Первый выстрел
Шрифт:
В графском доме началась суматоха. Бернист приехал с высоким гостем. Одутловатый, невысокий Антон Иванович Деникин, с седой бородкой клинышком и брюшком, был угрюм и расслаблен. Только накануне он сложил с себя звание главнокомандующего.
Через несколько дней на английском сверхдредноуте «Император Индии» возвратился из бегов барон Врангель. А 25 марта с амвона Владимирского собора в Севастополе был оглашен указ:
«Именем закона… Промыслом Божьим предназначено новому главнокомандующему встать во главе военных сил и гражданских… в исключительно важный исторический момент, когда невзирая на героические усилия Доблестной
«Черный барон» Врангель возглавил всю огромную массу белых войск, загнанных к лету 1920 года в Крым — последний оплот российской контрреволюции.
ГлаваII. НЕОБЫКНОВЕННЫЙ ДЕНЬ
1
В сентябре 1920 года стояла неспокойная погода. Часто штормило. Многодневный норд-ост, окутавший горы темными тучами и нагнавший холод, к вечеру стих. Перед рассветом подул с моря южный ветер и сдул тучи с гор. Желто-красно-коричневые, а вдали фиолетовые в осеннем покрове лесов, горы четко рисовались на бледно-голубом небе.
К восходу солнца четверка неразлучных друзей уже поднялась на Георгий. Не дойдя до вершины, они двинулись вдоль склона, там, где начинаются каменисто-шиферные осыпи, прорезанные щелями, как их называл Юра. Хлопцы шли гуськом. Посредине Юра и Степа, в двухстах шагах впереди — Коля, а на такой же дистанции позади — Сережа. Юра и Степа поднимали зайцев, скидывая вниз тяжелые камни: обычно зайцы выскакивали и пускались наутек в гору, наискось. Вот тут-то Коля и Сережа с флангов должны были стрелять в них. Но сегодня зайцев было мало. Норд-ост согнал их всех вниз, к Капселю. Сейчас лучше всего было бы охотиться поближе к морю, но там нельзя — запрещено. Внизу патрулируют солдаты с кордона на даче Хорвата, разъезжают конники. Начнешь стрелять, обязательно прискачет патруль и если не арестует, то «всыплет» и ружье отберет. Уже были такие случаи. Боятся после истории в Капсихоре — приморской деревне за Новым Светом. Там в середине августа ночью к берегу тайно пристал большой катер красных и с него высадились красные командиры, выгрузили оружие. После этого красно-зеленые все чаще нападают на врангелевцев. В горах будто бы созданы целые полки партизан и действует их штаб.
Контрразведка вывесила объявление, в котором обещает всем, кто укажет, где прячется этот штаб красно-зеленых, очень большие деньги в награду. Карательные отряды охотятся за штабом, а поймать в горных лесах не могут.
К полудню мальчики добыли трех зайцев и были рады-радешеньки. Полдничать вернулись к источнику, что у тропинки, ведущей в Судак. Вода в этом источнике прозрачная, вкусная. Каждый внес свой пай — хлеб или лепешки, соленую камсу, брынзу, яблоки. После завтрака Юра и Сережа принялись набивать патроны.
Юра вынул газету «Юг». Он теперь, прежде чем разорвать на пыжи, просматривал ее, а сейчас даже стал читать вслух:
— «Чудо на Висле. Красная Армия, начавшая летом контрнаступление против польских войск, подошла в августе к стенам Варшавы. Участь польской столицы и войска маршала Пилсудского, в беспорядке бежавшего под натиском красных, была, казалось, предрешена. Но произошло чудо! В предместьях самой Варшавы наступление Красной Армии выдохлось, приостановлено. Большевики начали мирные переговоры. Однако это чудесное спасение Польши осложнит положение наших войск, ибо освободившиеся
«Отборные части нашей армии при поддержке танков, артиллерии и авиации уже третью неделю продолжают упорно штурмовать каховский плацдарм советских войск, которые еще седьмого августа неожиданно прорвались на левый берег Днепра и заняли район Каховки».
«В Симферополе в военно-полевом суде слушалось дело коммунистов, произведших взрыв железнодорожного полотна. Подготавливалось покушение на главнокомандующего генерала Врангеля, возвращавшегося из Феодосии вместе с генералами Кутеповым и Слащевым. Суду предано шестнадцать человек. Из них тринадцать приговорено к смертной казни через повешение. Приговор приведен в исполнение».
Мальчики переглянулись. Юра оторвал эту страницу газеты и положил ее в карман, на пыжи рвать не стал.
Степа взял оставшуюся половину и продолжал читать:
— «Кино: «В погоне за миллионами», «Сказка любви дорогой», «В омуте Парижа», «Тайны Нью-Йорка» — шестая серия…» Вот это да! — вздохнул Степа. — Посмотреть бы.
— Мура! — пренебрежительно бросил Коля.
Потом, строго посмотрев на друзей, он вытащил из кармана вчетверо сложенный листок и сказал:
— Вчера я нашел это под стулом в парикмахерской, когда убирались после работы. Кто-то подкинул. Слушайте:
«Крым должен быть красным, Врангель должен быть добит!
Не потому, что в Крыму много хлеба или сала, не потому, что Крым богат железной рудой или углем, не потому, что нам очень нравятся дачи, в которых отдыхали летними месяцами от «трудов праведных» русские помещики и капиталисты, нет, не потому туда идет рабоче-крестьянская Россия и Украина, а потому, что в Крыму засел окруженный сворой золотопогонной сволочи, шайкой грабителей и насильников бандит Врангель, агент международной контрреволюции. Он несет не буржуазную республику, нет, он несет самое беспросветное, гнусное романовское самодержавие, плеть, помещичью кабалу и карательные отряды для крестьян и виселицы для рабочих.
Крым — это глубокий злокачественный нарыв на теле Украины. Крым, ни разу не видевший как следует советской власти, собрал «цвет» всей бывшей деникинской сволочи, собрал всех «героев» корниловских походов на Кубань и красновских на Дон, собрал всех бандитов, которые всё потеряли и хотят вернуть сладкую жизнь.
Генерал Врангель хочет прорваться к донецкому углю, подорвать русское хозяйство, остановить железные дороги и фабрики, Врангель хочет крови донецких рабочих.
Крымский очаг контрреволюции, питающий надеждами российскую и западноевропейскую буржуазию, должен быть разрушен.
Ген. Врангеля надо добить!
Ген. Врангель будет добит!
Белый Крым станет красным!
Да здравствует Советский красный Крым!»
Хлопцы помолчали. Коля аккуратно сложил листок.