Первый
Шрифт:
– Не хотят ли нам сказать, что Маг может устать?
Что-то в его тоне настораживает.
– Так. Стоп. Маг был в рабочей поездке. Он может хотя бы день не заниматься общественными делами? Побыть в тишине…
Меня перебили.
– Тишина дворцов Эскамеруна и Китежа к его услугам. Не хотят ли нам сказать, что Маг предпочёл Храм Стихий построенным в его честь дворцам?
Общение никуда не вело. Мы могли долго проговорить, не приходя ни к какому результату. Достаточно долго, чтобы Маг принял душ и заинтересовался, что происходит снаружи. Но опять – никуда без Мага. Ничего не могу решить
– Разве Маг не мог бы принять моё приглашение и нанести дружеский визит в Храм?
Сразу стоило ответить им тем же.
– С чего бы Магу принимать приглашение сразу после рабочей поездки? – нашёлся кто-то.
– Наверное, потому что он очень любезен, как думаете?
Маги промолчали про любезность Мага.
– Мы хотим видеть Мага, – взялся за своё русый в нагруднике.
– Он принимает душ. Пойдёте к нему? Кто же не обрадуется отряду боевых магов у себя в душе?
– Мы подождём.
– Ну и ждите… – пробормотала я, разворачиваясь.
Снег за спиной пошёл с удвоенной силой.
Маг заснул сидя на диване в одном полотенце на бёдрах, более обнажённый, чем я когда-либо ожидала увидеть. Полотенце закрывает его от талии до колен, но мне неловко смотреть на него. Мокрое тело отчего-то кажется ещё более обнажённым. Даже если бы я знала, что он захочет принять душ, у меня бы ушло какое-то время на поиск одежды нужного размера.
По ногам Мага на каменный пол стекала вода, а он уже спал, сильно повесив голову, почти касаясь подбородком косточек у горла. Грудь выглядела хорошо, мелкие царапины зарастали почти на глазах. Его это могло расстроить. Заражение могло продолжать ходить по телу, и теперь нельзя было убеждать себя, что для лечения достаточно удалять плотные кожаные пробки. От порезов не осталось следов.
Сижу и размышляю. Не решаюсь сдвинуть Мага с места, уложить на короткий диван – или разбужу, или оголю. Ни к тому, ни к другому не готова морально.
Он проспал два с небольшим часа. Загорелая кожа, короткие чёрные волосы – всё высохло. Высохли вещи, которые я несмотря на задумчивость сообразила постирать, трезво полагая, что это проще, чем искать что-то новенькое или старенькое Магу по размеру. В своё первое пребывание в Храме мне тоже пришлось прибегнуть к общественному гардеробу, и Стахий с готовностью выдал мне, что мог – дружинскую форму шестьдесят четвёртого-свет размера. Маг во многих отношениях личность нестандартная. Ходить, как пугало огородное, в застиранном синем комбезе по колено и висящем пузырём в области талии ему по рангу не положено.
Раньше недоумевала, почему в Храме всё кажется застиранным, с тех пор как начала стирать сама, перестала удивляться. Из приходящих помощников в Храм допускались только работники кухни по праздникам и иногда, очень редко помощники по уборке. Дело тут не в какой-то торжественной уединённости Храма – пускали всех подряд, любых новичков, сопливых подростков, пытающихся время от времени покуситься на похищение грандиозного опала из музея или Чаши Огня, глаз да глаз, Корней следил; принимали всех, кто затруднялся определиться с дальнейшим выбором жизненного пути, тех, у кого не хватало средств на покупку жилья за стенами
Так вот. Все вещи, имевшиеся в Храме: хламиды, телогрейки, шерстяные носки, одежда дружинников, платья жриц, вещи юных учеников, постельное бельё и кухонные полотенца стирались старцами. Линь не особо парился по поводу своих бытовых обязанностей: раз в месяц заполнял большую бадью, швырял в неё все вещи и полоскал, используя талант к воде, из принципа, чтобы точно стало чистым. Стирку сложно было назвать деликатной. Я тоже, в свою очередь, обнаружила, что аккуратная стирка требует большего внимания, а я никогда не принадлежала к той прекрасной группе половины человечества, что называется хозяюшками. Готовка, стирка, слизывание пыли – терпеть не могу, хотя, конечно, периодически приходится.
Пока Маг спал, я удосужилась позаботиться о его гардеробе. Теперь он оделся и подходил, чтобы быть представленным хоть кому-то. Как их целый и относительно здоровый повелитель.
Они всё ждали на прежних позициях. Если бы что-то изменилось, мне бы уже сообщили.
– Видишь, – сказал Маг, возвращаясь из гостевой комнаты, – для чего нужна Ирена?
Я вопросительно подняла брови.
– Была бы она здесь, их и след бы простыл через две минуты. У неё талант избавляться от людей. После её прессинга остаются только те, кому и впрямь что-то нужно.
Я хмыкнула. Не поспоришь.
– Может, будешь ужинать?
– Нет… не стоит.
Маг уселся на своё прежнее место на диване и вздохнул. Он определённо не собирался спускаться к своим людям.
– И чего же они добиваются? – изучаю его равнодушное лицо. – Ну увидят они тебя бледным и нездоровым, и что? Пойдут на нас войной? Под шумок поделят какое-нибудь твоё имущество?
– Ну да, – спокойно подтвердил Маг. – Им нужно убедиться, что я не в форме, чтобы начать тащить артефакты… в данном случае в хищениях обвинят тебя.
– Ничего себе! – выдохнула я.
Маг не прокомментировал моё возмущение, только снова вздохнул, посмотрел на лежащие на коленях руки.
– Не справишься без меня?
Я всерьёз задумалась над вопросом. Соблазн сбрыкнуть ответственность был велик. Но если мне трудно было смотреть на Мага без слёз, как на него посмотрят его подданные? Расстроятся и разрушат город или разозлятся и разрушат город?
Вспомнят ещё, как Прохор поджёг Эскамерун, и тоже устроят какую-нибудь соответствующую пакость. Мало ли у них в арсенале трюков?
– Выкручусь, – стараясь поверить в себя, сказала я. – Только учти, выкручиваться буду по-своему, не так как ты можешь себе это представлять…
– Заранее трепещу, – ровным голосом сообщил Маг, закрыв глаза.
Дружина стояла за первой полосой леса. Прохор оседлал утащенный из-за стола стул и мрачно смотрел из-под бровей, побликивающими огоньками зловещими глазами адепта Огня. Стахий куда-то ушёл. Ворота основного входа со стороны моста Земли оставались закрытыми.
– Чего не перенимаете опыт у старшего? – поинтересовалась я у дружины.