Первый выстрел
Шрифт:
Юра «бычком» наклонил голову и упрямо уставился в землю. Тогда Юлия Платоновна, зная характер сына, сказала:
— Но если тебе так хочется, я продам билеты и мы задержимся. Решай сам…
Когда его не заставляли, Юра всегда готов был поступиться своими интересами.
— Поедем домой! — сказал он.
— У нас еще есть время. Хочешь, погуляем в Потемкинском саду, покатаемся на лодке по Днепру?
— Лучше постоим здесь и посмотрим, как учат солдат…
Юра смотрел пять минут, десять, двадцать. Мать начала сердиться.
— А ты пойди погуляй
И еще целый час они наблюдали, как новобранцы маршировали на площади, штыками кололи соломенные чучела, обучались ружейным приемам: «на краул!», «к ноге!», щелкали винтовочными затворами и с размаху падали на землю по команде «Ло-о-жись!» и снова щелкали затворы.
А мать стояла рядом и вздыхала. Опасное увлечение! Впрочем, все мальчишки одинаковы. Ее братья в детстве тоже увлекались солдатиками, войной, а выросли — все прошло.
8
Дома все торжественно поздравляли Юру. Больше других радовалась Ира.
— Вот хорошо! Ты рослый и сойдешь за третьеклассника, даже старше, — объявила она. — И мы вместе будем танцевать на балах: ты — в парадном мундире, а я — в парадном платье. Наши гимназии дружат и по очереди приглашают друг друга к себе на балы. Я уже была на вечере в вашей гимназии и танцевала в рекреационном зале. А ты был там?.. Нет? Он на втором этаже. На стене висит огромный портрет государя императора. Только ты должен стать кавалером, научиться танцевать и уметь по правилам приглашать даму на танец. Попроси маму, чтобы устроила для нас танцы.
Юра был поражен: он с удивлением, неловко улыбаясь и краснея, слушал ее. Куда девалась черная пантера, их Багира? Перед ним стояла совсем-совсем другая девочка, правда очень красивая…
Юлия Платоновна позвала на детский вечер всех «учащихся».
Юра танцевал только с Ирой. После первых двух танцев он разошелся вовсю, хотелось танцевать еще и еще. Кроме Иры, он сегодня никого не замечал, был счастлив и в душе решил: «Вырасту, женюсь на Ире». За чаем они сидели рядом. А когда разыгрывали фанты и Нина присудила одному фанту «поцеловаться с Юрой», фантик этот оказался Ирин. Девочки зашептали, что Нина так нарочно подстроила, и тотчас осудили Иру за то, что она «влипается в Юру». Мальчишки неодобрительно посматривали на него, а Алеша сердито надулся «за измену», не разговаривал с ним и даже не зашел на следующее утро.
Юра очень огорчился. Ведь Алеша тоже выдержал экзамен в Екатеринославское реальное училище, ему тоже придется ходить на танцы. Они и в Екатеринославе должны дружить. Так что им было о чем поговорить.
Но долго предаваться печальным размышлениям Юре было некогда. Он прошел на конюшню, попросил нового конюха оседлать смирную лошадку Ласточку — папа разрешил! — вывел ее за поводья на задний двор. Там он взобрался на седло и поскакал к балке.
Ира его ждала и рассердилась, когда он наконец появился верхом.
— А я уже решила уйти. Неужели ты до сих пор не знаешь, что кавалер должен приходить
— Садись верхом — покатаю! — Юра спрыгнул, помог Ире сесть в седло, хотя она отталкивала его и кричала: «Я сама!»
Они катались по степи за садом часа два, взмокли сами, залоснилась от пота и тяжело дышала Ласточка. Конюх сердито ворчал, принимая поводья.
Дома Юре пришлось давать отчет папе — зачем он взял лошадь без спроса. Врать отцу он не мог, а сказать правду не хотел. Поэтому упрямо молчал, «бычком» опустив голову и уставившись глазами в землю. За упрямое молчание Петр Зиновьевич запретил ему ездить верхом, пока он не расскажет, что заставило его соврать конюху. Юра шумно вздыхал, но молчал, вспоминая сказанные как-то Татой слова: «Любовь требует тайны».
И все-таки Алеша заговорил первый:
— Только п-последний слюнтяй будет из-за девчонки дружбу ломать. Ты Андрей, а я Остап и даже сам Тарас Бульба, вот я кто.
— Я Андрей? — возмутился Юра.
— А кто п-предал запорожцев и ради красавицы п-перебежал к ляхам? Андрей! Я тебя п-породил, сказал ему Тарас Бульба, я тебя и убью… Становись!
— Но изменник Андрей с саблей в руке на своих пошел! А мы ведь давно в войну с девчонками не играем. Я не изменял!
— Все равно ты изменник!
— А ну повтори!
— И п-повторю — изменник!
— Ой, замолчи лучше, пожалеешь!
— П-подумаешь, испугал!
— Сам втюрился в Ирку, вот и ревнуешь!
— Я? Ревную? Д-да ты что? Я ненавижу д-девчонок и никогда в жизни не буду с ними ни д-дружить, ни играть. А Ирка форменная дура и вертихвостка. Так и передай ей!
В это время Алешу позвали.
Юра закричал ему вслед:
— Ага, удираешь! Трус!
Подслушавшая этот разговор Нина передала его Ире. Та рассердилась.
— Ты сейчас же должен вызвать негодяя, порочащего честь женщины, на дуэль, — объявила она Юре.
— Как — на дуэль? — спросил Юра.
— Так, как Ленский вызвал Онегина.
— Дуэль? Это интересно! — Но все же Юра засомневался, как же можно стреляться с лучшим другом.
— Ведь Ленский и Онегин тоже были друзья, — возразила Ира.
Скрепя сердце Юра решился. Он выбрал себе секундантом Тимиша, который сначала заартачился, но потом, сказав, что хлопцы должны и подраться, согласился пойти к Алеше и передать ему вызов.
9
Дуэль состоялась в каменоломне. Секундантом Юры, кроме Тимиша, был Гнат. Секундантами Алеши — семинарист Сашка и Борька-Табаки. Он, этот Борька, особенно радовался ссоре двух друзей.
Дрались на шпагах — выструганных сухих дубовых палках, заостренных на концах.
Конечно, Ира под огромным секретом сообщила каждой из подруг: «Только тебе, поклянись молчать!..» — о том, что Юра и Алеша будут драться из-за нее на дуэли.
Поэтому наверху по краям каменоломни уселись многочисленные зрители, кричавшие: «Скорее!»