Пес войны
Шрифт:
Мечи зазвенели вновь. Поединщики обрушили друг на друга вихрь ударов в темпе, который не может долго выдержать не один из бойцов. Левое плечо Гирхарта онемело, ему всё труднее становилось действовать левой рукой. Как чувствовал себя Арн, сказать было трудно, но на его движениях рана пока никак не сказалась. Парировав очередной удар, Гирхарт отскочил, разрывая дистанцию, в сторону и вбок, Арн вихрем развернулся, прыгнул следом, ударил широко и уверенно. Маршал поймал удар на клинок меча, отвёл его, гася инерцию, и его левая рука автоматически рванулась в образовавшуюся в защите противника брешь. Арн опоздал на какую-то долю секунды. Кинжал Гирхарта вошёл ему между рёбер.
На мгновение
Вот теперь вся площадь разразилась оглушительными воплями. Но Гирхарт не слышал их. Он смотрел на поверженного противника, и до него медленно доходило, что он остался жив. Что он оправдан. Его Боги оказались сильнее богов Рамаллы. Они сохранили ему жизнь... Зачем?
Чья-то рука погладила его по щеке. Он обернулся. Фрина... Рядом радостно скалит зубы Дарнилл, за ним - Дарри и другие генералы и офицеры его армии. Они все рады, в этом нет сомнений. А вот он не чувствовал ничего, кроме разве что растерянности. Он остался жив и теперь не знал, что с этим делать.
– Всё будет хорошо, - шепнула Фрина, - поверь мне.
Гирхарт кивнул. Его обступили, Дарнилл хлопнул по плечу, к счастью, по правому, и Гирхарт, обычно не терпевший панибратства, промолчал и даже заставил себя улыбнуться. Потом его сгрёб в могучие объятия Вархнот, что-то радостно проорал на ухо, и Гирхарт кивнул. Единственное, чего ему сейчас хотелось, это уйти с этой проклятой площади куда-нибудь подальше, забиться в какой-нибудь уголок, и чтобы его никто не трогал. Завтра снова придётся что-то делать, отдавать приказы, решать, что же делать с Эрмисом и сыном Серлея... Но это всё завтра. Кто-то протянул ему флягу, Гирхарт глотнул. Потом поблагодарил хозяина фляги. Сегодня, в конце концов, праздник. И никого не касается та страшная пустота, что поселилась в его душе - надолго, если не навсегда.
ЧАСТЬ 3
ГЛАВА 1
Лето кончилось, но осень запаздывала. Стояла удушающая жара, листва на деревьях поникла и пожухла, трава побурела. Такие вот дни - самое подходящее время для лесных пожаров. Достаточно одной искры...
Каниэл Лавар невесело усмехнулся своим мыслям. Пришедшее на ум слово "пожар" вызвало в памяти прошлый год, его первую и последнюю попытку командовать армией. Тогда всё закончилось на редкость бесславно, и мысль, что никто на его месте не смог бы сделать больше, была плохим утешением. Мир, в котором Каниэл родился и прожил всю жизнь, рухнул, и в этом была и его доля вины.
Когда Коэна пала, Каниэл оказался в числе тех немногих, кто уцелел и сумел прорваться за стены, но, сражаясь как рядовой боец (на большее он и не годился), юрист получил серьёзную рану, и товарищи оставили его в одной из коэнских деревень. С ним остался один из офицеров, капитан Арат Харвели, тоже раненый, правда, полегче. Коэнские крестьяне, бывшие не в восторге от новых хозяев империи, пошли на немалый риск, укрывая беглецов из разрушенной столицы. Будь Каниэл здоров, он не допустил бы этого, но тогда у него не было выбора.
Гирхарт Пёс со своим войском устраивался в Рамалле. Восточным областям как-то удалось с ним поладить, во всяком случае, их не трогали, а вот центру и западу страны приходилось туго. Правда, теперь бывшие рабы и смунские дикари занимались бессмысленными разрушениями значительно меньше, видимо, понимая, что на этих землях им теперь предстоит жить. Теперь они предпочитали, убив хозяев, не сжигать дома, а селиться в них, вот только хозяевам от этого было не легче. Никаких законов захватчики не признавали, творили
Обстоятельства благоприятствовали. В начале лета Гирхарт Пёс увёл большую часть своего войска в очередной поход. Ещё прошлой осенью Тиокред Кравт, воцарившись в Коэне, вызвал верных ему людей из других провинций. Из Настарана помощь пришла, хотя и с запозданием, и немедленно присоединилась к захватчикам, а вот тининские кравтийцы, узнав о гибели своего вождя, остановились, а потом и вовсе повернули обратно. После падения Коэны Тинин, как и остальные провинции, кроме Смуна и Настарана, отделился от империи, но если другие немедленно вырезали коэнцев и стали налаживать жизнь по своему разумению, то Тинин остался под властью имперцев. Туда бежали все, пережившие падение Коэны и не пожелавшие идти на службу к захватчикам, независимо от того, к какой партии принадлежали раньше. Ходили слухи, что Пёс пытался договориться с тининскими властями, апеллируя к их прежним кравтийским настроениям, но ему ответили, что коэнцам не о чем говорить с тем, кто разрушил Великую Коэну. Спустя несколько месяцев тининцы дозрели до того, чтобы попытаться отплатить захватчикам. Новый правитель Рамаллы двинул свои войска им навстречу.
Каниэл сам не знал, хочет ли он победы своих сограждан или наоборот. Он не сочувствовал и не мог сочувствовать Псу и его людям, но и новая война в нём восторга не вызывала. Если оставить всё как есть, то рано или поздно всё успокоится, захватчики из грабителей превратятся в хозяев, появятся новые законы, плохие или хорошие, но действующие. Война же могла принести с собой только новые разрушения. Конечно, тининцы объявили своей целью восстановление Коэны, но что им это удастся, шансов почти не было. Слишком много в Рамалле людей, которые этого не хотят. Даже разбив Пса, имперцы не сумеют быстро выгнать тех, кого он сюда привёл. Очередная гражданская война затянется на годы... А Империя рухнула, и её уже не восстановишь, как не войдёшь дважды в одну реку. Да и кто станет её правителем? В то, что Рейнет Серлей пережил падение Коэны, Каниэл не верил, а больше ни у кого законных прав на престол не было.
Так или иначе, но война давала беглецам шанс пробраться по стране, в одночасье ставшей враждебной, незамеченными. Идти решено было во всё тот же Тинин - больше было просто некуда. Чтобы не нарваться на армию Пса, Каниэл и Арат направились к отрогам Мезерских гор, рассудив, что воюющие туда вряд ли сунутся. В горах воевать неудобно. Правда, годом раньше повстанцы это проделали, разгромив Сави и Налани прямо в горах, но сейчас необходимости плутать по горным тропкам ни у кого нет, да и маловероятно, что командующий тининской армией повторит ошибку Сави и позволит заманить себя в горы.
Каниэл растянулся на соломе, закинув руки за голову. Путники остановились переждать самые жаркие часы в заброшенном сарае очередной разрушенной усадьбы. Верный Гамар, ухитрявшийся всё это время не отставать от хозяина, улёгся рядом. Во время последнего штурма Коэны пёс остался в городском доме Каниэла, и тот уже совсем было мысленно попрощался с любимцем, но спустя некоторое время Гамар объявился в той деревне, где отлёживался его хозяин. Это было похоже на чудо, но это было, и Каниэл счёл появление собаки добрым знаком.