Песчаные небеса
Шрифт:
Конан, стянув с себя сапоги и с грохотом бросив их в угол, рухнул на постель и уставился на Мораддина, сидевшего у столика с видом бедного родственника, явившегося в зажиточный дом одолжить меру муки.
– Слушай, Мораддин, – решительно начал Конан. – Давно хотел спросить тебя, кто ты такой? На рудниках много всякого говорили, хотелось бы и правду послушать.
– Зачем тебе это? – тихо спросил Мораддин, глядя Конану в глаза.
– Хочется, – невозмутимо ответил Конан. – Честно скажу, таких как ты, я вообще не встречал, а попадалось много разных… интересных людей. И нелюдей.
После последних слов киммерийца
– Ты гном?
Мораддин помолчал, потом тяжело вздохнул и еле слышно проговорил:
– Ну, хорошо. Я расскажу, кто я такой. Надеюсь, у тебя хватит ума держать язык за зубами.
– Можешь не беспокоиться. Не в моих привычках трепаться на каждом углу о чужих тайнах.
Мораддин повернул кресло так, чтобы сидеть лицом к слушателю, забрался на сидение с ногами, не удосужившись сбросить сапоги, и, огладив короткую бородку, заговорил по начало так тихо, что Конану пришлось напрягать слух.
– Я… не совсем гном. Мой отец принадлежал к этому народу.
– Ну, и дальше? – Конан заинтересованно взглянул на него и, поерзав на широком ложе устроился поудобнее, запихнув под голову несколько подушек. Мораддин, словно преодолевая самого себя, медленно продолжил рассказ, оказавшийся неожиданным для киммерийца:
– Около тридцати лет назад в предгорной бритунской деревне жила одинокая и нелюдимая девушка, рано потерявшая родителей. Звали ее Валона. Односельчане не любили ее, считая ведьмой – Валона унаследовала от матери знания о целебных травах, минералах, любовь ко всякой живности…
Возле ее дома, стоявшего у самого леса, жили дикие лесные звери, ничуть не боясь ее. Валона, закончив домашние дела, подолгу бродила по лесам, собирая травы и коренья, и иногда осмеливалась даже подниматься на склоны гор, за которыми лежала Гиперборея.
И вот однажды, возвращаясь после долгой прогулки в горах с ворохом целебных трав в переднике, Валона услышала отдаленный звук рога и лай собак. Она подумала, что благородные дворяне охотятся на оленя. Испугавшись, бедная девушка поспешила спрятаться в одной пещерке, где обычно ночевала, если уходила из дома на несколько дней. Она сидела и разбирала свои травки, как вдруг услышала шорох и хриплые стоны. Осторожно выглянув наружу, Валона увидела, как по камням, спотыкаясь и припадая на ногу, бежал человек очень невысокого роста, с длинной всклокоченной бородой и кудрявыми волосами до плеч. Он заметил ее, остановился, ошалело оглянулся и прохрипел:
– Помоги!..
Он припал на колени, подполз к пещере и рухнул ничком. Совсем рядом послышался надрывный лай собак, конский топот и крики охотников. Не долго думая, девушка втащила незнакомца внутрь пещеры, выхватила из пучка трав какой-то пахучий корешок, быстро изломала его и разбросала куски у входа в пещеру. Забившись в дальний угол, Валона, замирая от ужаса, слышала, как заскулили и зафыркали собаки, отпугнутые запахом корешка, всадники, потоптавшись у подножия скалы и, видимо, не рассмотрев вход в пещеру, поскакали прочь. Долго еще девушка сидела неподвижно, прижимая к себе голову раненого, и не осмеливалась выглянуть наружу. Из оцепенения ее вывел слабый голос незнакомца.
– Спасибо тебе, дитя. Ты спасла меня от позорной смерти. Чем я могу отблагодарить тебя?
– Правдивыми речами, – отвечала Валона. – Кто ты и почему за тобой охотились благородные нобили?
– Я все расскажу
Когда незнакомец был напоен, и рана его была смазана целебным бальзамом, а Валона, устроившись возле костерка, на котором побулькивал в горшочке травяной отвар, молча ждала, низкорослый человек заговорил:
– Ты спрашивала, кто я? Ты не испугаешься, если я скажу правду?
– Нет, – кротко ответила Валона, глядя в костер.
– Я – гном. И гнались за мной ради потехи… – голос незнакомца дрогнул, Валона подняла глаза и, встретив взгляд голубых глаз гнома, быстро опустила ресницы.
– Как зовут тебя, спасительница? – с улыбкой спросил он, видя ее непонятное смущение.
– Валона. А твое имя?
– Меня прозывают Гроином, сыном Фарина.
Отвар был готов, Валона сняла горшочек с огня и, налив в кружку, подошла к гному. Он принял из ее рук целебное варево и, понюхав его, удивленно посмотрел на девушку.
– Что-то не так? – испуганно прошептала она.
– Ты откуда знаешь тайные рецепты нашего племени? – в притворном гневе сдвинув брови, строго спросил Гроин.
– От матери… – чуть слышно проговорила девушка.
Гроин неожиданно рассмеялся и, выпив до дна, откинулся на ложе.
– Ну, рассказывай, кто была твоя мать? Да не бойся ты, глупенькая!
Валона тоже робко засмеялась и ее страх перед чужаком из племени, о котором она слышала мало чего хорошего, рассеялся, как дым. Она принялась рассказывать про себя, доверяя свою трудную, печальную жизнь внимательному слушателю, который не пытался перебить ее или посмеяться, как делали это те немногие, кого она хотела считать своими друзьями. Опомнилась она, когда начало темнеть.
– Мне пора, – со вздохом сказала Валона. – Завтра я приду к тебе и принесу еды. Только… – она замялась, но, собравшись с духом, проговорила: – только не уходи никуда, пожалуйста. Охотники могут вернуться да и…
– Тебе понравилось со мной беседовать, – улыбнувшись, договорил за нее гном.
Девушка ничего не ответила и скрылась в сгущающихся сумерках.
В последующие дни Валона, невзирая на большое расстояние от деревни до пещеры, где укрылся Гроин, носила ему пищу и целебные снадобья. По счастью, ее умения хватило на то, чтобы рана не загноилась, да и сам гном, обнаружив в девушке послушную и смышленую ученицу, рассказал ей про некоторые лечебные травы, о которых мог знать только гном, и научил некоторым простым заклинаниям – останавливать кровь, заговаривать гнойники, снимать горячку. Гроин быстро выздоравливал, намного быстрее, чем любой человек, ибо известно, что подгорное племя славится своей крепостью и завидным здоровьем. Когда Гроин снова смог ходить, они вместе бродили в окрестностях пещеры, и Валона зачарованно слушала его рассказы о жизни под землей, о непередаваемой красоте драгоценных камней, о гордом перезвоне молотов в тайных подгорных кузнях, о том, как льется золотой расплав в витые формы… Каждый вечер он провожал девушку до границы леса и долго смотрел ей вслед, а она не в силах была оглянуться.