Песчаный рай
Шрифт:
Курбатов выглянул в окно и увидел, как Дина с Никитой садятся в джип и машина трогается с места. «Слава богу…» – мелькнуло в голове у доктора.
И только после всего этого хирург отправился в палату своей жены.
– Ты как?
– За тебя боялась, – просипела Таисия Георгиевна, закашлялась.
– А я – за тебя., – Он сел рядом с ней, осторожно обнял. Они сидели так долго, очень долго, не в силах разомкнуть объятий, оторваться друг от друга.
Таисии оставалось совсем недолго – опытный врач, Курбатов видел все симптомы скорого конца. Счет шел не на недели даже, а на дни.
Если бы можно было все время
Руслан понимал, что наворотил дел. Но теплилась еще смутная надежда, что удастся вывернуться. Всегда есть шанс, всегда есть шанс… Если будут проводить серьезную проверку на складе – махинации с оружием можно свалить на покойного Лагутенко. А Лагутенко убили бандиты (и пистолет, из которого застрелили старлея, – у них же). То, что Руслан покинул пост, в город помчался, начальство не предупредил, – серьезное преступление, но и тут можно что-нибудь придумать. Типа, о жене вспомнил, которая в городе, голову потерял… Так он же, Руслан, и убил бандита, пытавшегося на его жену напасть! Да, руку ей сломал… Но это от ревности! Любит и ревнует… И вообще это бытовухой считается, за нее не судят. То, что Демченко и Фролов были свидетелями этой сцены, – не имело значения. Руслан ждал, что скоро рядовые одумаются, отпустят его (не самоубийцы же они, в самом деле, – с начальством так обращаться!). Но тут поступил приказ из части, от Бати – Руслана задержать. Это было хуже. Какими сведениями обладал Батя, Руслан пока не знал. Всегда можно вывернуться, если есть голова на плечах.
Но неизвестность угнетала его больше всего…
После того как Курбатов заштопал ему рану на ноге, Руслана отправили во временную ссылку: усадили в автобусе на заднее сиденье. На переднем курил старшина Назаров. Тем не менее руки Руслану развязали, и то хорошо. Вообще обидно – офицер, а с ним как с дезертиром…
– Назаров, выпусти меня, – забросил пробный камень Руслан.
– Никак нет, товарищ майор. До прибытия полковника Яремина велено вас задержать, – бойко отрапортовал тот. И добавил: – Извините…
– Ладно-ладно… Я с тобой потом разберусь, старшина… – вполголоса произнес Руслан. Назаров вздрогнул, поежился, но ничего не ответил.
Рана на бедре саднила. Она была не слишком большой, но, пока Курбатов не зашил ее, кровила довольно сильно. «Гад гонщик этот… – подумал Руслан, оглаживая ладонью повязку на ноге. – Динку увел и еще ножичком меня… Ах, чтоб тебе пусто было!»
На больничное крыльцо вышла Лиля – взгляд блуждающий, дикий. Она увидела Руслана, вздрогнула, подошла к автобусу.
– Аришка приболела… – крикнула она, подняв голову. – Слышишь? Ты должен знать.
Руслан встал, высунул голову в окно. «Что там Динка про нее сказала?.. Будто из-за Лильки Марьяша умерла? А что, похоже на правду. С Лильки станется!» Сердце у Руслана сжалось от ненависти и боли. «Дурак, с кем связался, на кого время тратил! На эту суку…»
– Сильно приболела? – спросил он.
Лиля пожала плечами. Потом сказала:
– Вроде должно обойтись. Меня Нина Витальевна сначала напугала. Она не доктор, она садистка какая-то. Вечно всякими ужасами всех стращает! А тут еще эти бандиты ворвались… Я до сих пор не в себе.
– Ничего, переживешь. Не сахарная, не растаешь.
Лиля помолчала. Потом заговорила:
– Руслан… Ты что, меня совсем не любил?
– Не надо про Аришку.
– Тебе же на нее наплевать! – со слезами в голосе воскликнула Лиля.
– Как и тебе было – на Марьяшу. Я, между прочим, теперь в курсе.
– Это неправда! Это все неправда.
– Ага. И погром на кладбище не ты устроила… Я, Лилечка, уже все тебе сказал, раньше.
Лиля сморщилась.
– Руслан. Руслан, за что ты ее любишь? Дину? Что в ней такого, чего нет во мне? Она же тебя бросила, к другому ушла… Я их вдвоем вот только что видела – два голубка…
– Иди отсюда, – сквозь зубы произнес Руслан. Сел обратно на сиденье.
Лиля, постояв еще немного, ушла обратно, в здание больницы.
«За что я люблю Дину? Я ее ненавижу. Ненавижу ее. Ненавижу…» – Руслан сжал кулаки. Он вспомнил, как мчался сюда, как им владела лишь одна мысль – успеть. И он успел, почти в последний момент. Еще чуть-чуть – и Дины уже не было бы на этом свете. А Дина должна жить. Только вот для чего? Чтобы любить ее? Или – чтобы ненавидеть?..
«Она ведь соврала. Ее глаза… Стоило в них заглянуть! Дина соврала, что любит меня. Она всегда врала – холодная, точно змея. И она меня погубила. Это все из-за нее».
В этот момент дверь больницы распахнулась, и из нее вышли Дина с этим ее, гонщиком. Легки на помине! Ладонь у Дины – в гипсе, подвязана аккуратно. Лицо растерянное, но, в общем, спокойное… Гонщик поддерживал Дину под левую руку. Так трогательно, блин. И правда – точно голубки.
Руслан выругался шепотом. С крыльца спустились еще женщины – кто из персонала больничного, кто из пациентов. Они расцеловались с Диной.
Гонщик помог Дине сесть в джип, припаркованный на другой стороне площади. «А, значит, починил все-таки свою таратайку!» – сделал вывод Руслан. Женщины замахали усерднее, Дина тоже махала здоровой рукой, что-то крикнула им в ответ… «Прощай!» – донеслось до Руслана. И мужчина похолодел – несмотря на полуденный зной, раскаливший крышу автобуса, в котором он сидел.
«Она же уезжает. Совсем уезжает», – дошло до сознания Руслана.
ДИНА ПОКИДАЛА ГОРОД СОВСЕМ.
Руслан рассудком своим – нет, не смирился, не привык – нет! – как-то уже осознал, что жена бросила его, ушла к другому мужчине. Но вот эта, новая мысль – что он больше никогда не увидит Дину – оказалась для Руслана совершенно неожиданной.
А и правда – с какой стати им оставаться здесь, Дине и ее любовничку?.. Это же логично, со стороны гонщика, – увезти Дину с собой, к себе. Отсюда. Увезти Дину навсегда. И что Дину могло удержать тут? Работа? Не смешно. Не та у Динки работа, чтобы держаться за нее обеими руками. Семья? Нет у Дины семьи тут. Могила дочери? Нет могилы – спасибо Лиле.
Край земли. Безжалостное солнце. Ветер из пустыни, несущий песок… Воспоминания, занозой сидящие в сердце. Конечно, Дина без всякого сожаления решила уехать отсюда, решила бросить все. Да и не было у нее тут ничего такого, за что можно было держаться. «И скрипку я ее разбил…» – машинально припомнил Руслан, глядя в окно.
Джип Раевского тронулся с места, подняв облачко пыли. Развернувшись, скрылся в проулке.
– Никогда. Никогда. Ни-ког-да… – с удивлением, улыбаясь, прошептал Руслан. Он никогда больше не увидит Дину. Скоро прибудет Батя, начнут судить-рядить Руслана, скоро выяснится, где он прокололся… Но это уже неважно.