Пещера Черного Льда
Шрифт:
Эффи думала, что Дрей отведет ее на кухню, в Большой Очаг, или даже в ее каморку, но он прошел к маленькой кривой лесенке, ведущей вниз, в покои вождя. Сразу поняв, что он собирается делать, Эффи хотела вырваться, но Дрей держал ее крепко и не отпускал. На ступеньках они встретили плоскогрудую Нелли Мосс. Она несла ярко пылающий факел, который не позаботилась прикрыть, поравнявшись с ними, и Эффи опалило несколько волосков у лица.
В Черном Граде не было трона, как в Дхуне. Черноградские вожди никогда не называли себя королями, хотя и владели атрибутами королевской власти. Одной из таких вещей был
Клановый Меч, известный
Эффи нравилось думать об этих сокровищах. Они представлялись ей самыми прекрасными вещами на свете. Однажды, когда она перечисляла их Рейне у женского очага, вошел Дагро Черный Град. Эффи сразу умолкла, но Дагро велел ей продолжать, и она перебрала все кланы от Баннена до Визи, остановившись только раз из уважения к Погибшему Клану. Когда она закончила, Дагро от души рассмеялся, взъерошил ей волосы и сказал, что никто в клане не помнит этого так хорошо, даже Кот Мэрдок. «Пойдем-ка со мной, юная кланница, — добавил он, — и я для начала покажу тебе наши сокровища. Теперь, если кто-то и умыкнет их темной ночью, мы сразу отправим тебя в кузницу. Твоя память и умелые руки Брога вернут нам пропажу в тот же день».
Эффи понравилось, что ее назвали кланницей, и еще больше понравилось в покоях вождя, куда привел ее Дагро. Старый вождь несколько часов кряду рассказывал ей о клановых сокровищах, поднося их к свету и полируя рукавом. В последний раз Эффи побывала в этих комнатах как раз тогда, за год до смерти Дагро.
Эти и другие мысли мелькнули у нее в голове, когда они с Дреем спускались вниз. Ей показалось, что прошло уже много времени с тех пор, как Дагро был вождем.
Перед просмоленной черной дверью Дрей остановился и поправил волосы. Потом он толкнул дверь плечом и вошел. Мейс Черный Град, сидевший на обтянутом шелком табурете за каменным столом, который все называли Память Вождя, встал. Он был один. Его глаза при свете факела сверкали желтыми и черными бликами. Он перевел взгляд с Дрея на Эффи, и его рука легла на пояс с мечом.
— Что это значит?
Дрей еще крепче стиснул руку Эффи, набрал воздуха и сказал:
— Эффи рассказала мне, что случилось в Старом лесу. Ты не достоин моего уважения, Мейс Черный Град. Я вызываю тебя во двор прямо сейчас, чтобы уладить это дело с помощью мечей.
Эффи глухо вскрикнула. Нельзя Дрею драться с Мейсом теперь, когда он ранен. Да и никогда нельзя. Меч — главное оружие Мейса, а у Дрея это молот. Ну зачем она ему все рассказала? Зачем? Зачем?
Мейс посмотрел на нее, скривив свои тонкие губы в нечто среднее между оскалом и улыбкой, и небрежно провел пальцами по Памяти Вождя, словно пробуя, нет ли на стали пыли.
— Ты хочешь скрестить со мной мечи, Дрей Севранс? Неужели честь Рейны так тебе дорога?
Дрей молчал, и его тело содрогалось при каждом вздохе.
— Теперь я вспомнил, что это ты принес ей последний дар моего отца с Пустых Земель. Ты сам и выделал эту шкуру, чтобы Рейне было мягче ее
Дрей резким движением повернул голову. Эффи не понимала, куда клонит Мейс. Конечно, Дрей любит Рейну — ее все любят. Комната вождя, маленькая и уютная, как медвежья берлога, вдруг показалась ей жаркой и опасной, как наполненная горячим жиром яма.
Мейс беззаботно махнул рукой. На нем была одежда из волчьих шкур, выкрашенная в черный цвет.
— Не надо смущаться, Севранс. Ты не единственный новик, желающий стать... защитником моей жены. Я знаю, как высоко люди ее ценят. Твоя забота о ее чести трогает меня, но ты погорячился. Я...
— Речь идет не о чести Рейны, Мейс, а о том, что у тебя нет ее.
Эффи сглотнула. Слова Дрея отчасти порадовали ее, но они же вызвали в ней глубокий страх за брата. Мейс Черный Град опасен не так, как другие кланники, — по-другому. Он не вспыльчив, как Баллик Красный, и не свиреп, как Корби Миз. Он холодный и острый, как игольчатый лед, который нарастает весной на проталинах, — собаки и медведи всегда напарываются на него.
— Я не стал бы оспаривать честь своего вождя на основе слов маленькой девочки.
— Моя сестра не лгунья. Я ручаюсь за нее головой.
— Я не говорил, что она лгунья, Дрей. Она что-то видела, что-то слышала — но ведь она еще ребенок. Она не понимает, что происходит между мужчиной и женщиной, когда они остаются одни. Тем жил отшельником, и его она, конечно, с женщинами видеть не могла. Она не знает, что это такое. Подумай сам, Дрей. Что видела Эффи, когда подглядывала за мной и Рейной в Старом лесу? Она видела, как Рейна изображает из себя недотрогу и борется со мной — каждая женщина не сделала бы того же на ее месте? Ты же знаешь, какие они. Мы катались по снегу, врать не стану, и я, наверно, придавил ее, а она меня за это обругала. Такая женщина, как Рейна, любит, когда с ней обходятся круто...
— Замолчи! — Дрей замахнулся на Мейса с искаженным от ярости лицом. — Я не желаю слушать подобных гадостей о Рейне!
— Конечно, не хочешь. Я и не стал бы ничего говорить, если б не твоя сестренка. Все из-за нее. Понятно, что она расстроилась, увидев это, — детям любовная игра всегда кажется насилием.
— Ты ей угрожал.
— Да, у меня была причина. Я не хотел, чтобы о случившемся рассказывал кто-то, кроме меня или Рейны, а ребенок и подавно — не его это дело.
— Ты лжешь. Ты бесчестный человек.
— Что ж, может быть, нам позвать Рейну и выслушать ее? Ведь она как-никак согласилась стать моей женой.
Эффи видела, что Дрей заколебался. Он не отступил, но глубоко вздохнул, и что-то вышло из него вместе с этим вздохом. Эффи даже дурно стало от облегчения. Пусть себе Мейс лжет, сколько хочет, лишь бы он не убил Дрея в бою.
— Послушай меня, Дрей. Я твой вождь и не стану смотреть равнодушно, как ты идешь по той же дорожке, что и твой брат. Ты слишком дорог для меня и для клана. Я вижу, как уважают тебя новики, а Корби с Орвином постоянно хвалят тебя. Не далее чем четверть часа назад Корби был здесь и рассказывал, как ты спас Арлека в конце битвы. Мне нужны такие люди, как ты, на честность и преданность которых я могу положиться. Никому не нужно знать о том, что только что произошло между нами. Ты действовал от чистого сердца, и я тебя за это уважаю. Я отдаю тебе должное за то, что ты вызвал меня на поединок, и надеюсь, что ты повторишь свой вызов, если я когда-нибудь поступлю вопреки законам клана.