Первый
Шрифт:
Отправив наёмников в порт, они вчетвером сели за столики в кафе. Как объяснил Корвус, это что-то вроде трактира, но без алкоголя, не считать же за таковой единственный горячительный напиток, оказавшийся яблочным сидором. Название дали по ставшему популярным на островах напитком, зовущимся здесь кафой, от сюда и кафе. Тут заказывали в основном лёгкие закуски и обсуждали не шибко важные дела, а столики были расположены прямо под открытым небом, оставив в стороне оживлённую улицу с её звуками и запахами. Еду готовили в отдельном здании, там тоже сидели посетители, но их было мало, в основном они забирали корзинки и уходили по своим делам. Зелёный сад, на который открывался вид дышал свежестью, и нигде не было и намёка на душный и тяжёлый воздух обычных трактиров. Столы для посетителей уходили глубоко в зелёные
— Корвус, скажи, как так получилось, что тут природа осталась не тронутой? — Поинтересовался Форст.
— Ну, не то что бы не тронутой. Раньше тут стояли пара развалин да недостроенный дом, а потом какой-то дворянин выкупил землю, снёс лачуги, посадил сад и построил двухэтажный особняк, почти отгородив его от улицы. Поговаривали даже, что он Тёмных эльфов сюда позвал, чтобы они ему сад быстрее вырастили. — Улыбнулся рассказчик. — Сначала на подобное чудачество смотрели с подозрением, а потом люди распробовали этот зелёный леденец, и дела у хозяина пошли в гору. Это всё было больше сотни лет назад, теперь всем заправляет его внук, и такие кафе открыты чуть ли не в каждом квартале. Отличаются они лишь редкостью растений да ценой на деликатесы. Я же считаю, что это место, являясь родоначальником — самое лучшее.
Отобедав, они двинулись в квартал Оружейников, в ту самую лавку. Но там арима ждало разочарование. Меч, так запавший в душу, более не покоился на скобах, его купил какой-то богатый делец, и продавец лишь развёл руки. Как не упрашивал его Форст, тот не сказал его имя, зато скинул цену на другое оружие. Командир наёмников — Валенти, набрал целую охапку, шепнув, что такого качества товар, да за такую цену нужно набирать как можно больше. Форст его поползновения на разграбление казны пресёк, но не слишком. Сам понимал — от качества стали зависит качество жизни. На выходе, уже садясь в повозку, к ним подбежал паренёк лет десяти и передал записку, в которой значились имя и фамилия, а также извинения продавца, мол, в лавке были посторонние, а магазину нужно держать лицо, потому и не раскрыл тайну. Форст сначала обрадовался, как маленький ребёнок, а потом загрустил. Упомянутый в записке принадлежал к очень высокому роду, и встретиться с ним не представлялось возможным.
Нанять команду, не составило труда. Корвус отвёл всех к палатам наёмников, а Валенти, завидев знакомые лица, тут же выступил представителем нанимателя. В итоге, по истечении часа ругани и скандала, большую часть моряков набрали. Почему не всех? Элизабет можно управлять и при меньшем количестве людей, но все свои возможности она раскрывает лишь при достижении тридцати трёх членов экипажа. Остальных было принято набрать на невольничьем рынке. Отбором опять занялись два капитана. Обходительный джит только землю не целовал, по которой они ходили, предлагал и опытных воинов, и молодых фермеров, и стройных красавиц, но всё было без толку. Свита, несомненно, богатого и знатного господина, отчаянно торговалась, а принцип отбора был и вовсе непонятен. Сначала они сказали, что призовые бойцы им не нужны, но сами при этом купили парочку. От женщин они сразу отказались, хотя, когда Акаарон провёл их мимо клети с рабынями, господин отдал распоряжение о покупке. Следом они набрали ремесленников, рыбаков, моряков и даже однорукого гнома, что совсем выбило джита из колеи. В итоге купец просто показывал им весь свой товар, а те отбирали нужный, с какой целью всё это затеялось, и какую-либо систему в покупках он так и не усмотрел. Так же были отданы за пол цены больные, хромые, уродливые и калеки. К концу дня в списке значились представители всех возрастов, обоих полов и большинства народов, разве что кроме эльфов да орков. Последние в рабство не даются, предпочитая сражаться до последнего либо убить себя, если иного пути не видят.
Когда представитель Гномьего Банка своей печатью подтвердил законность сделки, джит сиял от счастья. Ещё бы, за половину дня сделать недельную выручку, к тому же избавился от большинства неликвида! Другие на него волком смотрели, но сделать
Уже ближе к ночным сумеркам три телеги въехали в порт и подвезли три десятка закованных в цепи людей к бывшему пиратскому судну. Там их встретили нанятые моряки и наёмники. Той, наконец, получил согласие и бегом освободил такого же смольного, как и он блэка. Своего брата среди призовых бойцов он заметил сразу, его отличала особая стать улусов, ну и иссиня-чёрный цвет кожи. Он сразу же сказал Форсту, и тот не задумываясь, купил родственника его друга и товарища по оружию. Той не подавал вида до конца дня, но попав в порт, его нервы не выдержали и тот обнял закованного брата. Асула узнал его сразу, они так и стояли в обнимку несколько минут, не в силах сказать друг другу и слова. Следом за улусами начали освобождать остальных рабов. Те сначала не поняли, что происходит, но, когда Форст объявил всем, что вольные на их имена подписаны, радости не было предела. Арим так же объявил, что всем, кто захочет остаться служить ему не как безвольный раб, но как наёмный слуга, будет выплачиваться достойное жалование. Правда, не все были в восторге.
Покалеченные и больные в особенности, ведь будучи в рабстве о них всё же заботились, а теперь некоторые не смогут себе и похлёбку сварить, не то, что господину служить. Они восприняли известие о вольной как ещё один удар, после которого наверняка последует смерть или новое рабство. А однорукий гном и вовсе обмотался цепью и бросился за борт, команда еле спасла. Бородатый гном ругался и сопротивлялся, он искренне хотел умереть. Его пришлось привязать к мачте и заткнуть рот кляпом, потому как в своей радостной по поводу спасения речи, он упомянул всех родственников спасателей, в неестественных позах и противоестественных связях, при чём дважды. Уши команды, хоть и привыкшие к солёным шуточкам за многие годы плавания, сворачивались от такого в невообразимые фигуры, и в скором времени кусок пакли нашёл второе применение.
Отужинав, Форст пошёл в трюм, да бы поправить здоровье всем нуждающимся. Сэр Дорн показал парочку простых лекарских заклинаний и даже одно очень сильное и энергозатратное, наказав более не использовать Абсолютное Исцеление при любом удобном случае. Всё же это одно из наиболее сильных заклинаний, и растрачивать свою жизненную энергию там, где можно обойтись более простыми воздействиями — нецелесообразно. В сопровождении Валенти он ходил от одного к другому, лечил и вручал на руки подписанную вольницу. В основном он заживлял мелкие раны, царапины и гнойники натёртыми цепями, в парочке случаев рваные раны на спине от плетей, по заверениям бывших пленников, доставшихся ещё до продажи джиту. Бывший хозяин их не бил, да и вообще, купец обходился с рабами достойно, что ещё раз доказало слова Корвуса, о том, что через этого купца можно вполне выйти на хорошего ювелира, для сбыта драгоценностей.
С гномом же пришлось повозиться, Форст не до конца осознавал принципы магического воздействия, делая все интуитивно. Заживить его раны, и начавшуюся было простуду, не составило труда, а вот с его отсутствующей рукой было не всё так просто. В истинном зрении рука присутствовала! Более того, в магическом диапазоне она выдавала странные красноватые всполохи.
— Как тебя зовут, сын гор? — Обратился тот к привязанному.
— Кепка Вон Бонзоворот, дыда хы аямаака!
— Валенти, будь добр, вытащи кляп, иначе этот разговор перестанет иметь всякий смысл.
Командир наёмников, сопровождавший всё это время своего господина, подошёл к гному и аккуратно вытащил кусок пакли.
— Кервад Рон Бронзобород, дылда ты магическая! Только попробуй мне мфу фу вухфу… — Снова заткнули тому рот.
— Спасибо, Валенти. — Поблагодарил он наёмника и опять обратился к гному.
— Рука болит?
Гном вначале лишь сверкнул маленькими чёрными глазками, но спустя пару минут гляделок глаза в глаза, упрямец решил признаться.
— Оит.
Командир наёмников снова вытащил кляп, и тот уже более не понадобился.