Песчаный рай
Шрифт:
Важно – что он больше никогда не увидит Дину.
Руслан поднялся с сиденья. Назаров покосился на него настороженно. Руслан, прихрамывая, зашагал к нему.
– Товарищ майор, до прибытия полковника Яремина я не имею права… – испуганно заныл Назаров.
– Чего там, старшина… Я ж не враг. Ничего мне не надо. Закурить вот только дай.
Назаров, нервничая, полез за пачкой в нагрудный карман. Руслан, широко улыбаясь, стремительно ударил подчиненного в лицо. Потом по затылку. Назаров осел. Руслан снял с плеча старшины автомат, перекинул его на себя.
Была сначала мысль – выкинуть старшину из кабины и помчаться вслед за Диной в этом же автобусе. Но чуть дальше, в одном из переулков, стоял автомобиль Руслана – не хуже того, что был у Динкиного Шумахера. Тоже джип, тоже шустрый, тоже с хорошей проходимостью. На нем Руслан прибыл сюда. Зачем раздолбанный тихоходный автобус, если есть машина?..
…Как бросил Руслан свою машину, так она и стояла. Ключи висели в замке зажигания. Руслан сел за руль, вдавил педаль газа.
Мужчине было абсолютно все равно, что с ним станет потом. Машина сорвалась с места.
В проулок, вслед за беглецами. Еще в проулок. Теперь направо. Потом прямо, по щебенке.
Дорога одна.
Он догонит Дину.
Это было особенное, ни с чем не сравнимое ощущение.
Когда закончились заборы, дома, когда проехали мимо последнего указателя и город остался позади…
Вот тогда Дина почувствовала себя птицей, вырвавшейся из клетки. Она даже забыла о своей больной руке на какое-то время! Дина засмеялась.
Никита на миг обернулся к ней – взволнованный, серьезный:
– Ты что? Все в порядке?
– Просто… Как в кино обычно говорят – мы сделали это. Я думала уже, что навсегда там останусь. В этом городе.
Никита тоже засмеялся.
– Дина… Послушай, все просто. Надо было только захотеть! Весь мир перед нами. Весь мир – ты понимаешь?
– Да. Да…
«И дело не только в этом городе. Серхет ни в чем не виноват. И люди там хорошие… Да и Руслан… Нет, дело не в нем тоже. Дело во мне. Это я, я себя заточила в тюрьму, я сделала себя несвободной!»
Впереди, насколько хватало глаз, расстилалось пустое пространство – серая, потрескавшаяся земля, кое-где кусты саксаула… Ветер несет шар перекати-поля прямо под колеса. Нет, перелетел, успел, унесся дальше, в пустыню. Синее небо. Белый диск солнца. И дорога, прямой линией упирающаяся в горизонт.
Что там, дальше? Неужели есть места, где солнце печет не так безжалостно, где растут леса, где снег лежит всю зиму?
Конечно, Дина в своей жизни видела и снег, и леса, и многое другое – раньше, в детстве, и потом, когда ездила с Русланом по гарнизонам… Но вдруг прошлое – только сон, а наяву есть одна эта серая, выжженная солнцем земля?
– Ты не жалеешь? – спросила Дина.
– О чем?
– О том, что взял меня с собой. Вдруг я тебе надоем. Что ты тогда будешь делать? – Она говорила полушутя, полусерьезно.
– Нет, – глядя вперед, покачал головой Никита. – Я ни о чем не жалею. И ты мне никогда не надоешь.
Дина засмеялась, потом почувствовала, что слезы щиплют глаза. «За что мне такое счастье? За что? Разве я его достойна? Ох, какие глупости мне лезут в голову…»
– Болит рука?
– Немного… Пока обезболивающее действует. Я знаю, еще несколько дней больно будет. Потом пройдет, – Дина посмотрела на свою загипсованную ладонь.
Машина неслась вперед, ее пружинисто потряхивало на неровной дороге.
– Никита…
– Да?
– А вдруг я больше не смогу играть на скрипке?
– Курбатов сказал, что переломы несложные. Все заживет. Все будет хорошо.
– Да. Да. Если бы не твое кольцо… Я бы, наверное, пальцами не смогла двигать, и вообще… если бы не твое кольцо! А так… Но знаешь, чтобы играть, все должно быть идеально. Даже один маленький перелом…
– Дина, не надо, – прервал ее Никита.
– Да, я знаю, о чем ты. Мне никогда не быть великой скрипачкой. Я знаю.
– Я не о том. Музыка – она всегда в тебе. Ее же – никто у тебя не отнимал?
Дина замолчала. Потом удивленно подумала: «Ну вот… Опять он нашел для меня какие-то особые слова! И вроде ничего такого не сказал, а – отпустило…» Она ладонью левой руки смахнула слезы с лица, судорожно, прерывисто вздохнула – так вздыхают дети после долгих рыданий.
Никита затормозил. Машина остановилась. Он отстегнул ремень, потянулся к Дине, крепко и бережно ее обнял. Некоторое время они сидели так, обнявшись. А потом Дина заметила краем глаза облачко пыли в зеркале заднего вида. Кто-то ехал за ними. Судя по тому, как быстро приближалось это облачко пыли, – та машина позади неслась с огромной скоростью. Сердце у Дины сжалось. Кто и куда так торопится? А если кто-то хочет их нагнать?
– Никита… Смотри, – она указала на зеркало. – Вдруг за нами?
Он разжал объятия и молча, сосредоточенно, пристегнулся. Тронул машину с места.
– Кому мы нужны, Дина? Не думаю, что это за нами.
Тем не менее в его голосе женщина уловила беспокойство.
Они ехали быстро, очень быстро, но машина позади тоже неслась на большой скорости. Обернувшись, Дина смотрела назад. Автомобиль – тот, что ехал следом, приближался. Только сумасшедший мог так гнать. Или… кто-то гнался за ними.
Дина повернулась лицом вперед. И сказала:
– Это Руслан.
– Что? Ты уверена?
– Это он. Его машина.
Никита ничего не ответил. Лишь сжал зубы, надавив на педаль газа сильнее. «Оторвемся… Он же гонщик!» – подумала Дина.
Но тут, словно в кошмарном сне, стало происходить нечто невообразимое. Негромкий, но отчетливый звук – словно камешек ударил по корпусу машины Никиты. Чпок. Чпок.
– Пригнись, – сквозь зубы скомандовал Раевский.
«Это Руслан… Он стреляет. Прямо в нас!» – похолодев, осознала Дина. Никита гнал, как только мог, – лицо сосредоточенное, отрешенное даже. Дина, пригнувшись, косилась в зеркало. Вот машина Руслана отстала. Вот она опять приближается. Вот…