Первый. Второй том
Шрифт:
Дружина буксовала. Прохор, освобождённый от пут, выдал фирменный зловещий оскал. Мои крепкие загорелые ребята видели не опустившегося алкоголика, а человека, который укладывал всех бойцов одним мизинцем и скидывал с остальных пальцев искры размером с дом.
Подоспевший Остап не стал бы тревожить самолюбие лучшего друга, и это вызывало досаду, так как я могла бы в нём не сомневаться. Сергей мялся, всю жизнь огребавший от Прохора больше всех.
Жрицы видели, как есть. Стриженная под мальчика Агни подняла руку и с надеждой посмотрела на меня:
– Я хочу побороться в честном поединке с Прохором.
Дубль
Прохор заблуждался, если думал, что выглядит лучше. Выставил вперёд правую ногу, по привычке красоваться на турнирах, отчего корпус похмельно повело. Он предоставлял первый ход другим, всегда, когда речь шла о дуэльном противодействии, и теперь ждал. Агни заняла позицию и холодно наблюдала противника. Поза оставалась расслабленной, в большей мере, чем отрепетированная заготовка Прохора. Приходило на ум, что она не простила ему небрежных прозвищ типа «Кнопка», которыми начальник дружины одарял её регулярно. Пока не пил. Чем-то его задевало существование такой Жрицы Огня. Похоже его слова задели Агни.
Публика безмолвствовала. Дубль притомился стоять прямо и решил со всем быстро покончить. Фитюшка, сорвавшаяся с руки в землистом необновлённом загаре, пошла криво и разочаровала, обнажив деградацию мастерства самого многообещающего когда-то адепта. Несколько дружинников попятились, избегая удара, но Агни подхватила фуфло-снаряд, притянула к себе через несколько метров и моющим движением растёрла по маленьким ловким кистям.
Здесь собрались суровые люди из охраны, адепты, более умеющие разрушать и уничтожать, чем совершать бытовые преображения. Выражения на их лицах менялись, крепкие пальцы задумчиво тёрли каменные подбородки. Прохор их не видел, захваченный досадой по поводу промаха. Должно быть, Стахий учил его не распаляться, но он и это забыл.
Агни с вызовом скопировала его изначальную позу и продолжала ждать. Её сёстры и я – одни знали, что ей не свойственно обороняться. В холодности её головы не приходилось сомневаться, она сознательно испытывала противника. Из большой распахнутой двери Храма высунулись старики и заковыляли к нам с озабоченными лицами, но о них все быстро забыли.
Прохор ударил. Сполох вышел на профессиональном языке грязный. Агни повела кистями, «надевая» заряд в равных частях и сбрасывая под углом в подсыпанный на площадку песок. Теперь она стояла ближе. Прохор выругался в том духе, что надо бить сильнее, и ударил.
Когда развеялся чад и копоть, Агни ожидала на половине прежней дистанции. Прохор будто осознал, что недооценивал противника, будто бы смирился. И приготовился к взрослой битве, вскинув кулаки для удара молниями. Только в его идиотском состоянии можно было поверить, что ему хватит на это концентрации. Молнии изошли в те же банальные всполохи, что и прежде. Агни прихлопнула их ладонью в сторону Прохора, ему же от них и досталось.
Жрица стояла перед сутулящимся, тяжело дышащим мужчиной. Он был на голову выше, в потемневшей майке. От последнего удара на левой жилистой руке спалились волосы, в воздухе
Агни открыла рот, чтобы закричать Прохору в лицо, но вместо звука полилось пламя. Жрица извергалась пламенем, как демон из преисподней, и дубль ошеломлённо отпрянул и рухнул навзничь у её ног.
Девушка как ни в чём не бывало потухла, будто для этого достаточно щёлкнуть тумблером. Сёстры накинули на неё плащик, пока с тела не слетели остатки одежды. Не шла и не красила, не жалко. Я наклонилась над лежащим на локтях Прохором, даже Остап не спешил подать другу руку, переминаясь за спинами Жриц.
– Ты… тот, на которого я должна была рассчитывать… ты подвёл меня!
Я вздёрнула его на неуверенные ноги, раздирая ветхую майку, оттолкнула на инвалидную коляску и отвернулась.
– Вы все подвели меня!
Они смотрели на меня: предприимчивый Андрей, новичок Мишка, богатыри Савва и Макар, когда-то встретившие меня у ворот, вечно озабоченный проблемами Сергей. Я хотела быть злой, но голос звучал с болью, когда я смотрела на дружину. – Чем вы занимались, пока меня не было в городе?! Как я могу вам доверять, взрослые мужчины, которые не делают ничего, что им положено, если за ними девчонка не приглядывает… – из горла вырвался какой-то звук, который было тяжело назвать, но он произвёл впечатление. – Вы были мне нужны! Я должна была полагаться на вас! Но вы бесполезны! Сидите здесь, за стенами, живите за счёт людей, что сейчас пашут в огородах! Я забираю Жриц…
Плевать мне, что они там думают. Назначила Жриц Земли и Воздуха сторожить ворота, Жриц Огня и Воды потащила с собой. Зла не хватает… Выстроила за собой, огненных изолировала прослойкой воздуха, прежде чем замаскировать под облако, Водных сильнее завернула водной дисперсией. Максимальная скорость не годилась для транспортировки других, пришлось лететь шесть часов, в два раза дольше обычного раздумывая невесёлые со всех сторон мысли. Переть на рожон, когда ещё в тылу никакой поддержки, мда…
Разбивать собой облака – что может быть лучше для поднятия настроения? Но сегодня даже эйфория от полёта обратилась в утомительную работу. Жрицы Огня разделяли мои ощущения, затосковав в изоляции. Встав обеими ногами на землю, Агни, Аймара и Фулани тут же начали разминаться на выметенной площадке у лесного дома, обмениваясь впечатлениями между своими, пока Водные ничуть не утомлённо щебетали и потягивались, как спросонья. Так и есть, они спали во время перелёта.
Из-за частокола сиреневых стволов навстречу вприпрыжку спешила Вита в коричневом полевом фартуке, с защипленными на затылке пружинами длинных чёрных волос. Пучок держался чуть сбоку, параллельно приплюснутой к боку корзине с весенними травами.
Дружелюбие давалось мне через силу, так что поздоровалась суховато. Подчёркнуто вежливо – на большее всё ещё не была способна – передала молоденькой ведьме, что прошу подготовить моих девиц к походу. Жаклин не поспевая шла из леса. Я слышала её тяжеловатые старческие шаги. Нам с бабкой Жако не следовало встречаться лично. Да и не хотелось раскланиваться друг перед другом и улыбаться скорее всего нам обеим. Но старая ведьма подходила для дела: она знала то, что нужно, и что не менее важно – не могла разболтать кому-то о моих планах, живя на отшибе, так что я смела осколки своего доверия и обиду в дальний угол памяти.