Первый выстрел
Шрифт:
Задачи были еще не решены. Снова выговор…
Они встретились с Гогой на следующий день в коридоре. Тот посмотрел на Юру, как на пустое место, и прошел мимо.
Лежа вечером в постели, Юра вспомнил, как мама говорила: «Держись к Гоге поближе. Это твой главный защитник». Вот так защитник! Сам здоровый, как бугай, а слабого бьет. И Юра стал придумывать месть Гоге, одну страшнее другой. Куда там Гоголю! И до этого Юра про себя часто придумывал разные приключения, а с этих пор он каждый вечер стал сочинять себе перед сном сказку. Он превращался в грозного Тараса Бульбу, в Геракла, в Маугли.
6
Дни сменялись днями. Облетели желтые листья. Мокрую землю сковал заморозок. Выпал первый снег и стаял. И снова выпал снег и уже не растаял. А звонки звенели каждый день — утром, днем, вечером…
Первоклассники изучали не только русский язык, арифметику, закон божий, их учили хорошим манерам, рассказывали о славных русских героях, защищавших веру, царя и отечество, учили петь. Учитель пения, похожий на суслика, шевелил топорщившимися усами, грозил камертоном то одному, то другому, бил их этим камертоном по голове, требуя тянуть за ним: «До-о-о!»
Гимназисты, обладающие голосами, пели в церковном хоре. Им везло — их отпускали по вечерам на спевки в церковь при женской гимназии.
Юра не любил петь, но для развлечения и чтобы попасть в женскую гимназию (вдруг увидит Иру!) попросился в хор. Его дискант понравился регенту. Но пение оказалось очень скучным делом. Одно и то же надо было повторять и раз, и три, и семь раз подряд.
Гимназический церковный хор наконец был приглашен в женскую гимназию. Но девочек в церкви было так много, что, к Юриному огорчению, издалека узнать среди них Иру было невозможно.
Раньше в первом классе учили немецкий язык, теперь же учить немецкий считалось непатриотичным, и он был заменен французским. Впереди же была латынь — первоклассники уже теперь с трепетом прислушивались, как зубрили латынь третьеклассники. Все они ненавидели этот предмет, этот «мертвый» язык.
Воспитатели, Феодосий Терентьевич и Петр Петрович, объясняли гимназистам, что образованному человеку необходим латинский язык, что латынь — основа романских языков: французского, итальянского, испанского. А в ботанике, зоологии, медицине она просто необходима: все названия животных, растений, болезней и лекарств пишутся во всем мире по-латыни.
Гимназисты зубрили и проклинали латынь. Тем не менее щеголять латинскими изречениями и поговорками считалось модным, «шикарным», это возвышало учащихся классических гимназий над всякими там реалистами или учениками коммерческого училища. Даже первоклассник Юра заучил несколько таких латинских изречений, вроде фразы Цезаря: «Вени, види, вици — пришел, увидел, победил».
Юра больше всего любил уроки природоведения. Мир животных, птиц, рыб, растений! Хоть в учебниках обо всем этом говорилось скучновато, Юра всегда открывал для себя что-нибудь интересное. Конечно, он и все его товарищи мечтали о том, кем они будут. Юра объявил, что станет наездником или шофером или будет выводить новые породы
— Будешь полицейской селедкой? — ехидно спросил Петя.
— Я буду сам открывать преступления и ловить преступников, возвращать награбленное, а убийц сам буду карать, — заявлял Юра.
Петя сказал, что станет самым великим путешественником. Только искать и открывать он будет не страны, не золото, а целебные травы и эликсиры. Выпьет его настойку из трав умирающий и сразу же встанет на ноги. Смажет его эликсиром оторванную ногу или руку, и сразу же она прирастет. Даже голова! И он ничего не будет брать с бедных, а с богатых будет получать сокровища и купит пятимачтовый корабль для океанских путешествий.
— Ого! Вот врет барон Мюнхгаузен, а еще от прозвища отказывается! — закричал Заворуй.
Тогда Петя заявил, что он еще будет великим йогом и сможет читать мысли и гипнотизировать на расстоянии. Скажет, например, «Заворуй, ходи на руках вверх ногами!» — и Поль немедленно послушается. «Кайзер Вильгельм, потопи свои германские войска в океане!» — и потопит.
— Вот врет-то! — хлопал себя по бокам Заворуй.
Петя краснел, но стоял на своем.
Афиши о выступлениях йогов в цирке расклеены на всех тумбах. На них были изображены человек во фраке, в белой чалме и с черной повязкой на глазах, висящая в воздухе женщина и отрубленная человеческая голова на блюде, с которого стекала кровь.
«Спешите видеть! Сверхтаинственный Великий Йог из Страны Чудес. Всемогущий магистр черной и белой магии. Вызывает души умерших. Читает мысли на расстоянии. Ест живых ядовитых змей. Слабонервных просим не приходить».
Конечно, в гимназии в те дни только и говорили, что об йогах.
Коля-святоша мечтал совершить величайшее научное открытие. От него Юра впервые услышал о чудесах алхимии, о философском камне, превращающем железо в золото, о перпетуум-мобиле — вечной, никогда не останавливающейся машине. Такой вечный двигатель Коля и собирался изобрести.
Заворуй тоже мечтал. Но всегда только о деньгах, о магазинах в десять этажей, о громадных брильянтах. Это было неинтересно.
7
Только тот, кто учился далеко от дома и жил в закрытом пансионе под наблюдением строгих воспитателей, сможет понять, какая радость ехать домой на каникулы, даже если тебя сопровождает Шир-хан — Кувшинский.
Ира и Юра стояли в коридоре вагона у окна и никак не могли наговориться. Алеша спал. Борька — Табаки спал. Тая читала. Сашка-семинарист и Гога Бродский слонялись по вагону.
За окном проплывали села с чистенькими белыми хатками. Круторогие серые волы, запряженные в ярмо, медленно вышагивали по дороге. На возу сидел дядько в белой холщовой рубашке и смотрел на поезд. Не спеша вращались широкие деревянные лопасти ветряной мельницы. Веселый ветер то врывался в окно вагона, то мчался по раздольной степи, поднимая волны в высокой траве. Такой же ветер, как в тот день, когда они с Алешей шли к горизонту. «Как тогда!» — подумал Юра. И ему захотелось пойти разбудить Алёшу, бывшего друга, дружба с которым так расклеилась после знаменитой дуэли вот из-за этой Иры.