Первый великоросс(Роман)
Шрифт:
— Да с кем у того баламута ладится? Никому ничего хорошего он не сделал! Лишь словеса треплет, как ветер полевую траву.
Помолчали. Щек ровно сопел. Светя попытался привстать, но закружилась голова.
— Лежи, сынок, не торопись вставать, отдыхай.
— Пса бы… Сидим здесь, как слепые. Не торчать же до скончания века в подволоке. Не налетели бы псы другие — поганые. Их еще не хватает!..
— Авось, Стрибог отведет их в другую сторону… Надо сходить на капище. Возьму шесть яичек и схожу. Все будет хорошо, и не настигнет беда моих деток.
— Не надо, не то сама угодишь к волкам. Как
Светя представил себе, что могло случиться вчера вечером, и поежился.
— А где же второй разбойник? — Светя вдруг вспомнил об остававшемся во дворе волке и с волнением спросил: — А где все?
— На улице. Утром выходили посмотреть на серого. Я тоже. Он жался, жался к тыну, рычал, скалился, но не решился кинуться. Ребята и старики с копейками обступили его, а он возьми и рыпнись возле Сыза. Сыз визжит— чуть не сомлел. А волк шасть — и бежать на ту сторону двора. Ну, решили старички: раз повязать не получается — хоть в завозню загнать, где телега и лодка: они-то ныне не к спеху. Открыли завозню настежь и погнали волка палками да криками. Вот потеха была! Даже Сыз, хоть на него волк и рыпнулся, не отставал от ребятни. Некоша командовал. Стрешка за Малком бегала. Он постарше — за него и держалась, хитрющая. И копейко у нее было… Ох, красавица будет! Бойкая. Да-а…
— Что с волком-то, мать?
— А что с волком? Загнали в завозник и прикрыли. Теперь ребята со стариками палками в него кидают.
— Ну да, а вечером кормить будет надобно, чтоб не помер. Ну, ничего… Завтра встану— убью.
— А Щек на что? Сегодня встанет и убьет.
— Ах да! — опомнился Светя: про Щека он как-то и забыл.
Гульна в мутное окошко пыталась разглядеть, где ее народ, а потом сказала:
— Пускай ребятня поиграется! Все какое-то им дело, да и старикам тож.
— А старикам что ж за удовольствие?
Гульна внезапно рассмеялась полной грудью:
— Молодость вспомнят… Они это умеют — окружать да ловить!
— Это откуда? — подивился Светя.
— Да все оттуда, из леса! — Уставшая от смеха женщина терла слезы. — Ведь разбойниками ж были, татями лесными.
— Ты-то откуда знаешь? Они, что ль, говорили?
— Ух! — перевела дух Гульна. — И от них, и сама догадывалась. Мы с Ходуней-покойником, как чего надо — тяпку железную там, или лошадку — смеючись, у них спрашивали. Говорили им: пошли бы на дорогу — поворовали. Они смеялись, мы смеялись… А Сыз совсем чудной был…
— И что ж, ходили они?
— Да куда им: ни силушки былой, ни лихости уж не осталось!
Светя очень удивился рассказу матери, а сама Гульна потешилась, потом о чем-то призадумалась.
В тот день молодежь так и не отошла от волка. Получилось так, что волк погрызший намедни Свете руку и ногу, отрабатывал свой грех, превратившись в потешника. Некоша и Сыз наперебой просили волка то поплясать, то попеть, взамен чего обещались выпустить его на волю. Птарь сей шутки сразу не понял и недоуменно поглядывал на веселых дедушек. Лишь потом, сообразив, начал робко посмеиваться, заглядывая в горькие глаза волка. Стреша принесла птичьих косточек и через обрешетку оконца бросила пленному.
— На, серенький, покушай. Кушать-то хочешь?
— Ты что, негодная изменница, зачем его кормишь?! Он Светю грыз! — вперед
— Сам ты изменник! — и не думала слушаться Стреша.
— А если бы он Светю сгрыз до смерти? — забыв про волка, спрашивал у девочки Ярик, поглядывая на Малка. Малк, по взрослому улыбаясь, переглядывался с Сызом. Стреша твердо отвечала:
— Светя сильнее волка, и всегда любого зверя победит! А если они с Щеком захотят, то всех волков в лесу переловят и в реку побросают!
Некоша и Сыз смеялись, радуясь такому знатному дню. Наконец старики пошли в дом, после того как Сыз наказал ребятам не ссориться и всегда дружить. Войдя в дом, старики разделись и выказали Гульне свое хорошее настроение тем, что поправили всю верхнюю одежду на крюках. Некоша, посмотрев Свете глаза, сообщил женщине, что парень порозовел, и как только заживет нога, можно будет искать жену. Светя улыбнулся. Гульна большой иглой штопала рубы — все сплошь мужские, но отозвалась:
— Где ж невесту-то искать? Невест здесь нет.
— В Поречном поищем, там девок полно! — съязвил Сыз.
— Да уж нет! Прокудниц нам не надобно! По ним, только подрастут, вся ватага шальным виром гуляет — в этом ихнем бесовском теремке. Пускай уж лучше пару годков Стрешку подождет — будет и у нас невеста. Без забот, без хлопот!
Все, кроме Свети, закивали головами. Светя хоть и был взрослым мужчиной, но матерены слова его здорово смутили…
Прошла сонная, тягучая зима. Дни стали длинными и светлыми. Очищенный от снега двор просох, и по нему гуляли козы, пара овечек и большая стая кур — белых, серых, черных. Живность высматривала и находила молодую травку. Полая вода в Десне, унеся груды льда, тешилась остатками подтаявших белых глыб. Мутная река в это время года набирала самую силу, кружилась водоворотами, несла сухой лес и щепу. Разогнавшийся поток на поворотах рвал уже замуравленные берега, и огромные дерновые кочки, вращаясь и кувыркаясь, еще более мутили воду, освобождаясь от набившейся между кореньев земли. Рыба, разбуженная водяной стихией, шалела и, сбитая с толку весенней булгатней, стремилась к берегам — метать в потеплевшую стихию икру.
Молодая часть семейства собиралась на нижнем мостке и промышляла рыбалкой. Мосток, идущий с валуна вниз, нижним концом сейчас спускался прямо в воду. Светя, Щек и Малк стояли, кто по колено, кто по пояс, в воде и черпали ее широкими перевесами, выбрасывая на настил искрящуюся, вертлявую сорогу. Ярик, Птарь и Стреша, веселясь и радуясь сноровке старших, перекидывали рыбок в огромную многоручную корзину. Замерзший Малк выскочил из воды и, потерев мышцы под ягодицами, надел на мокрые подштанники толстые дерюжные порты.
— А Светя со Щеком не замерзли! — подначила Стрешка брата. Она старалась поднимать не только крупненькую, как братья, но и всю мелкую рыбешку.
Почти сразу за Малком вышел из реки и Светя. Огромный шрам на изуродованной ноге посинел мертвецким цветом, и он, разминая пальцы ног, виновато поглядывал на Щека.
— Болит? — Девчушка потрогала загорелой на весенним солнышке ручкой синюшний рубец.
— Лохань полна? — спросил вместо ответа Светя.
— Почти полная! — первым выкрикнул Малк. — Хватит пока— не донесем.