счас
Светлана тут же завиляла плечами в такт, двинулась за ним уже без особенного сопротивления.
Не разулась, - отметил Андрей. Но разувать ее – лишние телодвижения. Пусть уж так топчется. Сил уже ни на что нет – упасть бы да сдохнуть. Не верится, что еще нынче утром был вполне бодр и сыт! Сейчас чувство, будто его прожевали и выплюнули.
Ладно, последний рывок! – ободрил он себя.
Довел Свету до комнаты сестры, пустующей сейчас в отсутствие хозяйки, и втолкнул туда. Отец – спасибо, сообразил быстро – уже поставил там колонку.
Телефон Андрей решил оставить снаружи, возле розетки. Скоро придется на зарядку ставить! Нашел подборку клубняка и врубил через блютус. Колонка ожила. Светлана тоже моментально оживилась, повеселела.
Убедившись, что ей не скучно, Андрей тихо прикрыл дверь.
– Па! – окликнул он. – Поставь мне мобилу на зарядку прямо здесь. И надо бы дверь чем-то припереть, чтоб не вышла.
Сам он был уже не в силах… ничего не в силах.
*** ***
Звякнула где-то посуда.
Андрей вздрогнул, открыл глаза. Огляделся ошалело.
Белый потолок, знакомая комната, диван, подушка под головой. Он дома. Видимо, присел на диван. Или прилег. И не заметил сам, как вырубился. Вон, его пледиком даже прикрыли. Он приподнялся, провел ладонью по лицу снизу вверх, лохматя и без того встрепанные волосы. Поморгал, силясь прогнать сонливость.
Тело ломило.
Ну, оно неудивительно после вчерашнего. Или еще не вчерашнего? Он уставился в окно, силясь понять – что сейчас за время суток. То ли утро, то ли вечер – виноград разросся над окном, листья заслоняют слабый свет. Не разберешь – солнце садится или поднимается.
– О, проснулся! – в комнату заглянула мать. – Иди, поешь. Заодно расскажешь, как вас со Светланой так угораздило. И как вы вообще добирались. Мать ее извелась, сидит у нас.
– Долго я спал? – он снова принялся тереть лицо ладонями.
– Часа два подремал. Иди, умойся. Как раз воду дали.
– Дали? – удивился он. – А что, забирали?
– Ой, не спрашивай, - она махнула рукой. – Благо, бачок стоит – отец как чувствовал, еще лет пятнадцать соорудил. На случай непредвиденных обстоятельств, - она криво усмехнулась. – Вот и пригодился!
Андрей поднялся. Н-да, мать шандарахнула, конечно – пятнадцать лет назад предвидел нынешний звездец. Но умыться стоит! А то – как вареный.
Он потопал в ванную. На кухне мать, кажется, собирала на стол – пить чай. Светланина мать сидела, притулившись в уголке. Ну правильно, куда она пойдет, когда дочурка в неадеквате выплясывает в одной из комнат?
Долго она, кстати – часов шесть уже, получается.
– Всем доброго вечера, - он зашел на кухню.
На соседку глянул с опаской, но та уже, видно, успокоилась. Сидела, понурившись.