Пес войны. Трилогия
Шрифт:
— Это хорошо. Но ваши парни еще не готовы к серьезной драке. А кроме того, если перестать присматривать за ними, то они бросят тренировки, потому что думают, будто уже все умеют.
— Не беспокойся. Чин сам присмотрит за парнями. Теперь он сделает это так, как надо. Ваша победа вселила в него новые силы. Но я пришла сюда не спорить. Все уже решено. Отправь Люка и Салу в мой фургон, и мы поедем, — решительно сказала Кара.
Молча кивнув, Араб забрался в фургон. Но не успел он открыть рот, как Сала возмущенно подскочила и, решительно уперев кулачки в бедра, громко произнесла:
— Я никуда не уйду из своего фургона. Ты
— Я не гоню тебя, Сала. Ты знаешь, это не моя прихоть. Так хотят старейшие помнящие. Я не знаю ваших обычаев и не хочу ссориться из-за них. Тебе придется самой говорить с ними и решать этот вопрос, — ответил он несколько резче, чем хотел.
Ответив ему дерзким взглядом, Сала стремительно выскочила из фургона. Встав перед старейшей, она гордо выпрямилась и, вскинув подбородок, с вызовом спросила:
— Это ты собираешься выгнать меня из моего фургона?!
— Не будь глупее, чем ты есть на самом деле, — усмехнулась в ответ Кара. — Тебя никто не гонит. Но ваш фургон легче и быстрее моего, значит, мы сможем быстрее добраться на нем до нужного нам места. А ты поживешь пока у меня. После нашего возвращения ты снова станешь хозяйкой. Хотя, если задуматься, то и хозяйка ты только по названию. За все эти дни ты так и не смогла заполучить его на свои шкуры.
— Что?! Да как ты смеешь такое говорить? Он же был болен! Можно подумать, что ты сама этого не знаешь. Совсем уж из ума выжила, старая! — возмущенно завопила Сала.
— Я, может, и старая, но только хорошо помню, что мужчине нужно. А вот ты, похоже, и понятия об этом не имеешь, — не осталась в долгу Кара. — Хватит спорить. Мы отправляемся туда, куда может попасть только посвященный и посвящаемый. Для всех остальных это место должно оставаться в тайне.
— Я еду с ним, — решительно ответила Сала. — И потом, кто позаботится о нем и о вас? Вы же от старости еле ноги таскаете! Или, по-вашему, боски будут сами распрягаться и запрягаться по вашему желанию?
— Она права, старейшая, — неожиданно вступила в разговор одна из помнящих. — Кто-то должен заботиться о босках и готовить еду. Тогда у нас будет больше времени для подготовки чужеземца к посвящению.
— Это верно, — задумчиво усмехнулась Кара, — но я не могу позволить дерзить мне этой сопливой девчонке.
— Не обращай на нее внимания. Похоже, девчонка влюбилась в чужеземца и готова броситься в драку, — усмехнулась в ответ женщина.
— А ведь и то верно. Что-то я об этом не подумала. Что скажешь, малявка? — повернулась Кара к девушке, возвышавшейся над старухой почти на полторы головы.
Смущенно охнув, Сала залилась румянцем и, опустив голову, потупила взгляд.
— Точно, влюбилась, — удовлетворенно кивнув, усмехнулась Кара. — Ладно, — продолжила она после короткого молчания. — Раз такое дело, поедешь с нами. Но помни, будешь сидеть в фургоне и не высовываться. Иначе нам придется выжечь твою память, — сурово ответила Кара.
— Как скажешь, старейшая, — тихо ответила Сала, разом растеряв всю свою дерзость.
Кивнув в ответ, старейшая сделала подругам знак загружаться в фургон. Сала бросила на стоявшего возле фургона Араба быстрый взгляд и залилась румянцем еще сильнее. У удивленного Араба сложилось впечатление, что еще немного, и девушка просто загорится. После короткого раздумья он решил не затрагивать эту тему. Ему и так хватало проблем с парнями, чтобы еще
Заметившие его своевольство, помнящие быстро переглянулись и уставились на Араба с недовольными выражениями лиц. Сделав вид, что ничего не произошло, он прошел к своему месту и, усевшись на шкуры, принялся демонстративно набивать трубку. Сообразив, что взглядами и кислыми минами на него не повлияешь, они дружно перевели взгляды на Кару. Помолчав, та подняла глаза и, тяжело вздохнув, проворчала:
— Я же сказала: только мы и хозяйка твоего фургона.
— Она хозяйка фургона, а он хозяин босков, — пожал плечами Араб. — Все равно кто-то должен за босками ухаживать. Я не успел научиться.
Кивнув головой, Кара безнадежно махнула рукой и быстро переглянулась с остальными помнящими.
— И одна просьба, — быстро добавил Араб. — Не очень вежливо говорить обо мне так, чтобы я этого не слышал. Хотите что-то сказать, говорите вслух.
— Не обижайся, Ар. Это просто привычка, — усмехнулась в ответ Кара.
— И все-таки говорите вслух. Не хочу, чтобы за моей спиной меня обсуждали.
— Хорошо. Наверное, ты прав, и это не очень правильно с нашей стороны, — неожиданно легко согласилась Кара. — Тем более что это ненадолго. Скоро ты будешь постоянно слышать наши разговоры и даже просить, чтобы мы думали потише, — с усмешкой добавила она.
Удивленно пожав плечами, Араб сделал глубокую затяжку и, выпустив клуб ароматного дыма, задумчиво спросил:
— Может, расскажете мне, что это за посвящение и что со мной после этого будет?
— Ничего страшного, — пробурчала в ответ Кара.
— Ничего страшного для вас. А я чужеземец, и то, что не страшно для вас, может быть смертельно для меня, — пожал плечами Араб.
— Нет, — покачала головой помнящая, — мы не сделаем ничего такого, что может повредить тебе.
— Что собой представляет этот обряд?
— Ты все увидишь сам. Потерпи. Мы научим тебя всему, что знаем о мыслеречи сами. Ты научишься слышать других людей, чувствовать животных и повелевать ими. Ты многому научишься.
— Почему ты не хочешь говорить об этом? — удивился Араб.
— Потому что здесь есть посторонние. И они не должны знать того, что знают только посвященные. Мы потому и настаивали на том, чтобы они остались в племени. Ты сам настоял на том, чтобы они ехали. Теперь терпи.
— Ладно. Значит, придется потерпеть, — усмехнулся в ответ Араб.