Пёс, балбес и Я
Шрифт:
Разбудил меня детский смех.
Вкрадчивый такой, шпионский, многозначительный и… многоголосный.
Я даже не успела толком разлепить глаза, и уже поняла – на меня идет охота. И если я ничего не предприму, то из меня очень скоро сделают дичь. Вяленую такую, расплющенную дичь! И мне ой как не поздоровится, особенно с моей больной спиной.
А из-за сидения дивана, тем временем, медленно поднимались две лохматые макушки, одна чуть темней другой…
– Партизаны, стоять, - хриплым голосом скомандовала, предотвращая коварнейшее из нападений монстриков
– Ну, блин, мам! – обиженно буркнув, мой ребенок выпрямился в полный рост. Рядом с ним, аки чертик из табакерки, выскочил сияющий Ванюшка. – Почему ты всегда все видишь?!
– Работа у нее такая, - усмехнулся вошедший в холл Барс, заставляя меня проснуться окончательно и бесповоротно.
Тут попробуй не проснись: идет такой, сияя голым торсом!
Правда, не совсем голым. Стоило присмотреться пристальней, как стало понятно – этот очаровательный балбес пал жертвой детского беспредела. Малые, пользуясь случаем, одиночеством и безнаказанностью, разукрасили его полностью! Впрочем, ввиду отсутствия жесткой женской руки, сами они выглядели не чище. Оба голопузых киндера были уляпаны пальчиковыми красками снизу доверху имитируя нечто среднее между следами от ужина и самодельным боевым раскрасом.
М-да. Вот так спишь, никого не трогаешь, просыпаешься, а тут, оказывается, война!
Говорила мне мама, что рано или поздно я всю жизнь просплю.
Хотя… Знаете, а я согласна! Проснулась и оп – и мужик другой, хороший, и жилищные условия улучшились, и детей стало больше без девяти месяцев томительного ожидания, убойного токсикоза и многочасовых попыток выдавить из себя что-то размером с арбуз. Не жизнь, а сказка!
А с другой… Как бы этот сон не растаял с утренней туманной дымкой или вообще, не обернулся кошмаром.
– Я долго спала? – с огромным трудом я приподнялась на локтях, морщась от боли.
Барс, как будто знал заранее, протянул мне пару таблеток и стакан с водой:
– Не особо. Можешь еще подремать еще, пока я отмываю этих двух.
– Ванька снова у тебя? – я невольно улыбнулась, отдавая обратно стакан, боковым зрением замечая, как при слове «мыться» начали ползком тикать два воинственных телепузика.
– Брат пытался помириться с женой, - пожал Морозов плечами, будто речь шла о привычной провальной попытке малых поделить набор для песочницы. – Разругались снова. И каждый решил, что именно он или она обязательно должны уйти из квартиры, хлопнув дверью. Ванька оказался крайним. Ладно, хоть завезли, а не забыли одного дома.
– Ужасы рассказываешь, - поморщилась, пытаясь перевернуться на бок, одновременно прислушиваясь к ощущениям. Вроде немного отлегло. – Хотя, кому я это говорю? Сама такая же. Кстати, спасибо, что приютил.
И спасибо за то, что доверяешь мне чуть больше, чем моей соседке, раз готов впустить в свою холостятскую берлогу. Что ты вообще во мне такого увидел, чего нет в ней?
Но произносить это вслух, я, разумеется, не стала.
Говорят, чтобы не разочаровываться в человеке, нужно заранее им не очаровываться. А я и так тут же… очарованная, блин, по самое не могу!
– Рябинина, ты всегда такая дура? – усмехнувшись, вдруг поинтересовался Морозов, усевшийся рядом на подлокотник мягкого серого дивана.
Было
– Исключительно местами, и исключительно по понедельникам, - согласно покивала, снова пряча нос под плед.
А смысл был спорить?
Да и пускаться в долгие путанные и неловкие пояснения из разряда «все мужики козлы, а ты не такой, я не ожидала» тоже бесполезно.
Я, может, и дурында. Но Барсу-то в сообразительности не откажешь! Он и без лишних объяснений сам все поймет. А еще – сделает.
Как там было-то? Мужик сказал, мужик сделал? И без того самого жизненного «женщина напомнила, женщина опять напомнила, женщина задолбала». Да-да, я слишком часто с момента пробуждения повторяю слово «мужик». Но что поделать, если Артур этим самым настоящим и аутентичным представителем сильного пола и является?
– Надеюсь, завтра будет лучше, - лаконично откликнулся Морозов. На секунду мне показалось, будто он коснулся ладонью моих волос, но его голос спустя пару секунд раздался уже в отдалении. – Пойду уложу воинствующую братию.
– Удачи, - от души пожелала ему…
Одновременно пытаясь не заплакать вслух. Честное слово! Разглядывая стену напротив, у меня слезы наворачивались так, что пришлось закусить губу. Мне вдруг стало так обидно!
За себя, за Мишку, за свою жизнь вообще.
В такие моменты начинаешь думать, а может, это со мной что-то не так? За что мне все это?
Из ванной в глубине дома доносился веселый детский смех и невозмутимый голос Артура. Чуть позже вся компания перебралась наверх, откуда доносились все те же голоса, но теперь дети были тише, а мужской голос приобрел размеренность и глубину, пока читал им на ночь сказки.
Тепло трещал огонь в камине, у задней двери на террасу дремал набегавшийся с непривычки Локи. Весь дом был наполнен тишиной и умиротворенностью. Да и сама обстановка была шикарной, правда. Не в том смысле, что богатой до неприличия, а в том, что каждая мелочь была подобрана с особой тщательностью, вместе создавая великолепную картину.
Изнутри дом отделали деревом, цвет серебристый кедр, если не ошибаюсь. Холл на первом этажа был без потолка и уходил ввысь, под самую крышу. Наверху виднелись искусственно состаренные изящные перила. Серый цвет присутствовал везде, разных оттенков и с редким вкраплением голубого: темные прожилки на камине, мягкие льняные шторы, кресло в этническом стиле, огромное зеркало в резной оправе с неповторимыми мотивами этники. Много плетеных вещей и мелочей, идеально вписывающихся в интерьер. Все продумано и умело подобрано рукой профессионала.
Дом был красивым и одновременно уютным. Живым.
Глядя на него, я с болью вспоминала, как полгода со слезами, руганью, скандалами и криками уговаривала мужа сделать ремонт в коридоре. Как неделями могла выпрашивать купить что-то для квартиры, даже самую мелочь! Как упрашивала и доказывала необходимость приобретения новой мебели, и с какими долгими истериками делала детскую, постоянно выслушивая упреки в духе «это всё нам нахер не надо».
А еще вспоминала, как упрашивала занять ребенка, пока поработаю. Или чтобы смогла подремать хоть час после бессонной ночи, когда Мишанька был поменьше и мучился то коликами, то зубками, то высокой температурой.