Пес, который боролся за свои права

Конант Сьюзан

Впоследствии я обсуждала это с Ритой, и она убедила меня, что я вовсе не такая уж хладнокровная и бесчувственная. Она говорит, что я вытеснила тревожные мысли о том, кто нанес Остину удар ножом и не стану ли я следующей жертвой, более утешительным, близким мне, хоть и достаточно озадачивающим вопросом, а именно: откуда здесь приз, полученный охотничьей собакой Эда Николза? Я билась над ним, пока вой сирен не прервал течение моих мыслей.

Прежде всего Кевин протащил меня через весь торговый зал, выволок на улицу и запихнул на заднее сиденье черно-белой полицейской машины с синими мигалками на крыше. Фамилия Кевина говорит о том, что в

жилах его течет ирландская кровь. О том же говорит и цвет его лица. Когда он волнуется, лицо его краснеет, когда злится — оно краснеет еще больше.

— Тебе было приказано держаться отсюда подальше, — сказал он. — Ты что, забыла? Видно, тебе изменяет память, поэтому позволь кое о чем тебя спросить. У меня есть для тебя тест на проверку памяти. Когда сюда прибыли полицейские, что они перво-наперво сделали?

— Заглянули наверх.

— Хорошо. Конечно. Правда, не знаю, на кой им было хлопотать, ведь ты, наверное, уже все проверила.

— Нет. Я ничего не проверяла.

— Так, так. Теперь второе. Что было у полицейских в руках, когда они поднимались наверх?

— Кевин, прекрати. Я знаю, что они вооружены. Если ты вызываешь полицейских, когда енот переворачивает твой мусорный бак, они вытаскивают пистолеты и обшаривают весь дом. Однажды такое случилось с Ритой. Как-то ночью ей что-то послышалось, тебя не было дома, и она вызвала полицейских.

— Зачем она это сделала? — Он театрально пожал плечами, вытянул руки и выпятил грудь. — Тебя что, тоже не было дома? Ты бы сама все расследовала. Без всякого оружия. Сюда слетелась половина личного состава кембриджской полиции в полной уверенности, что кому-то необходима защита. Но только не тебе. Ты в ней не нуждаешься.

— Понимаю. Я была неосторожна.

— Неосторожна.

— Во всем виновата твоя мать.

— Моя мать заставила тебя прийти сюда?

— Алисия услышала, что лает собака Квигли, и позвонила твоей матери. Твоя мать не смогла тебя найти, она спешила на службу и попросила меня посмотреть, что с Максом. Он был собакой Сиси. Это он сейчас лает на заднем дворе. Я вошла и увидела Остина.

— Потом ты села и стала ждать, что с тобой произойдет.

— Кевин, послушай. Я позвонила сразу же. Я не была уверена, что он мертв, и хотела, чтобы приехала «скорая». Я ни разу не присела. Я все время стояла.

— Первое правило личной безопасности, — сказал Кевин. — Не садиться.

— А знаешь, я с пользой провела время. — И я рассказала ему про кубок. — Итак, где они его взяли? В один прекрасный день Эд Николз идет по улице с кубком в кармане, Сиси пристраивается к нему, сует руку в его карман и удаляется с кубком. Правильно? Послушай еще. Мими приносит его на собачью выставку, и Сиси его тибрит.

— Почему бы и нет?

— Потому что, во-первых, на выставках негде показывать такие вещи, во-вторых, Мими выставляет Саншайна, а не Реджиса и, наконец, в-третьих, это приз за полевые соревнования, а Мими в них не участвует. Собака принадлежала ее мужу, а он умер. Охотился именно он. Так она и пристрастилась к пойнтерам. Реджис был охотничьей собакой ее мужа. Он не выставочная собака. Знаешь, где, по-моему, был кубок? У нее дома.

— Ну и?

— И Рон Кафлин однажды чинил там трубу. Догадайся, кто красил комнату, в которой Мими держит коллекцию удочек своего мужа? Пит Квигли. А разве нельзя в той же комнате держать и разные собачьи принадлежности? Сиси там, конечно, не бывала. Но мы знаем, что там бывал Пит.

— А мы это знаем?

— Да.

По словам Рона, Пита очень раздражало, что за ним приглядывают, пока он там работает. Сам Рон на это не обращал внимания. У него не было чувства, что ему не доверяют, да за ним и не было постоянного наблюдения. Они просто то входили, то выходили. Вот мы и подумали, что Питу это может быть неприятно из-за Сиси, она ведь была нечиста на руку, и он очень болезненно к этому относился. Но мы ошиблись.

— Подожди. Расскажи-ка об этом еще раз, чтобы я мог записать на пленку.

— Кевин, прекрати. Это не такая уж ерунда. Сиси иногда занималась с нами в Кембриджском клубе дрессировки, и у нас не было причин на нее жаловаться. У нас ничего не пропадало. Там с ней всегда был Остин. Пит там ни разу не был. Те, кто говорил, что она ворует, знали ее по выставкам, а на них с ней всегда был Пит. И подумай, зачем бы ей воровать? Что ей делать со всеми этими поводками и щетками?

— А что делать с ними Питу?

— А посмотри-ка на стену в той комнате. Ленты, картины, целая выставка. И все о собаках. Как мог Пит их любить? Ведь там нет ничего, что было бы связано с ним, — ни фотографии, ни диплома об окончании колледжа, ни выпускных снимков — ничего.

— Вроде как собак она любила больше, чем его.

— Совершенно верно. Она обращалась с ним хуже, чем с любой собакой, особенно своей собственной. Выходит, его мать любила собак, а он воровал все, что олицетворяло собак, и то, как она их любит. Вспомни, ведь это была ненормальная семья. Для Сиси детьми были собаки, а как Остин говорил про Пита, так просто ужас. Но Пит все же существовал и жил у себя дома.

— Я тоже живу дома, — сказал Кевин.

— Твоя мать не называет тебя «малышом».

— Только попробовала бы.

— А Сиси называла, прямо в лицо. Я сама слышала. Может быть, она переборщила ровно на один раз.

— Мне про это ничего не известно, — сказал Кевин, — но с одним я, пожалуй, соглашусь. В этой истории Пит выглядит как настоящий клептоман. Тебе не кажется, что она его покрывала? Если, конечно, знала?

— Знаешь, что мне не дает покоя? На кубке совсем нет пыли. Это единственная чистая вещь во всей комнате. Ручаюсь, что когда она умерла — когда он ее убил, — то откуда-то его вынул. Мамочка ни за что не позволила бы ему. Она хотела защитить его ну и, конечно, себя. Но знаешь, чего я никак не могу понять? Ножницы. Либби клянется, что их украла у нее Сиси, а значит, Пит. Так почему же Сиси держала их в своей сумке? Ведь на выставке она ее открывала. Ножницы мог увидеть кто угодно. Если она его выгораживала, то зачем держала их при себе? Зачем они ей понадобились? У нее были пойнтеры. Ножницы ей никак бы не пригодились.

— По словам Мики, мистер Квигли это объяснил. Как-то раз его жена просматривала буклет с разными предметами по уходу за собаками, собираясь что-то заказать, и вдруг говорит ему: «Эй, взгляни. Двести с лишним долларов за ножницы». Пит был там же, и Квигли подумал, что он решил купить матери шикарный рождественский подарок. И ей потом ничего другого не оставалось, как носить их с собой и делать вид, что это как раз то, чего ей хотелось.

— Но они совсем другие, — сказала я. — Вещи, про которые я слышала, так, ничего особенного. Ножницы были единственной дорогой вещью. По-моему, она искренне верила, что он купил их ей в подарок. Она носила их с собой, хоть и не могла найти им никакого применения. Пока его не нашел Пит.