Первый Зверь
Шрифт:
Только на этом мои лохматые помощники и защитники не остановились, посчитав, что подобного рода будильник на медведя, мягко говоря, не действует, тогда вожак вдруг кинулся вперед, в буквальном смысле прорываясь сквозь снег и исчезая из поля зрения в глубине берлоги.
Мое сердце икнуло и замерло на долю секунды, замерев вместе со мной и снова прислушиваясь, чтобы зайтись от панических ударов, когда из берлоги послышались жуткие звуки рычания двух хищников, оба из которых нападали!
В первую секунду кинувшись обратно к берлоге, чтобы спасти белоснежного вожака,
И первое, что он увидел на своем пути, была я.
Взвизгнув, я карабкалась на лошадь, от страха и паники не в состоянии сделать это сразу, с ужасом понимая, что медведю все эти сугробы совсем не помеха!
Господи, какой же он был огромный!
Мне не доводилось видеть перед собой живых медведей, а Арьян в своем зверином образе не выглядел настолько страшным, потому что был дорог мне, и я точно знала, что мне он не навредит.
Сейчас же я повизгивала, боясь обернуться и судорожно дергая поводья такой же испуганной лошади, заставляя ее скорее нестись вперед, преодолевая снега, в которых утопала даже она.
По рычанию и глухим звукам, что раздавались за моей спиной, я понимала, что волки кидаются на медведя, кусая его за холку и лапы, чтобы он не догнал меня, впиваясь пятками в бока своего единственного спасения, чья скорость явно превышала скорость медведя, если бы только была протоптанная дорожка.
Снег мог стать нашей погибелью, но все, что меня заставляло верить и бороться за свою жизнь — это единственная мысль о том, что Арьян будет жить, если я смогу сделать все, о чем просил Черный!
Поэтому я боролась! Поэтому вкладывала все свои душевные силы в бег лошади наперегонки с самой безжалостной и страшной из смертей, иногда не в силах сдержать криков и не понимая в первую секунду, отчего меня дернуло назад, сбрасывая с лошади в ворох снега уже у самого дома и заветного порога.
Медведь не отступал. Он был твердо намерен наказать всех, кто потревожил его сон, кидаясь на меня сквозь пелену снега, когда я увидела его перед собой, задыхаясь от ужаса и отчаянно закричав:
— Черныыыыыыый!
Словно черная тень выпрыгнула из-за дома.
В облике огромного черного волка, он впился в глотку медведя, не уступая ему, ни в силе, ни в мощи, отчего зверь захрипел и попытался вцепиться зубами в ответ, вот только безуспешно. Я только закрывала голову руками, уже не пытаясь подняться из вороха снега и понимая, что бедная лошадь убежала в страхе на волю, что было только к лучшему.
Страшно было открыть глаза, даже когда рычание сменилось жуткими булькающими звуками, а затем и вовсе прекратилось, разливаясь тишиной, от которой мои нервы были готовы просто лопнуть!
Открыв глаза, первое что я увидела перед собой, едва улыбнувшись дрожащими губами сквозь слезы, были волки.
Мои ангелы-хранители, которые были рядом, с первого дня моей жизни в лесу, с Арьяном.
Они
— Ты достойная жена своего мужа, — непривычно мягко проговорил он, в его голосе не было ни колкости, ни холода. — Люби его всегда, как можешь любить только ты.
Я растерянно заморгала мокрыми ресницами, в первую секунду испугавшись того, что эти слова прозвучали подобно прощанию.
— Больше ничего не бойся, Рада. Соберись в последний раз и жди, каким бы долгим и страшным не было это ожидание. Иди в дом, разведи огонь в печи, нагрей много воды, и жди. Но не выходи на задний двор.
Черный завел меня на ступени, открывая дверь и приглашая войти внутрь, пока я находилась в какой-то странной прострации, понимая, что страшным было не то, что я смогла привести сюда человека и медведя, и не то, что опасность шла за мной все это время попятам, а то, что было впереди, с приходом ночи.
— …все будет хорошо? — обернулась я на Черного, и мой голос дрожал, когда мужчина закрыл за моей спиной дверь, прошагав дальше и скрываясь в полумраке дома, где очевидно была еще одна дверь.
— Будет.
Я видела только как сверкнула полная луна в его зрачках, прежде чем еще одна дверь хлопнула, оставляя меня наедине со своими тягостными мыслями и страшным ожиданием будущего.
Нет ничего тяжелее ожидания…
Что бы ты не делал, чем бы себя не занимал, а сердце колотилось внутри затравленно и тяжело, отсчитывая бег времени, которое словно вовсе остановилось.
Зимний день короткий, и когда солнце окончательно опустилось за линию горизонта, уступая дорогу ночи, а полная луна встала над землей, я не могла найти себе покоя.
Сделала все, как говорил Черный — растопила печь, которой очевидно никто не пользовался десятилетиями, зажгла в доме все свечи, которые только смогла найти, собрала во все доступные емкости чистого снега, чтобы он растаял и согрелся у огня, даже прибралась в доме, а он все молчал и не входил больше.
Лишь услышав его голос, я задохнулась, не то от паники, не то от радостного ожидания, побежав вперед и распахивая дверь на задний двор, чтобы выбежать на низкий порог, запорошенный снегом, падая на колени и судорожно закрывая рот холодными ладонями, чтобы не закричать вслух.
Утопая в темноте ночи, здесь было самое настоящие капище!
Скрытое от глаз людей, величественное, мрачное и вселяющее страх и благоговение перед идолами, которых пытались стереть из вековой памяти и сердец людей единой чужеродной верой.
На высоких деревянных столбах, что располагались строго по кругу, были вырезаны лица. Изображения наших богов, имена которых нужно было забыть и проклинать, согласно новой вере в единого бога. На самих столбах же были какие-то темные символы, которые я видела на теле Черного до этого. Нутром я понимала, что написаны они кровью…